Эхо Древних - Анджей Б.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не находя себе места, Бориш мерил двор большими шагами, бродя от хлева до забора и обратно. Руки нервно теребили кончик кисточки, уже превратившийся в растрепанную метёлку.
Стоявший на дороге Мишек наблюдал из темноты, никак не решаясь приблизиться и окликнуть соседа. Зябко поёжившись – лето кончилось, осень вступала в свои права, ночи стали ощутимо холоднее – Мишек всё-таки отворил калитку и вошёл.
- Здорово, сосед…
- Мишек? И тебе здравствовать… Чего не спится?
- Ну так твоя ж рожает… - замялся Мишек, - дело важное, как заснуть-то…
- А, ну да, спасибо… - рассеяно ответил Бориш, думая о своём. Потом вдруг встрепенулся, вспомнив о главном. - Слушай, Мишек, это что ж получается? Мой первенец станет жертвой для нового бога? Так что ли?
И прежде, чем Мишек успел что-нибудь ответить, Бориш продолжил:
- Других баб брюхатых в деревне нету, а из-за последних новостей никто рожать-то не станет. Рафтик с Нюшкой тоже, небось, уже передумали.
- Хм… Ну-у-у….
- Я к чему? – Бориш не обращал внимания на собеседника, словно разговаривал сам с собой, - вся эта штука со жребием на капище не сработает, потому как выбирать не будет из кого. Ведь только мой малыш и останется… И что получается? Годик пройдёт, ребёночек на ножки встанет, пойдёт, первое слово скажет – и мы его отдавать должны? Врагам в услужение? Надеюсь, император их раньше прогонит, но всё же…
- Погоди, дай вначале родить спокойно, - хоть как-то попытался отвлечь приятеля Мишек.
- А? – глаза Бориша с тревогой уставились на Мишека. – Да, ты прав, конечно, роды слишком ранние, мало ли что… А вдруг это из-за того, что на поганое капище смотрела, в первом ряду сидела? А я, дурак, еще табуреточку поставил!
- Кто ж его знает… - беспомощно пожал плечами Мишек, - может и от капища… Я тебе, сосед, вот что хотел сказать…
В воздухе повисла напряженная пауза. Бориш ждал продолжения, а Мишек никак не мог решиться. Наконец, вздохнул тяжело и продолжил громким шёпотом:
- Альбинос это подстроил. Он заранее всё знал. Сказал мне, что твоя жена сегодня рожать будет. И чтоб мы… кхм… то есть я…В общем, чтоб ребеночка твоего сразу несли Нгарху ихнему, не дожидаясь, пока год пройдёт…
Ошеломленный Бориш молчал, глядя на Мишека округлившимися от изумления и страха глазами.
- Я думаю, напрасно мы огров шиш пошли рушить, - сгорая от стыда, внезапно сменил тему Мишек, - думаю, он защищал нас. И альбиносу проходу не давал, глушил его ворожбу, вот тот и злился. А теперь все мы прокляты…
- При чём тут шиш?! – зло прошипел Бориш. Мягкое лицо его словно вытянулось, ожесточилось. – Что ты мне голову морочишь?! И вообще, ты же первей всех вызвался его ломать! Если мы прокляты, то получается, что из-за тебя!
Бориш бросил наземь потрепанную кисточку, которую вертел в руках, и подался вперёд, сжав кулаки. Мишек успокаивающе поднял руки и сделал шаг назад.
- Тише, ты что…
- А теперь пришел забрать моего ребёнка?! Чтоб отдать этой бледной твари?! Выслужиться хочешь, скотина?
Пухлый кулак Бориша врезался Мишеку в глаз. Удар был не сильный, но чувствительный – полыхнуло искрами, Мишек ослеп на секунду, ойкнул, покачнулся, но удержался на ногах.
- Ага, бей, не жалей, - криво усмехнулся, закрывая рукой подбитый глаз, - я вину не отрицаю. Поддался альбиносу, согрешил…
- Ну тогда держи ещё! – Бориш снова ударил, но в этот раз промахнулся – кулак пролетел над головой, лишь немного задев волосы.
Мишек по-прежнему не сопротивлялся. Лишь медленно отступал, продолжая бормотать невнятные оправдания:
- Убежать бы всем, да поздно. Деревня оцеплена, на дороге враги, и за твоим домом наблюдают. Надо было ещё тогда уходить, вместе со Шмелеком.
Третий удар, намеченный в лицо, почти достиг цели, но Мишек в этот миг случайно наклонил голову – и кулак Бориша врезался ему прямо в лоб. Мишек плюхнулся на задницу, а Бориш вскрикнул от боли.
- Сссука, сломал, кажись, - сквозь зубы прошипел он, ощупывая ушибленные пальцы.
- Бориш, да я сам бы… вместо твоего ребёнка… поверь… но они ж детей требуют! Выбор тут невелик: отдать малыша, чтобы остальные уцелели, или не подчиниться – и сдохнуть всем вместе, целым посёлком.
- А хоть бы и сдохнуть! Кому нужна такая жизнь?! – в глазах Бориша мелькнули злые слёзы, - чем мы от скота отличаемся, если начнем рожать на продажу? Выкупать себя ценой своих детей…
Громкий младенческий плач прервал отчаянную тираду Бориша.
Он вздрогнул, осёкся и замер, не зная, что предпринять.
Дверь дома распахнулась, в светлом проёме появился силуэт повитухи, державшей на руках вопящий сверток.
- Настоящий здоровяк! – похвалила бабка, - весь в папу.
- Сын? – на секунду забыв о недавних переживаниях, расплылся в улыбке Бориш, - здоровый?
- Сын-то здоровый, - успокоила бабка, а потом помрачнела, - только вот маманька евоная…
- Что?! Что с ней?
- Плоха она… Беги скорей, может ещё успеешь попрощаться…
Глава 24
Когда рыжий солдат закончил рассказ, в воздухе на минуту повисла тишина.
- Да уж, помотало вас сильно…- сочувственно произнес Пархим, – чудом выжили.
- Ничего себе потери, если из сотни только двое уцелело… - озадаченно потёр затылок Шмелек.
- Дядька Кабай вывел, сотник наш, - рыжий благодарно указал на командира, сидевшего неподалеку и с невозмутимым видом стругавшего палочку. Время от времени пожилой ветеран бросал короткие внимательные взгляды на собравшихся вокруг костра мужиков, оценивал каждого, словно прицеливаясь.
- Братец Томша, а скажи-ка нам… - обратился к рассказчику Шнырь, но солдат резко прервал его:
- Я тебе не братец. Мои братцы остались на стенах пограничных острогов лежать. Хочешь брататься – стань рядом в бою, покажи, что не сопля.
Шнырь осекся, замешкался на мгновенье, но быстро оправился:
- Так я ж не отказываюсь, если надо стать – стану! – надул важно щеки. Будучи самым ушлым из мужиков, Шнырь соображал быстрей прочих. И сейчас уже однозначно понимал, кто на поляне настоящий атаман, а кто наивный лапотник. Повезло, что не схватились с этой парочкой. Если б каким-то чудом и одолели (расклад ведь шестеро на одного получался), многие
