Турецкий капкан: 100 лет спустя - Алексей Олейников

Конвенция о режиме Проливов Монтре в целом позволяла и России, и Турции соблюдать баланс их интересов — за исключением тех редких случаев, когда возникали проблемы с правилами прохода военных кораблей. Но в 1990-е гг. и особенно теперь на фоне сирийского кризиса проблемой оказалась тема свободного прохода через Проливы российских торговых судов и военных кораблей.

Так, 1990-е гг. Турция сочла удобным временем для ограничения прохода через Босфор и Дарданеллы крупнотоннажных судов и танкеров. В 1994 г. турецкие власти опубликовали инструкцию об изменении порядка судоходства в Проливах под предлогом их экологической защиты.

Было очевидно, что ограничения были связаны с планируемым сооружением нефтепровода Баку — Джейхан, который должен был составить конкуренцию нефтепроводу Баку — Новороссийск, а в дальнейшем ограничить транспортировку нефти из Новороссийска через Проливы в Средиземное море. Эти действия, нарушающие конвенцию, были опротестованы российской стороной — и после продолжительных дискуссий турецкая сторона вынуждена была пойти на частичную отмену введенных ограничений.

В 1936 г. срок действия конвенции, принятой в Монтре, устанавливался в 20 лет, но с оговоркой о том, что если за два года до истечения указанного 20-летнего периода ни одна из стран, подписавших конвенцию, не поставит вопрос о ее денонсации, конвенция продолжает действовать и далее. Кроме того, по истечении каждого пятилетнего периода, считая со дня вступления в силу конвенции (то есть с 20 июля 1936 г.), каждая из сторон, участвующих в конвенции, имеет право взять на себя инициативу предложить изменение одного или нескольких постановлений этого документа. Но советская сторона не поднимала вопрос о денонсации конвенции и заключении нового соглашения с учетом возраставших потребностей СССР в проходе через Проливы. Не воспользовалась Москва и правом поднять вопрос об изменении отдельных положений конвенции по истечении каждого пятилетнего периода ее действия.

Что касается Турции, то ее руководство предпочло действовать самостоятельно, в одностороннем порядке усложнив правила транзита иностранных судов через Проливы в 1982 г. и еще более ужесточив их в 1994 г.

Теперь Турция пытается препятствовать движению российских военных кораблей и вспомогательных судов через Проливы — кораблей и судов черноморской державы.

В то же время стратегическое и экономическое значение Проливов для современной России не уменьшилось. Для нее это по-прежнему единственный стратегический маршрут, связывающий юг страны с остальным миром.

Так, за девять месяцев 2015 г. грузооборот портов Азово-Черноморского бассейна вырос на 5,2 % по сравнению с тем же периодом 2014 г. В основном через черноморские порты российские компании экспортируют зерно (19,2 млн тонн), черные металлы (10,8 млн тонн), уголь (6 млн тонн), минеральные удобрения (2,3 млн тонн).

На обострение ситуации вокруг Проливов влияют и перспективы транспортировки каспийской нефти — реализации крупных международных экономико-политических проектов и соглашений, в которых принимают участие Россия, Турция, Грузия и Азербайджан.

Экспорт российской нефти через черноморские терминалы в 2014 г. составил 24,6 млн тонн, нефтепродуктов — 37,2 млн тонн. Общий объем транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов через Проливы в 2014 г. оценивается в 124,4 млн тонн. Проливы Босфор и Дарданеллы, имеющие большое значение для экспорта энергоносителей из России и стран Каспийского региона, остаются одними из самых загруженных в мире.

Существенной проблемой стало то обстоятельство, что после объявления независимости Украиной и Грузией сократился пространственно-географический выход России к Черному морю. Это, с одной стороны, привело Россию к необходимости изыскивать материальные средства для реконструкции и создания дополнительных объектов портовой инфраструктуры. С другой стороны, увеличилось число черноморских государств, с которыми следует договариваться для решения общих вопросов судоходства в Черноморском бассейне, в том числе и в районе Проливов.

