Осада - Трой Деннинг

— Ты позволишь Избранным говорить самим за себя, — сказал Брайан. Он повернул шлем к Пьергейрону. — В этом может быть что-то большее, чем кажется... или меньшее.

— Что вы хотите сказать, лорд? — спросил Пьергейрон. — Что принц ввел нас в заблуждение?

Брайан пожал плечами.

— Я говорю, что это возможно. Он мог бы показать нам иллюзию так же легко, как и прорицание. — Шлем на мгновение повернулся к Тириэлленте, которая могла только пожать плечами и развести руками, а затем спросил: — Откуда мы знаем, что эти драконы не разрывают армию Лаэраль на части прямо сейчас?

— Потому что где-то в этом шлеме у тебя должна быть половина ума, — раздраженно сказал Агларел. — Зачем нам спасать армию на Высоких Болотах, чтобы потом вызвать стаю драконов и уничтожить ее?

— Я не претендую на знание путей тени, — сказал Брайан, — но я знаю, что лучше не доверять тем, кто торгуется с драколичами.

Агларел встал и, к изумлению, Пьергейрона, вежливо ответил:

— Ваша точка зрения была бы лучше принята, Лорд в Маске, если бы Анклав Шейдов не оказался более надежным, чем любой из ваших других союзников.

— Надежным? — Брайан усмехнулся. — Мы видели, насколько вы были надежны в отношениях с Эльминстером.

Рука Агларела сжалась в кулак, и Пьергейрон понял, что позволил своей неприязни к шадовару повлиять на его суждения как дипломата.

— Мой лорд, — начал он, — ваша осторожность оправдана, но, по правде говоря, шадовары не сделали ничего, кроме как послужили нашему общему делу.

Брайан не отозвался.

— Нет? — спросил он. — А как насчет исчезновения Чёрного Посоха? Откуда нам знать, что они не отправили его в ад вместе с Эльминстером?

— Потому что нас даже не было здесь, когда исчез Хелбен, — небезосновательно сказал Агларел. Он повернулся к Пьергейрону.

— Милорд, это действительно слишком. Я требую извинений.

Пьергейрон чуть не уронил подбородок. У него не было полномочий заставлять Лорда в Маске извиняться, и, даже если бы он был уверен, что Брайан ошибается, он знал, что скажет ему грубый оружейник, если он осмелится продолжать в таком духе открыто.

— Принц Агларел, в этой комнате есть те, у кого есть родственники в армии помощи, — начал он. — Вы можете понять их беспокойство. Когда наши собственные маги подтвердят то, что вы нам показали, я уверен, что Лорд в Маске пересмотрит свое мнение.

Брайан начал было возражать, но Агларел перебил его, и его скрипучий голос, казалось, отразился от всех углов комнаты одновременно:

— Вы позволите этому оскорблению остаться в силе?

— Я не имею права говорить за другого Лорда — сказал Пьергейрон, напоминая себе, что не следует отводить взгляд. — Не больше, чем вы можете говорить за другого принца.

— Если бы Принц Шейдов оскорбил гостя таким образом, он больше не был бы принцем — сказал Агларел. Он повернулся к Брайану и сухо поклонился.

— Благодарю вас за откровенность. Вы показали мне, что я зря трачу свое дыхание в Глубоководье.

— Не думай об этом, — сказал Брайан. Даже магия шлема не смогла скрыть самодовольства в его голосе.

— Хотя я желаю тебе удачи в союзе с драконами и скорпионами. — Глаза Агларела вспыхнули, затем он повернулся к Пьергейрону. — С вашего позволения, я останусь в городе на достаточное чтобы купить кое-какие вещи, которые привлекли мое внимание, время.

— Конечно, — сказал Пьергейрон. — Все приветствуются в Глубоководье.

— Я уверен, что это пройдет.

— Пожалуйста, лорд Паладинсон, я думаю, пришло время быть честными друг с другом, — сказал Агларел, поднимая руку. Он отошел от стола и направился к двери, затем повернулся и отвесил официальный поклон. — В этом духе будет справедливо предупредить вас, что внимание Анклава Шейдов требуется в другом месте. Ваша спасательная армия больше не получит от нас защиты.

Тихие шаги Стражников Высочайшего шуршали у него в ушах, а руки он засунул в карманы плаща, чтобы скрыть, как они дрожат, и Галаэрон последовал за Теламонтом вниз, в темные коридоры под Дворцом Высочайшего. Когда они спускались по лестнице за лестницей, Галаэрон иногда почти мог распознать странное звяканье и странный скрежет, которые резонировали из темных святилищ каждого уровня, а иногда его тревожили жуткие бульканья и зловещие грохоты, слишком жуткие, чтобы ухо эльфа могло их различить. Хотя он понятия не имел, куда они направляются и почему Высочайший выбрал последний час темноты в ту же ночь, когда ушла Вала, чтобы доставить его во дворец, Галаэрон отказался спрашивать. Если бы его план покинуть анклав был раскрыт, он отказался бы дать Хадруну, идущему в двух шагах позади него, удовольствие видеть, как он корчится. Если вызов касался чего-то другого, любые вопросы, которые он задавал, рисковали раскрыть его намерения Теламонту. Они были на глубине двадцати уровней, когда ведущие стражники, наконец, покинули лестничный колодец, а затем повели группу вниз по извилистому туннелю через большую арку в обширную комнату с высоким сводчатым потолком. В одном конце пещеры находилась щель длиной в сотню ярдов, сквозь которую виднелся пурпурный свет предрассветного утра. Несколько дюжин шадовар тянули к щели большое, похожее на гребень устройство. Еще несколько десятков человек складывали огромный кусок теневого одеяла в компактный сверток, похожий на несколько других, аккуратно сложенных вдоль ближайшей стены. Когда рабочие увидели Теламонта Тантула и его спутников в комнате, они тут же упали на пол и прижались лбами к полу. Хотя это место вряд ли походило на то, где шадовары держали своих пленников, сердце Галаэрона билось не легче. Малик и Арис покинули Виллу Дузари еще до того, как Хадрун прибыл с вызовом Высочайшего. Как только Арис соберет свои припасы, Малик устроит диверсию, чтобы Галаэрону и великану было легче незаметно ускользнуть из анклава.

— Один из наших теневых маячков, — объяснил Теламонт. Он махнул рукавом в сторону устройства, похожего на гребень, которое тянулось к щели в противоположном конце комнаты, затем жестом приказал своим охранникам идти вперед. — Это не то, что, я хотел показать тебе.

Они последовали за стражниками по краю комнаты, затем прошли через другую арку в еще большую комнату, где сотни шадовар были заняты