Дворец вожделений - Лора Роулэнд

Хосина бросил на него взгляд, в котором смешивались благодарность и презрение.

— Я мог бы подумать, что вы являетесь воплощением чести, если бы не знал о ваших скрытых мотивах.

— У всех имеются свои интересы, — отозвался Сано, — но мои совпадают с вашими. Я хочу схватить похитителей и освободить заложниц. Вы хотите, чтобы я сделал это, прежде чем истекут данные сёгуном семь дней до казни.

Хосина в знак согласия слабо шевельнул губами.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал Сано. — Можете ответить на несколько вопросов?

— Я ваш плененный раб, — ответил Хосина.

Сано опустился на корточки рядом с ним.

— Кто, по-вашему, это написал? — Он вынул из-за пазухи письмо с условиями выкупа.

— Не имею ни малейшего представления, — безнадежно выдохнул Хосина.

— Это стихотворение вам о чем-нибудь говорит? — спросил Сано и расправил письмо на полу.

Они вгляделись в строки.

— Драконы символизируют власть, плодородие, удачу, — размышлял Хосина. — Каждый ребенок знает историю о Царе-Драконе, который правит морем. Но в этом стихотворении нет смысла. Может, Царь-Дракон и есть похититель и держит женщин в своем подводном дворце? — Хосина горько рассмеялся. — Это похоже на бред сумасшедшего.

Сано кивнул, потому что только безумец стал бы красть мать сёгуна, чтобы заставить того казнить начальника полиции. Он мог бы добавить, что драконы приносят дождь, необходимый посевам, и сохраняют равновесие природных стихий. Однако, хоть он и думал, что стихотворение должно содержать зацепки, им с Хосиной нужны реальные факты, а не отвлеченные рассуждения.

— Вы не узнаете почерк? — спросил Сано.

— Нет, — ответил Хосина. — Правда, я никогда не обращал внимания на каллиграфию.

Снова неудача. Сано рассчитывал на большее.

— Если уж вы сожалеете, что я не ответил на все вопросы, то представьте, как сожалею об этом я, — с горечью произнес Хосина.

— Давайте подумаем, что за убийство упоминается в письме, — предложил Сано.

— Я не убийца! — воскликнул Хосина. Голос его зазвенел от гнева, бледное лицо раскраснелось. — Это возмутительно — кто-то хочет, чтобы я понес наказание за преступление, которого не совершал.

— Вы никогда не убивали? — недоверчиво посмотрел на него Сано.

— Ну конечно, убивал, — фыркнул Хосина, словно Сано произнес полную нелепицу. — Я ведь полицейский чиновник. Мне приходилось убивать по долгу службы. Это не является преступлением, поскольку санкционировано законом.

— Многие могут думать иначе, — возразил Сано, — например, обвиняющий вас в смерти и затаивший злобу. Похититель, по всей видимости, из числа таких людей. Назовите мне имена всех потерпевших, а также членов их семей и связанных с ними людей. Кроме того, меня интересуют подробные сведения о том, когда, где и как вы их убили.

— Надеюсь, у вас достаточно времени, — угрюмо хмыкнул Хосина.

— Я не тороплюсь.

Сано попросил стражников принести бумагу и письменные принадлежности. Потом, слушая рассказ Хосины, составил список. Выходило, что за шестнадцать лет от меча Хосины погибло тридцать восемь человек, когда он пытался произвести арест или навести порядок. Многие имена он не помнил. Информация о членах семей и знакомых была и вовсе отрывочной.

— Это все, что я могу, — закончил Хосина.

Сано изучил список.

— Бандиты, мелкие воришки, драчуны и смутьяны. Среди них были крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, несколько рёнинов… ни одного богатого человека, все представители низших сословий.

— Именно такие типы доставляют полиции основные хлопоты, — сказал Хосина. — Подонки общества.

Сано был явно разочарован.

— Едва ли у них имеются родственники или друзья, способные на массовое убийство и похищение.

