Настоящее имя - Даниил Корецкий

- Сядь, - сказал ей Савик.

Светка перестала прыгать и покорно села. Она избегала смотреть на него, глаза ныряли из стороны в сторону. Зубы выбивали мелкую дробь.

- Маз обещал, что меня никто не тронет, - кое-как проговорила она.

- А кому ты нужна? - сказал Савик. Он вытянул бутылку "смирновки" и протянул ей. - Выпей и успокойся.

Светка взяла бутылку, отпила. Поперхнулась. Водка потекла по подбородку.

- Пей еще.

Она не посмела спорить, сделала несколько глотков. Савик видел, как стекают капли по её тонкой шее. Он думал о том, что никто на свете не знает, сколько осталось жить этой несчастной. Ни она сама, ни Маз, ни Директор, ни Президент. Никто, кроме него. Савик пожил, Савик знает.

- Ну вот, а теперь спокойно одевайся, - он взял из Светкиных рук бутылку и завинтил пробку. - Без суеты. Раз-два...

Она немного успокоилась. Подобрала колготки и трусы, без малейшего смущения оделась. Савик возбужденно наблюдал за ней. Потом осмотрел комнату, чтобы не осталось ничего лишнего.

- Поедем развлечемся, - предложил он. - У меня "винт" есть.

- Поедем, - кивнула она. - Можно ко мне, мать сегодня в ночной.

Они спустились вниз, к машинам. Синий "москвич" почти подпирал "девяносто девятую" в задний бампер.

- Ну что? - спросил Маз, косясь на Светку. Ему было явно не по себе. То ли из-за того, что только что сделал Савик, то ли из-за того, что ему ещё предстоит сделать, то ли из-за синего "москвича", а скорее - от всего вместе.

- Нормально, - сказал Савик. - Теперь Светика отвезем - и порядок.

Девушка жила на Таганке. Машина остановилась у подъезда старого трехэтажного, с арочными окнами, дома. Светку здорово развезло, она сидела сзади, уткнувшись головой в спинку сиденья.

- А куда это мы... а? - пробормотала она, когда Савик потащил её из машины.

- Домой, - сказал Савик. - Да стой же ты, держись на ногах!

Он обнял её за талию и повел в подъезд. Светка беспомощно повисла у него на плече.

Двухкомнатная квартира была изрядно запущена, на широком диване валялся фланелевый полосатый халат и куча нестиранного белья. Савик запер дверь, зашторил окна, осмотрел комнаты.

- Раздевайся, - сказал он Светке. Сам прошел в давно требующий ремонта туалет, помочился, потом зашел в ванную, открыл воду. Развернул четыре упаковки белого порошка, ссыпал все в одну. Такой передозировки не вынесет даже лошадь. Не торопясь вымыл руки и вернулся в комнату.

Светка медленно, злыми рывками стягивала с себя одежду, словно полусонный ребенок. Потом она обняла себя за голые плечи, сказала:

- Холодно.

И пошла к дивану. Савик видел пять неостывших красных полос на её ягодицах.

- На, выпей еще...

Он поднес к бледному лицу плоскую бутылочку с водкой.

- Не хочу, - ответила девушка, но сделала несколько глотков.

Лицо сразу запунцовело, в глазах появились слезы.

- Ты убил его? - спросила она осипшим голосом.

- Да, - сказал Савик. - Но тебя я не убью. Если будешь вести себя хорошо. Иди сюда.

Он целовал её мягкий рот, мял напрягшийся теплый зад и мысок над лобковой костью, твердые соски задевали за жесткую ткань его куртки, ей это нравилось, видно разбавленные водкой остатки первитина снова начали помешивать мозги в её черепной коробке.

- Ты говорил, у тебя "винт" есть, - хрипло произнесла она.

- Потом. Сначала давай так...

"Вот она живая, - думал Савик, чувствуя как колотится под рукой светкино сердце и бьется пульс в паховой артерии, - а через несколько секунд умрет, и никто об этом не знает. Только я. Один." Эта мысль здорово возбуждало, пожалуй больше, чем предстоящий секс. Савик взял Светку за волосы, откинул назад её голову и опрокинул на диван. Навалился сверху. Она привычно приняла его и как заведенная, сразу же стала охать, так же, как недавно с Помидором: ох-ох-ох!

Кукла. Заводная кукла. Сейчас он только выключит её. Все равно завод рано или поздно кончится...

Через несколько минут Савик встал, заправился.

- Теперь давай с "винтом", - сказала Светка. Язык у неё слегка заплетался. - С "винтом" интересней...

Вскочив, она привычно достала откуда-то упаковку со шприцем, блюдечко, растворитель, жгут.

- Иди подмойся, - приказал Савик. - Я пока все приготовлю.

Когда Светка вернулась, шприц был уже наполнен.

- Оденься. Белье, колготки, платье. Я хочу сам тебя раздеть. Медленно. Музыка есть?

- Нет. Придется без музыки.

Светка оделась и тогда он разрешил ей уколоться. Когда поршень втолкнул содержимое прозрачного цилиндра в вену, девушка блаженно улыбнулась и расслабленно опустилась на диван. Но улыбка тут же сменилась гримасой, которая до неузнаваемости исказила симпатичное личико.

- Помоги, мне пло...

