Замуж за иностранца? Легко! - Татьяна Львовна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда ей казалось, что это у него, а не у нее такой страшный диагноз. А может, совесть его съедает?
На ее вопросы он отнекивался или отмалчивался…
…Мама в этот ее приезд стала совсем плоха. Почти не ходила. Возраст, ноги.
– Мам, я все устрою, и тебя заберу.
«Если успею».
Вернуться сюда? А как же Ник? Отдать его?
…Самолет садился в дождь. Погода была весенняя, ветряная.
А может, ей все кажется, и у них с Ником опять все будет хорошо! Просто он устал от бесконечных больниц и проблем. А теперь, когда она почти выздоровела, все станет на свои места…
Дома на столе лежала записка: «Я в больнице».
Когда Вероника вошла в палату, она сразу увидела его глаза. Такие печальные и совсем не насмешливые, обведенные темными кругами.
Рядом сидела молодая, темноволосая женщина. Она поднялась, когда вошла Ника.
Женщина была беременна…
Тяжелая зрелость
Что изменилось? И что делать?
Он все задавал и задавал себе эти вопросы, а ответа не было.
Погулять, выпить, приударить за приглянувшейся женщинкой – так он ласково называл их – в этом Леха был мастак! Да еще во многом мастак, что и говорить. Бригадир он был справедливый? Справедливый! Монтажную работу лучше и аккуратнее других сделать мог. А здесь, на северном объекте, требовалось еще и умение так распределить работу, чтобы каждый был взаимозаменяемым. Потому что эти бродяги-монтажники, которые убегали из своих семей в командировки, время от времени отправлялись в загул, а то и вовсе в запой, а монтаж на объектах государственной важности никто не отменял!
Специальный, похожий на военный грузовик под названием «кунг», в котором ехала на работу бригада Лехи, катил по замерзшей дороге. В двух небольших окошках мелькали сосны и ели, запорошенные снегом. Мужики играли в картишки, чтоб хоть как-то заполнить время в дороге.
Леха в этот раз не играл. Он вспоминал…
…Когда приехала она, была желтая осень. Иголки на лиственницах начали опадать. По ночам уже заморозки тревожили, хотя на Большой Земле, то бишь в Питере, еще и грибы водились.
Леха тогда увидел ее и решил: ничего, симпатичная, стоит приударить! Жалко, что с мужем приехала. Но когда ему, Лехе, это мешало?
Потом он долго старался. Старался понравиться, чем-то поразить. Анекдоты и прибаутки так и сыпались из Лехи. На площадке, когда она была рядом, он без страховки бегал по верхам, на большой высоте. Для дела, конечно, но и покрасоваться, чтобы она поняла, какой он орел!
Товарищи по бригаде посмеивались – эти Лехины показательные выступления всем уже были известны, потому что применял он их к каждой очередной пассии, каждую женщинку так обольщал.
А тут чего-то не пошло. Ну во-первых, видно – мужа еще любила. Красивый, гад! А во-вторых и главных – с высшим была его новая пассия. Как только в монтажницы пошла? В карты по дороге не играла, читала все книжки да кроссворды разгадывала.
Заглянул к ней однажды в кроссворд, она и спрашивает:
– Не знаете, Алексей, композитор прошлого века, на – ий заканчивается?
– Чайковский!
– Нет, не подходит.
– Мусоргский! – блеснул Леха.
– Нет… Ой, знаю – Аренский. И по буквам подходит.
Леха и не слышал о таком композиторе…
Пришлось начать читать. Записался в библиотеку. Уж больно захотелось ее хоть чем-то зацепить.
Сидит он как-то в читальном зале, про Аренского читает. А тут она вошла. С мужем, правда. Увидела его, обрадовалась и говорит:
– А я думала, что вы не любите читать…
Думала, значит!
И Леха понял, что влюбился. Даже от Вальки, с которой уже год почти жил, в гостиницу съехал. Его новая любовь в той гостинице жила. С мужем, конечно.
Они с ней теперь часто по дороге на работу об искусстве и литературе разговаривали. Леха, что успевал вечером прочесть, утром ей рассказывал. Она улыбалась и тоже ему что-то рассказывала. Не поверите, он даже с мужем ее подружился. Втроем в кино ходили. Над Лехой уже монтажники потешаться стали. Но ему было все равно. Хотел ей о чувствах своих рассказать, да все никак не получалось. А тут случай ему помог.
Городок их со всех сторон был окружен лесом. И по этому лесу на выходных все на лыжах катались. Вот как-то в субботу Леха тоже на лыжи встал, пробежался по лыжне, к горочке подъехал. А там она. С мужем опять! И тут свезло – муж неловко с трамплинчика прыгнул и лыжу сломал! Поковылял домой, а она осталась. Здесь же Леха есть, не одна!
Пошли в лес по лыжне. Красота! Снег белый, пушистый. И везде заячьи следы. А она и не знала, что это следы зайцев!
Леха решил ситуацией воспользоваться. Остановился и говорит:
– Лена, люблю тебя давно!
А она:
– Леша, ну что вы? Зачем все портите? – А сама покраснела. Или от мороза?
– Ничего не порчу. Жить без тебя не могу!
Она подпрыгнула на лыжах – так развернулась – и обратно пошла. Облом!
Леха снова к Вальке переехал. Только три дня там пожил, не смог больше, и обратно в гостиницу.
И стал стихи сочинять. Напишет, и ей тайком от всех то в карман положит, то в руку сунет. Она краснеет, но не выбрасывает и не говорит, чтобы, мол, не писал больше. Значит – что? Значит, нравится! Леха понял, что стихами он ее «зацепил» все-таки.
Написал ей записку: «Приходи ко мне завтра в восемь, стихи почитаем». И что думаете? Пришла!
Только он бутылочку на стол поставил, стаканчики, засуетился, тут муж ворвался, что-то закричал и ее за руку утащил.
В общем, уехали они к себе в Питер…
Леха места себе не находил, извелся весь.
Прошел месяц, как он ее не видел. Тоска!
«Все, еду тоже в Питер. Надо точки поставить!» – Леха так углубился в свои мысли, что треснул кулаком по столу. Его сотоварищи возмущенно закричали:
– Лех, ты чего? Карты все смешал…
Вчера в Питер приехал. Позвонил, поговорили, она, вроде, даже обрадовалась. А сегодня пригласила его в гости к своей подружке. Говорит, посидим, песни попоем. Пела она хорошо, всем нравилось. Леха жуть как обрадовался!
А она опять с мужем пришла! Ну посидели, выпили,
