Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

— Всегда есть надежда,— бодро заметил лорд Уильям Рассел.

— Да, Уилли, возможно,— кивнул сэр Томас,— но когда от Испании остался один Кадис, а лорд Веллингтон владеет лишь небольшой территорией вокруг Лиссабона, трудно представить, как мы погоним проклятых французов в их свинарники. Если бы у Наполеона была хоть капля здравого смысла, он вернул бы Испании ее короля и заключил мир. И с нами было бы покончено.

— По крайней мере, португальцы на нашей стороне,— сказал Шарп.

— Верно. Они отличные ребята. В моем распоряжении их две тысячи.

— Если, конечно, они будут драться,— заметил с сомнением лорд Уильям.

— Будут,— сказал Шарп.— Я был при Буссако. Они дрались.

— И что случилось? — спросил сэр Томас.

Пока шел разговор, баржа подошла к заросшему тростником побережью полуострова Трокадеро. Теперь до форта Сан-Луис было рукой подать. Форт стоял в нескольких сотнях шагов от берега, там, где болота уступали место твердой земле, способной выдержать массивные бастионы.

За заполненным водой рвом Шарп видел полоски света над бруствером. Французы допустили ошибку. Шарп подозревал, что часовые поставили жаровни на стрелковых ступеньках, чтобы не замерзнуть, и даже небольшой свет не позволял им разглядеть на отмели хоть что-нибудь. Больше опасности представляли, однако, не часовые форта, а сторожевые лодки, и сэр Томас шепотом потребовал держать ухо востро.

— Слушайте их весла.

У французов была примерно дюжина сторожевых лодок. В сумерках они патрулировали у низких берегов Трокадеро, но сейчас пропали. Возможно, они были в глубине бухты, или, что более вероятно, свежий ветер отогнал их в протоку. Сэр Томас подозревал, что команды лодок состоят из солдат, а не из моряков.

— Мерзавцы шныряют где-то здесь, а? — прошептал он.

Кто-то тронул Шарпа за плечо.

— Это майор Гоуг,— сказал голос из темноты,— а это прапорщик Кеог. Оставайтесь с ним, Шарп, и я гарантирую, что мы вас не подстрелим.

— Может быть, не подстрелим,— поправил майора прапорщик Кеог.

— Может быть, он не подстрелит вас,— принял поправку майор Гоуг.

Впереди показался свет, и Шарп увидел, что прапорщик Кеог совсем еще юн и у него худощавое, живое лицо. Свет шел от костров в лагере, примерно в четверти мили впереди. Шаланды свернули в протоку, держась подальше от камышей, растущих на мелководье. Костры горели там» где французы охраняли зажигательные плоты. Черные весла едва касались воды. Морской офицер удачно выбрал время. Они прибудут на место сразу же после прилива, и прибывающая вода протащит шаланды против небольшого течения. Когда набег закончится, начнется отлив, и вода поможет британцам уйти. Французы до сих пор никого не заметили, хотя часовые, несомненно, стояли на посту, так как Шарп видел синюю форму с белым перекрестьем ремней возле одного из костров.

— Ненавижу их,— тихо сказал сэр Томас.— Боже, как же я их ненавижу.

Шарп увидел длинную полоску света над бруствером форта Сан-Хосе. До него было около полумили. Французы вполне могли изрешетить протоку градом картечи, представляющей собой мушкетные шарики, помещенные в жестяные коробки. Сотни свинцовых шариков разлетались, как утки на охоте. Шарп ненавидел картечь, как и все пехотинцы.

— Спят, ублюдки,— пробормотал лорд Уильям.

Шарпу стало вдруг не по себе. Он договорился встретиться с лордом Памфри в полдень, чтобы узнать, нет ли от шантажистов новых посланий. Скорее всего, новостей нет, и все же его место в Кадисе, а не здесь. Он должен служить Генри Уэлсли, а не генералу Грэму, однако сейчас он здесь и может только молиться, чтобы его этой ночью не разорвало картечью. Шарп потрогал палаш и пожалел, что не наточил клинок перед битвой. Он любил идти в бой с наточенным клинком. Потрогал винтовку. Не многие офицеры носили винтовки, но Шарп не был похож на большинство офицеров. Он родился в нищете, вырос на улице и там же научился драться.

Нос шаланды мягко ткнулся в глину.

— Убьем парочку мерзавцев,— мстительно сказал сэр Томас.

Первые отряды сошли на берег.

Шарп спрыгнул в воду и сразу набрал в сапоги. Он пробирался к берегу за прапорщиком Кеогом, чья треуголка вполне могла принадлежать еще его деду. С загнутых «рогов» свисали кисточки, а на макушке красовался огромный синий плюмаж под цвет кантам восемьдесят седьмого полка.

— Вперед, вперед, вперед,— шептал Кеог, но не Шарпу, а громиле сержанту и горстке людей, которые этой ночью оказались под его началом.

Сержант угодил в плетеную ловушку для рыбы и страшно ругался, пытаясь от нее освободиться.

— Вам помочь, сержант Мастерсон? — справился Кеог.

— Боже, нет, сэр,— ответил Мастерсон, топча остатки ловушки,— проклятая корзинка, сэр.

— Пристегнугь штыки, парни! — сказал Кеог.— И не шуметь!

Казалось невероятным, что четыреста или пятьсот человек могли подобраться так близко к двум лагерям по обе стороны ручья и остаться незамеченными, но французы все еще не обнаружили противника. В свете костров Шарп видел небольшие палатки и плетеные шалаши из веток, скрепленных камышом. Возле одной провисшей палатки стояла ружейная пирамида. И зачем только им палатки? Их задача — охранять плоты, а не спать, но бодрствовали всего лишь несколько человек. Двое медленно шли по лагерю, повесив мушкеты на плечо. Они ничего не подозревали, а в это время вторая шаланда высадила еще одну группу красномундирников на подмогу парням из Восемьдесят седьмого. Еще две группы высадились на северном берегу.

— Фора балла, парни,— негромко сказал майор Гоуг.— Фора балла.

— Что он говорит? — шепотом спросил Шарп.

— Faugh a ballagh, сэр,— также шепотом ответил Харпер.— Расступись. Уйди с дороги — ирландцы идут.— Харпер пристегнул штык. Заряд семистволки он, по всей видимости, собирался приберечь на крайний случай.— Мы тоже идем, черт возьми,— сказал он, защелкивая штык на мушке, так что ствол увеличился на двадцать три дюйма смертоносной стали.

— Ну, вперед! — тихо сказал майор Гоуг, переходя на английский.— Прикончим ублюдков. Но сделаем это тихо, парни. Не будите голубков без надобности.

Восемьдесят седьмой пошел вперед, штыки блестели в тусклом свете костров. Солдаты взводили курки мушкетов, и Шарп был уверен, что французы услышат лязг, однако враг вел себя тихо. Первым осознал опасность часовой на северном берегу. Возможно, он заметил темные очертания шаланд в протоке или отблески штыков на западе, и это заставило часового приглушенно вскрикнуть от удивления. Мушкет выстрелил.

— Faugh a ballagh! — закричал майор Гоуг.— Faugh а ballagh! Дадим им жару, парни!