111 симфоний - Л. Михеева

Медленное вступление определяет серьезный, торжественный, эпический склад произведения. Фанфарному возгласу медных инструментов отвечают приглушенные аккорды струнных — просветленный, возвышенный гимн, заимствованный из Саксонской литургии и также приписываемый Лютеру (впоследствии Вагнер использовал его для характеристики святого Грааля в “Парсифале”). Тема вступления драматизируется в главной партии — стремительной, энергичной и несколько суровой, что подчеркнуто использованием полифонических приемов. Совершенно преображенным предстает фанфарный мотив вступления в мягкой, лиричной побочной партии. Особенно выразительна краткая вторая побочная тема, интонируемая скрипками и фаготами: меланхоличная и напевная, она имеет аналогии во многих симфонических сочинениях Мендельсона. Но это лишь островок лирики. Динамичная, напряженная разработка, в основе которой — фанфарный мотив, воспринимается как зарисовка из жизни эпохи Реформации с возгласами, призывами, кипением народных масс. Неожиданное вторжение умиротворенного, просветленного хорала изменяет последующее течение музыки: теперь господствуют лирические настроения, подчиняющие себе и прежде суровую главную тему. Лишь в коде с возвращением воинственных фанфарных кличей вновь утверждается драматическое начало.

Второе место в цикле, по образцу Девятой Бетховена, занимает скерцо, как это будет и в последней симфонии Мендельсона — Шотландской. И хотя в теме скерцо можно услышать фанфарные обороты из первой части, общий характер музыки иной. Она насыщена острыми танцевальными ритмами, жизнерадостными, незамысловатыми попевками в народном духе, которые сменяет более плавная и изящная тема, напоминающая лендлер. Ее истаивающие романтические звучания и завершают скерцо. Миниатюрная третья часть — элегический романс с певучей, задумчивой мелодией скрипок, близкий появившейся в то же время первой тетради “Песен без слов”. Впечатление камерности усиливает и сокращение оркестра — молчат тромбоны и гобои. В последние такты вторгается мажорный героический оборот, подготавливая начинающийся без перерыва финал.

Как и первую часть, финал открывает медленное вступление: торжественно звучит просветленный хорал “Твердыня крепкая — наш Бог”, развивающийся затем полифонически, преимущественно у духовых инструментов. Последующее сонатное аллегро воспринимается как дальнейшее свободное варьирование хорала, хотя возникают и другие темы — героические, фанфарные, призывные — единые по настроению, не образующие привычного образного противопоставления главной и побочной партий. Особенно мощно звучит хорал у низких духовых инструментов в унисон (3 тромбона, серпент и контрафагот). К концу ликование еще более усиливается, и героическое утверждение хорала tutti завершает Реформационную симфонию. Она оказывается обрамленной величавой аркой — цитатами подлинных лютеранских хоралов.

Итальянская симфония

Итальянская симфония, ля мажор, ор. 90 (№ 4, 1831—1833)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, литавры, струнные.

Солнечным октябрем 1830 года Мендельсон отправился в путешествие по Италии, которое продлилось около года. Композитор посетил Венецию и Рим, Неаполь и остров Капри, Флоренцию и Милан, везде восхищаясь творениями живописи и скульптуры, но более всего — итальянской природой и бытом. В письме к родным первую встречу со страной он описывал так: “Италия явилась предо мною такой ласковой, тихой, радушной, с таким разлитым повсюду мирным довольством и весельем, что этого и описать невозможно... Синие горы остаются позади; солнце жарко светит сквозь листья винограда; дорога бежит между фруктовых садов; деревья словно цепями связаны друг с другом вьющимися растениями, и кажется, что ты дома, что все это было тебе давно знакомо, а теперь ты это обретаешь вновь. Ей-Богу, в душе у меня родилось какое-то умиротворение... Было как раз воскресенье, со всех сторон стекались люди с цветами, в ярких южных нарядах, у женщин — розы в волосах; мимо катили легкие кабриолеты, а мужчины ехали в церковь на ослах; повсюду на почтовых станциях группы праздных людей в самых красивых небрежно ленивых позах. (Между прочим, один из них спокойно обнял стоявшую рядом жену, покружился с ней на месте, и потом они ушли; это было так просто и так прекрасно!) ... Вся страна какая-то праздничная, и все кажется, что ты какой-то владетельный князь, с триумфом въезжающий в нее” (10 октября 1830 г.).

