Не вороши осиное гнездо - Татьяна Полякова

– Отстань, идиотка. Сколько раз тебе повторять: я бы Ксюху пальцем не тронул. Я что, зверь какой? Девчонка на моих глазах…

С Татьяной Владан справился быстро и без всякого почтения сгреб за шиворот и вытолкал за дверь. Она быстро вернулась и теперь подпирала стену на приличном расстоянии от батареи.

– С детства был скотиной бесчувственной, – буркнула обиженно, надо полагать, имея в виду моего босса.

– Серьезно? – вроде бы удивился Владан.

– А то нет. Лет в девять ногу гвоздем пропорол. – Теперь она обращалась исключительно ко мне. – Гвоздь из ноги торчит, ужас такой, что волосы дыбом. Я ему: «Скорую» нужно, а он мне «отвяжись» и гвоздь этот рукой вытягивает. Ну, не живодер ли?

– Вообще-то это была моя нога, – заметил Владан, взял стул сел возле Ларина и спросил: – Где ребенок?

– Я не знаю. Эта чокнутая решила, будто я Ксюху похитил, только это глупость.

– Таньку сюда Сохнов определил?

– Ага, чтоб дров не наломала. Она ж буйная, сам видишь. А я ей все подробно объяснил, как он велел. И обходился с ней вежливо, просил потерпеть. Телик есть, жратва какая угодно, хоть из ресторана заказывай. Только сиди и не рыпайся.

– Чего хотят от Сохнова? Денег?

– Я не знаю, – покачал головой Ларин. – Я шофер, а не лучший друг, со мной секретами не делятся. Я думаю, ему позвонили. Еще раньше, чем Танька. Мы в банк должны были ехать, я машину подал ко времени, а Сохнова нет. Сижу, жду. Затем к секретарю пошел, к Соньке. А она мне: шеф сказал, никуда не поедет. Я к нему в кабинет заглянул, чтоб уточнить на всякий случай, а он сидит, взглядом в стол уставившись, только рукой махнул, мол, иди. А через час сам меня вызвал и про Ксюху сказал – похитили ребенка. А потом про Таньку. Ему условие поставили, чтоб молчал, а Танька молчать не может. Вот и решил ее здесь подержать.

– Не верю я тебе, – заорала Танька.

– Верю не верю… был бы я такой сволочью, как ты говоришь, шею бы свернул тебе, и вся недолга. А я горшок за тобой выношу, дура безмозглая.

– Это что же? – переводя взгляд с шофера на Владана, спросила Танька. – Если не он, то кто? Где Ксюху искать?

Она вдруг зарыдала горько и жалобно, вытирая слезы подолом платья, беззастенчиво задрав его к самому лицу.

«Все-таки она чокнутая, – подумала я. – Неужто Владану она когда-то нравилась?» Я попыталась представить, как она выглядела лет двадцать назад. Выходило, и тогда в ней ничего хорошего не было. Коренастая, коротконогая, лицо скуластое и совершенно невыразительное. Глаза с набрякшими веками. К Владану она, похоже, относилась без особого трепета, должно быть, он навсегда остался мальчишкой, с которым она отчаянно дралась. Впрочем, как выяснилось, не только дралась…

– Да не реви ты, – глядя на нее со смешанным чувством раздражения и жалости, сказал Ларин. – Все обойдется. Хозяин небось знает, что делает.

– В самом деле, кончай реветь, – кивнул ей Владан.

Она тут же одернула подол, шмыгнула носом и запричитала:

– Владушка, найди ее, ради Христа. По гроб должна буду.

– У меня твоих долгов как блох на дворняге, – рявкнул он, и я, и Танька сразу поняли, это для порядка, но на всякий случай примолкли. – Значит, ты здесь сторожишь Таньку? – повернулся он к Ларину.

– Хозяин сказал, чтоб я тоже тут отсиделся, – ответил тот.

– Из-за того, что мы в офис явились?

– Конечно. Хозяину-то, может, невдомек, кто ты такой, а я хорошо знаю. Считай, вырос здесь. Это дом моей бабки. Я, кстати, сам его предложил, когда стали думать, что с Танькой делать. В общем, я ему сказал: если уж Серб за что-то взялся, так просто не отстанет. Ну, навру с три короба, что толку? Непременно проверит. Зря Сохнов соврал, что они на юге, впопыхах брякнул, не подумав. А с тобой так нельзя. Вот хозяин и решил, ни к чему нам с тобой встречаться. И велел мне малость отдохнуть, ну и за Танькой присмотреть. Мать Таньки после ее звонка должна успокоиться, а в полицию тебе не резон идти. Значит, будет время все решить без твоего вмешательства.

– Решальщики, – вдруг заорала Танька. – Где ребенок, придурок?

– Откуда мне знать? – в ответ завопил Ларин. – Задолбала уже. Владан, ты б наручники с меня снял, неудобно так сидеть.

– Потерпи немного.

Владан, достав мобильный, набрал номер и сказал:

– Сергей Петрович, надо встретиться, срочно. Записывайте адрес, на тот случай, если вы его не знаете. – Он продиктовал адрес и убрал мобильный. – Ну вот, спокойно будем ждать господина Сохнова.