Неестественно выгнувшись, девушка упала на раздолбанные пружины. Тело конвульсивно дергалось, руками она вцепилась в шею, под подбородком. Пальцы на ногах мелко задрожали, словно она потягивалась после сладкого сна. Светка захрипела, на губах выступила пена. Все!

Савик осмотрелся. Картина совершенно естественная: наркоманка пришла домой, укололась, ошиблась с дозой. Сама виновата. Сунул бутылку с остатками водки в карман. Когда он выходил из квартиры, пружинный матрас все ещё раскачивался под мертвым телом.

- Ну что? - снова спросил Маз.

- Порядок, - ответил Савик. - Где деньги?

- Деньги? - бригадир замялся. - Деньги завтра.

Савик посмотрел ему в глаза давящим взглядом. Когда-то Маз так смотрел на него самого. Но теперь все изменилось. Только что Савик хладнокровно убил двух человек. И синий "москвич" подпирал сзади машину бригадира.

- Значит, ты не собирался со мной рассчитываться? Хотел пришить после "дела" - и концы в воду?

- Что ты! С чего ты взял? - Маз явно был напуган и Савику это понравилось.

- Хочешь водки? - из внутреннего кармана Савик достал плоскую бутылку, взболтал содержимое. - Тут ещё грамм сто пятьдесят. Светка не допила.

- Нет! - лицо Маза скривилось от отвращения. - Нет, я не хочу!

- Напрасно, - Савик с охоткой приложился к горлышку. Ему показалось, что он снова целует округлившиеся светкины губы. Только сейчас они были холодными и твердыми.

Допив обжигающую жидкость, он утерся ладонью.

- Ладно, до завтра можно и подождать. Хотя все это похоже на подлянку, но валить друзей без проверки я не люблю. Может ты и правда забыл деньги... Ну, а если закрысятил - закон один. И ты его знаешь.

Савик сделал движение, будто протянул руку для прощального рукопожатия. Маз в ответ выставил свою, но Савик вставил ему в ладонь пустую бутылку и вышел. Из "москвича" суетливо выскочил какой-то человек и уступил Савику место впереди. Маз тронулся с места, но напряжение отпустило его только тогда, когда синий "москвич" свернул налево.

Проехав несколько кварталов, Маз притормозил, достал сотовый телефон и набрал номер Директора.

- Все в порядке, - доложил он. - Помидор и баба уехали.

- А чего у тебя голос такой? - спросил шеф. - Ты своего чмошника с ними отправил?

- Он сам меня чуть не отправил, - Маз смотрел на свои пальцы. Они заметно дрожали.

- Он действительно профессионал и нам не по зубам. Приехал со своим прикрытием и был очень недоволен, что нет денег. Завтра придется отдать!

Директор помолчал. Он знал, что Маз не склонен зря впадать в панику.

- Ладно, утром поговорим. А пока выпей и расслабься.

- Хорошо, - ответил бригадир. - Я еду домой.

От квартиры Маза до института им. Склифосовского каких-то сорок минут езды. В то время, когда Маз закончил разговор с Директором, майор Фокин выходил из ворот института.

В ушах у него все ещё продолжали звучать Наташкины крики. "Я хочу уехать, ты слышишь? Это все из-за тебя, из-за твоей идиотской работы!.. Они убьют меня, а ты дальше будешь работать!.. работать! словно ничего не произошло! как ни в чем не бывало!.."

Фокин первый раз слышал, чтобы она так кричала. Это была настоящая истерика. И врачи говорят, что у неё серьезный нервный срыв. Психотравма. Побои уже зажили, а душа нет. И неизвестно - заживет ли вообще. Уж больно тонкая материя - душа...

Он достал сигарету и хотел сунуть её в рот - но обнаружил, что там уже торчит "бондина". Выплюнул её, вторую сигарету швырнул следом в сугроб. Остановился, десять раз вдохнул и десять раз выдохнул... Не помогло. В груди жгло - прямо посередине, словно там, внутри, тлела непогашенная сигарета.

Он не курил неделю. С того дня, как ударил Татарина. Самое смешное - с его согласия. По справедливости. Но Татарин не знал, что впившийся ему в морду перстень не простой, и что он окачурится через три дня. Иначе, наверное, не посчитал бы такой расчет справедливым. У них другая справедливость, своя... Сегодня задержали, завтра выпустили. Гуляй и делай что хочешь - грабь, убивай, насилуй женщин...

Дело по "Консорциуму" буксует и, судя по всему, находится при последнем издыхании. Он сделал все, что необходимо - доказательства собраны. Остается принять решение. Это значит - взять на себя ответственность и произвести аресты, обыски, изъятие имущества. Назвать уважаемых людей преступниками и предать их суду. Но сейчас такое не в моде. Сколько громких дел расследуется годами - пока пройдет острота момента и все забудется, а потом тихонько испускает дух... Сколько? Да практически все! Ибо итог любого расследования это судебный приговор. Ну-ка, давайте вспомним: сколько приговоров вынесено по "громким делам" за последние годы? Ноль! Ни од - но - го! Работа, нервы, деньги - все псу под хвост... А зачем тогда работать? Зарплата со всеми надбавками и накрутками - две тысячи полновесных российских рублей, сейчас это меньше ста долларов...