— Кроме того, если бы люди их склада хотели мне отомстить, то напали бы на улице, а не стали выжидать годы, чтобы разделаться со мной, — заметил Хосина. — И уж точно не избрали бы столь сложный и опасный способ. Им не хватит ума, не говоря уже о смелости и воинской силе.

Еще одно обстоятельство заставило Сано усомниться в том, что список укажет ему похитителя.

— Все убитые вами — жители Мияко, — сказал он.

Древняя столица империи находилась в пятнадцати днях пути от Эдо.

— Вы же знаете, я жил в Мияко и лишь три года назад переехал в Эдо. Почти вся моя служба в полиции прошла там.

Значит, придется установить, не связаны ли убитые начальником полиции люди с кем-то в Эдо, кто мог услышать о поездке госпожи Кэйсо-ин и организовать похищение. И Сано ожидают долгие, нудные поиски.

— Вы никого не убивали в Эдо? — спросил он.

— Не было повода, — ответил Хосина. — Я теперь надзираю за полицейскими силами и больше не преследую преступников на улицах.

Солнце пробилось сквозь тучи, его косые лучи проникли в окна башни. В комнате было невыносимо жарко, из стен сочилась влага. Сано поднялся и отер со лба пот. Он думал о Рэйко, которая томится в заточении, возможно, в еще худших условиях. Он думал о неизвестном похитителе, ждущем казни Хосины и готовом убить Рэйко, госпожу Кэйсо-ин, Мидори и госпожу Янагисава. А они с Хосиной так и не определили ни одного вероятного подозреваемого.

— Возможно, в письме не имеется в виду убийство, которое вы совершили собственноручно, — предположил Сано. — Кого из арестованных вами преступников впоследствии осудили и казнили?

Они с Хосиной составили новый список, который оказался длиннее первого, но страдал тем же недостатком. Все погибшие были жителями Мияко из низших слоев… потому что главный полицейский начальник не арестовывает преступников лично, и Хосина не послал на казнь ни одного человека, с тех пор как приехал в Эдо. И ни один из казненных преступников не имел явных связей с кем-то достаточно богатым и влиятельным, чтобы организовать похищение.

Сано подавил порыв выместить свое отчаяние на Хосине. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел на собеседника, вперившего в него полный безысходности взгляд.

— А не может ли кто-нибудь обвинить вас в смерти, к которой вы не имели прямого отношения? — спросил Сано.

Хосина качнул было головой и вдруг замер, припоминая.

— Был один человек… торговец из Мияко по имени Нарая. Лет семь назад я арестовал его дочь за воровство. Она умерла в тюрьме, не дождавшись суда. Через какое-то время я случайно встретил Нараю в городе. Он сказал, что смерть дочери лежит на моей совести и он заставит меня за нее заплатить. Я и думать забыл об этом. Но в прошлом году услышал, что Нарая перенес свое дело в Эдо.

Торговец был производителем и поставщиком соевого соуса. Сано и в мыслях не держал, что между ним и Хосиной может быть связь, но о Нарае он знал достаточно, чтобы увидеть в нем кандидата, соответствующего его версии похищения.

— Нарая — возможный подозреваемый, — согласился Сано. Настроение улучшилось, и он вспомнил еще одно происшествие двухгодичной давности. — А как насчет Кии Матаэмона?

— Он напал на меня с мечом во время спора во дворце, — презрительно поморщился Хосина. — Стража схватила его еще до того, как мне пришлось с ним драться. Он сам виноват в своей смерти. — Обнажение оружия во дворце каралось смертью, и Матаэмона — сына даймё Кии — принудили совершить сеппуку. — Но думаю, в его клане винят меня.

Сердце Сано радостно забилось, поскольку клан Кии представлял собой еще более надежную ниточку, чем торговец. Хосина был потрясен, осознав наконец тот факт, что именно его враги ответственны за покушение и все свалившиеся на него беды. В течение всего разговора он сидел на корточках, а тут просто сел на пол и вытянул ноги. Он смотрел вдаль, словно человек, оказавшийся на необитаемом острове и вглядывающийся в океанские просторы в ожидании корабля, который его спасет.

— Я допрошу членов клана Кии и торговца Нараю, — сказал Сано.