– Давайте хоть чаю выпьем, что ли? – вздохнула Танька. – Может, пожрать чего по-быстрому приготовить?

– Хорошая идея, кстати, – кивнул Владан, и она умчалась в кухню, где тут же развила бурную деятельность, загремела дверцей холодильника, кастрюлями и прочими предметами, которые на слух не удалось распознать.

Когда явился Сохнов, мы подкреплялись котлетами с овощным гарниром. Танька, сидя на корточках, держала перед Лариным тарелку, а он неловко ел одной рукой. Отец Ксюхи позвонил в дверь, и Владан пошел открывать. Сергей Петрович, шагнув в комнату, огляделся, задержал взгляд на Ларине, который по такому случаю прекратил жевать, и сказал хмуро:

– Снимите с него наручники, все это совершенно излишне…

Наручники Владан снял, Ларин поднялся, Танька сунула ему в руки тарелку, но он после некоторого колебания отставил ее в сторону, решив, что есть при шефе в такой ситуации неловко. Владан подал Сохнову стул, в этом жесте не было и намека на любезность, он просто давал понять: разговор неизбежен и займет какое-то время. Сохнов все понял правильно, сел, сцепил руки замком и сказал, обращаясь к Таньке:

– Прошу меня простить… за все это… но у меня не было другого выхода. Я знаю, что вы любите Ксюшу, и… вы меня поймете.

– Вашу дочь похитили? – спросил Владан.

– Да, – кивнул Сохнов. – В среду после обеда забрали с детской площадки.

– Это я виновата, – запричитала Танька, но Сохнов жестом остановил ее:

– Сомневаюсь, что вы смогли бы помешать.

– Чего они хотят? – вновь задал вопрос Владан.

– Денег, – пожал плечами Сергей Петрович. Он казался смертельно усталым и говорил едва слышно, точно каждое слово давалось ему с трудом. Возможно, так и было. – Одно из условий сохранения жизни ребенку – молчание. Зная деятельную натуру няни… в общем, еще раз прошу прощения за то, что вам пришлось пережить. Олег выполнял мою просьбу, и… если вы намерены предъявлять претензии, их лучше сразу адресовать мне.

Говорил он почти равнодушно, что тоже свидетельствовало о крайней степени усталости. Потер глаза пальцами и взглянул на Владана.

– Я надеюсь, мы обойдемся без разговоров о полиции и прочем…

– Обратиться в полицию – самое разумное в этой ситуации, – заметил Владан.

– Да, наверное. Но я уже лишился жены и не хочу потерять дочь. И рисковать не стану.

– Девочку похитили несколько дней назад. Вы передали им деньги?

– Пока только часть. Сумма большая, ее надо собрать, по возможности не привлекая внимания. Я смог с ними договориться, мне дали отсрочку.

– Вы убедились, что… вы смогли поговорить с дочкой? – спросила я.

– Да, я с ней говорил сегодня. Буквально несколько слов. Она жива. И меня заверили, что она находится в нормальных условиях.

– Господи боже, – пробормотала Татьяна. – Что она сказала?

– «Папочка, забери меня отсюда», – нарочито спокойно сказал Сохнов, глядя в пол. Танька завыла, а он добавил: – Если вам небезразлична судьба ребенка…

– Мы готовы вам помочь, – сунулась я и удостоилась укоризненного взгляда Владана.

– Лучшая помощь – ни во что не вмешиваться. Я отец, и я несу ответственность…

– Сергей Петрович, – всхлипывая, заговорила Татьяна. – Владан девочку найдет, вот вам крест. И денег не возьмет, что б там про него ни говорили. Он с виду чистый изверг, а на самом деле…

– Ты бы заткнулась, – ласково предложил Владан, но она продолжила:

– Нельзя вот так… чтоб никто ничего… Может, я бестолково говорю… не хотите в полицию, ладно, кто знает, на кого нарвемся. Если газетам верить, там вообще одни взяточники да бандиты… Владану я больше, чем себе, верю. Мы ж сколько лет… я его как облупленного знаю.

– Нет, – покачал головой Сохнов. – Спасибо вам за участие и… за все спасибо. Но я не буду рисковать. Надеюсь, на этом мы закончим. Извините, у меня трудный день сегодня.

– А если я сама… – начала Танька и осеклась под взглядом Сохнова.

– Я не могу вам запретить. Но если ребенок погибнет, это будет на вашей совести. Олег, – развернулся он к шоферу. – Раз уж господин Марич все знает и тебе нет смысла прятаться, отвези меня домой.

Ларин с готовностью поднялся, а Танька спросила:

– Мне-то что делать? Здесь сидеть? Или домой?

– В своей квартире вам, безусловно, удобнее, буду очень благодарен, если вы несколько дней не станете ее покидать, чтобы все считали: вы на юге.

– Конечно, – пролепетала Танька. – Отвезешь меня? – спросила она Владана. Он молча кивнул. Я выразительно на него смотрела, но, похоже, без всякого толку. С моей точки зрения, он должен был объяснить Сохнову, что доверять похитителям ни в коем случае нельзя. Надавить на него, в конце концов, если понадобится. Ведь речь идет о жизни ребенка. Что бы там Сохнов ни говорил, мы обязаны помочь найти Ксюшу.