Дорога из стекла - Вероника Белл

Внутри все сжимается. Только это не страх…

В следующую секунду Уайт наклоняет голову и вдыхает запах моих волос.

А я, кажется, нахожусь в том состоянии, когда невозможно контролировать свои действия…

Мягкие губы касаются моей шеи, и я жадно вдыхаю ртом воздух… сотни бабочек в животе расправляют свои крылья, усиливая дрожь в коленях.

Губы следуют выше, вырисовывая кривую дорожку, и я невольно выгибаю шею, пытаясь сдерживать тяжелое дыхание.

Тело не подчиняется разуму. Ослабевшими руками я пытаюсь оттолкнуть Шона, но в ту же секунду он резким движением прижимает их к стене, сжав ладонью запястья. Это приятная боль… Наши пальцы медленно переплетаются. В голове мелькает мысль о том, что мои ладони потные, несмотря на то что на улице холодно, и тут же тонет в нахлынувших эмоциях.

От каждого его прикосновения и движения внутри все переворачивается.

Тишину прерывает лишь мое дыхание. Вдох, выдох. Мне словно не хватает воздуха. Мелкая дрожь по телу, подгибающиеся колени… Я просто не в силах этому сопротивляться.

Его губы скользят по моему лицу: подбородок, щеки, скулы… Он словно дразнит меня, медля с самым желанным и неизбежным.

Я падаю в пропасть и предвкушаю столкновение, которое убьет меня…

Когда наши губы наконец соприкасаются, электрический разряд пронзает меня изнутри. Плавные движения становятся напористыми и яростными, и я, не в силах противостоять эмоциям, отвечаю с такой же неукротимой страстью.

Теперь я чувствую его тяжелое дыхание, жажду и больше не пытаюсь контролировать себя.

Шон кладет мои руки к себе на плечи, и я тут же невольно обвиваю ими его шею, запуская пальцы в густые волосы.

Он прижимает меня к себе сильнее, и я жалею о том, что наши тела разделяет плотный слой одежды.

Его рука тут же оказывается под моей майкой, и я вздрагиваю. Холодные пальцы обжигают кожу, рисуя узоры на обнаженной спине, животе… в следующую секунду его ладонь опускается ниже, скользит по бедру и поднимает его вверх: моя нога сгибается в колене, прижимаясь к его. Резким рывком сильные руки поднимают меня вверх, обхватив ягодицы, и я прижимаюсь к нему всем телом. Поцелуй становится жадным, словно каждый из нас не в силах утолить свою жажду, словно это – животная страсть, не поддающаяся законам логики и не имеющая конца… когда внутри все разрывается от эмоций, а в голове – ни единой мысли. Когда кажется, что огонь поглотит тебя полностью, без остатка, и разрушит весь твой мир, все, чем ты так дорожила.

Звонкий смех, скрип двери, голоса.

Секунда – и я уже стою на ногах, не смея посмотреть в глаза Шону и мечтая провалиться сквозь землю.

Во двор вышла веселая компания ребят, которые, увидев нас, замолчали.

Возможно, кого-то из них я знаю и они знают меня, но, к огромному счастью, на улице темно.

Не произнеся ни слова, так и не осмелившись посмотреть на Шона, я вбегаю обратно в дом, расталкиваю толпу, не видя ничего вокруг себя, и каким-то образом добираюсь до машины. Завожу мотор и еду с огромной скоростью, не зная зачем, не зная куда, только бы подальше от этого проклятого места…

Глава 10

Я не чувствую ничего, кроме ноющей боли в ладонях, которыми я со всей силы сжимаю руль, странной тяжести внутри и угнетающей опустошенности.

Внезапно все вокруг становится расплывчатым. Я останавливаю машину на обочине.

Что теперь?

Кажется, будто то, что произошло, просто сон. Это не могло случиться в реальности.

Как? Почему?

Я полностью потеряла самообладание, я не могла себя контролировать. Но разве это оправдание?

По щеке пробегает одинокая слеза, оставляя мокрый след. Неужели я плачу?

Я чувствую себя загнанной в ловушку собственных мыслей.

Я ведь хотела этого, иначе такого бы не произошло. Я ответила ему, отдавшись без остатка. Эти эмоции… я никогда не испытывала ничего подобного. Возможно, меня тянуло к нему и прежде, но я не позволяла себе это осознать.

Воспоминания и образы вспыхивают в голове, меня снова одолевает жар.

Но это не повторится никогда – мы враги, ненавидящие друг друга всем существом. Это была всего лишь уловка. Он нашел мое слабое место, о котором не знала даже я сама.

Осознание этого причинило невыносимую, как будто физическую, боль: слезы текут ручьем.

Я закрываю лицо руками и начинаю рыдать в голос, наверное, впервые себя не сдерживая.

Становится легче.

Но стоп. Уловка… Нет. Это совсем не так. Это неправда.

Теперь по салону автомобиля эхом раздается звонкий истеричный смех.

Он испытывал то же, что и я. Потому что в какой-то момент игра перестала быть игрой.

Но я не хочу думать об этом, ни сейчас, ни когда-либо еще. Чувство вины перерастает в безысходность: я предала не только Макса, но и себя.

Я включаю на полную громкость радио и еду домой.

Я забуду о том, что произошло. И сделаю все, чтобы никогда больше не видеться с Уайтом.

Мама еще не вернулась: я нахожусь в совершенно пустом доме. Я снова вспоминаю о Еве и о том, как она нужна мне сейчас.

Только тебе я бы смогла рассказать. Только ты смогла бы понять.

Тяжело вздохнув, я достаю дневник и снова открываю его, забравшись под одеяло, пообещав себе, что буду перелистывать все страницы, посвященные Шону.

В какой-то момент я останавливаюсь, а затем нахожу самую последнюю страницу и начинаю читать с конца. Двадцать первое октября… Сколько раз я уже перечитывала эти строки, надеясь увидеть что-то новое.

Также я много раз перечитывала последние семь записей. Читая, я представляю, что это – письмо, написанное Евой для меня.

Двадцатое…

Пятнадцатое…

Учеба. Чирлидинг. Брендон. Прекрасная погода. Кир.

Стоп, что?

Я еще раз пробегаю глазами строчку, которую только что прочитала.

«Мы с Киром договорились встретиться в четверг у меня дома и доделать реферат».

Четверг – это ведь двадцать первое число. День смерти Евы.

О господи… неужели мои подозрения были не беспочвенны? Кир – странный парень, но все же я не верила по-настоящему в то, что он может оказаться убийцей…

Но, может быть, это совпадение?

И вообще, почему я не знала о том, что Ева и Кир общаются? Она ни разу о нем не упомянула в разговоре. Да и с чего ей помогать ему с рефератом?

Хотя… это уже неважно.

Угнетающую тишину пронзает мелодия звонка на моем мобильнике, я вздрагиваю от неожиданности.

Макс. Черт…

Внутри снова появляется тяжесть.

Но эмоции,