Удельный вес России в балансе международных факторов, влияющих на решение проблемы черноморских Проливов по сравнению с Советским Союзом, снизился, в то время как удельный вес Турции, учитывая поддержку, оказываемую ей НАТО, возрос. И это также является весьма серьезным обстоятельством.

Благодаря Конвенции Монтре, а затем и союзу с Великобританией и США Турция постепенно установила свой суверенитет над Проливами; и пока американские интересы в регионе совпадают с турецкими, США готовы поддерживать эту конвенцию.

Так, в одном из документов комитета по иностранным делам Сената периода холодной войны отмечалось, что Турция контролирует жизненно важные Проливы, которые, если их закрыть, «демобилизуют» советский флот. В западных изданиях подчеркивалось, что участие Турции в НАТО «гарантирует владение Дарданеллами», и в настоящее время все входы в Средиземное море от Гибралтара до Суэца и до Турецких Проливов контролируются державами НАТО. Поэтому ни Турция, ни ее союзники не ставили вопрос об изменении Конвенции Монтре.

Турция держит ключ от Босфора и Дарданелл в своем кармане — и в этом ее серьезное преимущество. Государственные деятели этой страны неоднократно подчеркивали, что на Турцию возложена задача обеспечения сотрудничества, политической и экономической стабильности на Кавказе и в Центральной Азии. Это государство считает себя мостом между Западом и Востоком, фактически присвоив себе новые мессианские функции.

Таким образом, стратегический баланс в Проливах нарушен.

В условиях крушения Варшавского договора и доминирования НАТО — фактического установления однополярного мира — стратегический пункт Евразии контролирует член НАТО и одновременно крупный региональный игрок. И это одна из причин современной нестабильной внешнеполитической обстановки в мире.

Заключение

Режим черноморских Проливов был и остается одним из самых важных и сложных вопросов внешней политики России на протяжении более чем трех веков.

Его значение определяется геостратегическим положением России: интересами великой державы, потребностями внешней торговли, нуждами экономического развития юга страны, задачами обороны Черноморского побережья.

Сложность вопроса о проливах Босфор и Дарданеллы обусловлена тем фактом, что горло Черного моря уже много веков находится в руках Турции, черноморско-средиземноморского государства, выступающего в роли стража Проливов и гаранта соблюдения режима прохода через них иностранных судов.

А любое государство имеет свои национальные интересы, которые дополняются интересами военно-политического союза, в который это государство входит.

Русско-турецкие отношения традиционно переплетались с противоречиями этих двух государств на Балканском полуострове.

На протяжении XVIII–XIX вв. и в начале XX в. судьба Босфора и Дарданелл являлась частью международного восточного вопроса, в решении которого были заинтересованы все великие европейские державы. Из нечерноморских стран особую активность проявляли Англия и Франция, а позднее и Германия. В XIX в. образовались новые черноморские государства — Румыния и Болгария, интересы которых также следовало принимать во внимание.

После Первой мировой войны борьба вокруг режима Проливов переплелась с национально-освободительной революцией в Турции, поддержанной Советской Россией.

В дальнейшем борьба за Проливы была связана с фашистской агрессией против СССР в годы Второй мировой войны, а затем с противоборством держав НАТО и Варшавского договора.

В политике дореволюционной России преобладало стремление установить благоприятный для себя и других черноморских стран режим Проливов, который бы обеспечивал свободу торговли, безопасность от ударов флотов враждебных держав и возможность выводить военные корабли в Средиземное море. В качестве средств решения этих задач использовались двусторонние и многосторонние соглашения.

Вопрос захвата Проливов как важнейшая государственная задача ставился в XVIII–XIX вв., но особенно предметно — во время Первой мировой войны, после выступления Турции на стороне противников России.

Вопрос о Константинополе и Проливах сыграл роковую роль в судьбе России. В нем, как в гордиевом узле, сосредоточилась вся активность российской внешней политики.

В XX в. турецкие Проливы имели для России важнейшее экономическое и стратегическое значение. Достаточно сказать, что в начале столетия 80 %, а в середине — 50 % экспорта соответственно Российской империи и Советского Союза проходили через Босфор и Дарданеллы. Босфор и Дарданеллы были той стратегической «трубой», через которую флоты великих морских держав могли атаковать южное подбрюшье России.