Притчи. Стихи. Рассказы 1-15 - Никита Белугин

«святые отцы», не согрешишь — не покаешся; да только «высоколобые» брезгают и каяться всерьёз, — ну а у детей ещё всё впереди и будет выбор, который они впрочем врядли используют…

Вобщем ребята росли и стремились познать всё неизвестное — вернее всё это «неизвестное» они знали — но стремились познать его в запретном качестве. И во время их детской дружбы, во время их учёбы, ни один из запретов они не познали; ну разве что кража ради приключения, а не выгоды для, ну разве что поцелуи с девицами, ради удовольствия, а не хвастовства ради. Так четыре года весёлой учёбы и дружбы пролетели незаметно; за четыре года весь кружок сдружился и год от года веселья прибавлялось всё больше. Надо сказать, что Женя (тот, который из неблагополучной семьи (хотя и полной)) неособо грустил по поводу расставания с Алёшей, хотя любил его не меньше, чем любил его тот. Но у Жени было полно друзей со двора и в основной школе, так что дефицита общения он в своём сердце не наблюдал. У Алексея было общения ничуть не меньше в другой жизни, помимо школы искусств, но грустить он почему-то стал заранее перед концом последнего года в художке, и после окончания её всегда был инициатором встреч с своим другом из другого района Женей. Женя с охотой принимал его в своей бедной квартире, когда Алёша навещал его, и всегда Женя считал эти дни Алёшиного посещения почти за праздник. Сам же Женя, может быть из стеснения своей бедности, а может быть из-за того, что комплекция развития у него с его другом была тоже как у голодного с сытым, он считал себя не в праве «навязываться» своему богатому другу, ведь он бывал в его престижном жилище и даже немало удивлён был, узнав, что люди могут себе позволить жить в подобных условиях, подобие которых он видел только по телевизору, — когда боязно что-либо поцарапать или уронить, когда на любом предмете, будь то мебель или простая ложка для обуви, будто написана цена в рублях и цена очевидно немаленькая, — «он не знает какая цена, но очевидно немаленькая».

Кстати Женя тоже любил рэп, но рэп он слушал совсем уж низенький и с подлыми посылами, который даже сорви-голова Алексей как-то не то что бы брезговал, а как-то побаивался и ему он был не близок. Но опять же, эта тонкость была в душе Алёши и им самим не проговорённая, и обычно он слушал вместе с своим дружком Женей все его любимые записи, да и получал эстетическое удовольствие хотя бы от музыки, а не от слов.

Редкие встречи после окончания ДШИ (детской школы искусств) продолжались незначительное время и вскоре друзья совсем позабыли друг о друге. Прошло с тех пор лет десять и поболее, и вот однажды Жене — взрослому Жене — приходит сообщение в интернете. Это был Лёха, он писал с вопросом, не против ли Женя встретиться, дескать он давно живёт в другом городе и иногда приезжает навестить мать с бабушкой. Женя не сразу понял кто ему пишет, но вскоре сообразил и с охотой принял предложение. На вопрос о месте встречи, с выбором пойти в клуб или в кабак, Женя как-то сдержано ответил, что не любит «злачных мест» и если Лёха не против, то он предпочёл бы встретиться просто где ни будь в парке… Лёха согласился.

В итоге встретились они на трамвайной остановке. Женя немного опоздал, а когда он пришёл, то увидел весьма высокого человека, стоящего возле серой, не самой дорогой, иномарки. Это был Лёха, он стоял с телефоном в руке, очевидно собираясь набирать номер телефона Жени уже во второй раз и нервно посматривая на время.

— Здорово что ли? — улыбнувшись произнёс Женя стоящему к нему спиной Лёхе.

— Вот он! — обернулся Лёха. — У тебя часы отстают!

Они как-то без чувств, с которыми обнимаются старые друзья, тем не менее обнялись так же, в знак взаимного уважения друг к другу.

— Ну что, куда двинем? — спросил бородатый Лёха щуплого и какого-то суховатого «взрослого мальчика» Женю.

— Да давай никуда… — сконфужено произнёс Женя. — Давай тут, на остановке, как по-старинке и посидим?

Он даже немного покраснел, осознавая, кому он предлагает посидеть на остановке. Лёха же, не погнушавшись ничуть, самым простым способом предложил в ответ:

— Ну тогда садись в машину, съездим до моей матери, я машину у её дома поставлю, а обратно на такси.

Лёха это произносил таким способом, что было понятно кто оплатит такси. Они сели.

— Чё, в магазин сейчас заедем или на обратном пути? — обратился Лёха к Жеке.

— Да как хочешь… — опять же сконфужено ответил Жека.

— Ну тогда на обратном.

Они доехали с ветерком до дома, знакомого глазам Жени дома; Лёха домой заходить не стал, а возле его подъезда уже ожидала карета такси, которую Лёха заказал по пути к дому заблаговременно. Они пересели и через минут пятнадцать высадились у магазина близ той остановки, у которой встретились. Войдя оба в магазин, Женя вдруг проявил инициативу и предложил:

— Давай так, что б никому обидно не было: ты покупаешь алкоголь, а я закуску.

В итоге они вышли с пакетом, в котором было шесть стеклянных бутылок с пивом и два пакетика сухариков… Они дошли до остановки и сели.

— Ну давай, за дружбу что ли? — произнёс тост Лёха, откупорив бутылку.

Жека открыл свою и они чокнулись. Дальше началась малоинтересная беседа, в которой они оба пытались воскресить минувшие радостные события из весёлого их детства, оба понимая при этом, что воскресить их невозможно. Но это была как бы вступительная речь, а когда по бутылочке было опорожнено, то Лёха вдруг неожиданно стал каяться…

— Знаешь, я много раз вспоминал, как я хвастал тебе той шалавой, которая меня к себе в квартиру приглашала. Ну помнишь? Катька Селезнёва. Ты был такой невинный, а я тебя портил…

— Ха-ха-ха! — засмеялся сипловатым смехом Жека. — Нет, не помню! Какой, ты говоришь, я был, — невинный? А-ха-ха-ха-ха!

Лёха тоже смеялся, но больше для приличия, чем с участием. Он искренне давно думал об этом, как и сказал, и может быть организовал эту встречу по большей части именно для