Такой знакомо-незнакомой, ласковой и улыбчивой запечатлелась Италия в памяти Мендельсона и предстала на страницах партитуры симфонии, начатой непосредственно во время путешествия в 1831 году, а законченной уже по возвращении в Германию два года спустя. Первое ее исполнение состоялось под управлением автора 13 мая 1833 года в Лондоне.

Эта третья по счету симфония рано сформировавшегося композитора. Первой сам Мендельсон считал созданную в 1825 году симфонию до минор, хотя до этого он уже попробовал себя в симфоническом жанре, к которому обратился в 12 лет и на протяжении трех лет написал 13 симфоний для струнного оркестра. Итальянской предшествовала Реформационная симфония — первая программная романтическая симфония (1829—1830, правда, помеченная № 5), посвященная 300-летию утверждения лютеранства в Германии.

В Итальянской симфонии, запечатлевшей картины жизни на лоне южной природы, под вечно голубым небом, впервые столь полно воплотились характерные индивидуальные черты стиля Мендельсона — синтез Романтического и классического начал, юношеская восторженность, беззаботная радость слияния с окружающим миром, изящество формы, опора на песенно-танцевальные бытовые истоки. Программа, как и в других его симфониях и концертных увертюрах, обозначена лишь в заголовке, что предоставляет фантазии слушателя неограниченный простор.

Без подготовки, без вступления, веселыми возгласами скрипок начинается живая, сверкающая первая часть. Главная партия напоминает безудержно стремительную тарантеллу. Когда звучность оркестра стихает, у кларнетов и фаготов можно расслышать новый мотив побочной партии, но по характеру она мало отличается от главной, тема которой вскоре вновь повторяется всем оркестром, завершая экспозицию. В столь же стремительной разработке возникает еще одна краткая тема в том же плясовом ритме, но на этот раз в миноре. Она словно перебрасывается от одного инструмента к другому, а затем полифонически переплетается с главной. И вновь — всеобщее ликование, радостные возгласы: наступает реприза.

Медленная вторая часть резко контрастна общему настроению симфонии своим сдержанным, суровым складом и камерностью — как формы, так и оркестра, в котором отсутствуют трубы и литавры, а валторны подолгу молчат. После краткого возгласа деревянных и струнных в унисон начинается неторопливое варьирование архаично звучащей балладной темы, по предположению одного из друзей композитора — подлинной песни богемских (то есть чешских) паломников. В ее припеве слышны отголоски единственной минорной темы первой части. С появлением лирической мажорной темы у кларнета колорит ненадолго светлеет, но завершают часть суровые образы. Быть может, это воспоминания об историческом прошлом Италии, а возможно — на композитора внезапно нахлынули мысли о его суровой северной родине.

Третья часть — менуэт — словно отсылает к одному из итальянских писем Мендельсона, где он уверяет, что немецкая природа, немецкие леса в десять раз прекраснее и живописнее всех красот Италии. Многократно повторяемая и варьируемая светлая, грациозная трехдольная тема с кружащейся мелодией близка австрийскому лендлеру, который так любил Шуберт. А трио, где солируют валторна и фаготы, напоминает об охотничьих рогах, лесной романтике — простой безыскусной немецкой народной жизни, недавно опоэтизированной в романтической опере Вебера “Вольный стрелок”. Интересно, что, используя четкую классическую форму с ясно членящимися темами, Мендельсон не повторяет после трио менуэт в неизменном виде, как это делали классики (форма da capo): он подвергает танцевальные темы новому мелодическому, гармоническому, оркестровому варьированию, как то свойственно романтикам.

Финал перекликается с первой частью: здесь вихревое, стремительное, непрерывное движение обозначено автором как сальтарелла — популярный итальянский танец с прыжками, который композитор, наверное, видел во время своего путешествия и, возможно, использовал две подлинные народные темы. Удивительно мастерство Мендельсона: не прибегая к образным, ритмическим или ладовым контрастам (все темы минорны), он держит слушателей в постоянном напряжении, заставляя зачарованно следить за увлекательно развертывающимся народным танцем. Образуется крупная сонатная форма с четырьмя темами в экспозиции, развернутой разработкой с широким использованием полифонии и репризой. Необычен тональный план симфонии в целом. Если, как правило, первая и последняя части пишутся в одной тональности, либо, по образцу Пятой и Девятой Бетховена, минорную симфонию венчает мажорный финал, то у Мендельсона части в мажоре и миноре чередуются равномерно, и даже заключительный аккорд финала — минорный. Это, однако, не окрашивает музыку ни в драматические, ни в элегические тона: огненная сальтарелла вписывается в общую картину радостной, беззаботной итальянской жизни.