Нежный киллер - Владимир Григорьевич Колычев

— Ты же не думаешь, что они мои сутенеры? — Маркова смотрела на окна мансардного этажа.

— А они твои сутенеры?

— В какой-то степени… Я в стриптиз-клубе работаю.

— Понятно.

— Что тебе понятно? Я администратором работаю! Ничего такого не позволяю! А они требуют! Думаешь, мне это приятно!.. Вот я и смылась от них. А они нашли!.. Арестовать их надо, — как-то не очень уверенно сказала Маркова. — И задержать!..

— Можно попробовать, — кивнул Костя, вспомнив, что машину можно перехватить.

Дорога на Саратов только одна, через Волгоград, других нет, если не переправляться через реку. Но не факт, что Федос и Жора отправятся к себе домой. Может, они останутся выжидать, когда Лада останется одна, без прикрытия. Тогда еще проще — озадачить патрули, в том числе и дорожно-постовые, пусть ищут «Чероки» с известными номерами.

Кудылин полез за телефоном в карман, но Маркова качнула головой и, останавливая, нежно взяла его за руку.

— Не надо, а вдруг только хуже будет?

— Кому хуже?

— Мне!.. И Саше!.. — Лада как будто только сейчас вспомнила о своем сожителе.

— Кстати, где он?

— Не знаю!..

— Его тоже ищут?

— Ну, постольку-поскольку.

— Поскольку?

— Поскольку он со мной… Не надо никому звонить, не надо никого искать. Давай ты побудешь здесь, а я сейчас!

Лада еще раз и с большей нежностью провела по его руке и направилась к дому. Костя озадаченно поскреб затылок. Он должен разобраться в ситуации, принять меры, а его даже за ворота не пускают, как будто Маркова здесь командует.

Кудылин уже собрался идти за Ладой, когда появилась Дондукова. Вышла со двора торопливой походкой и, поправляя на голове прическу, заспешила к нему. Еще и рукой махнула, привлекая к себе внимание. Ни капли раскаяния во взгляде. Халат на ней домашний, розовые калоши с узорами.

Костя неторопливо снял с пояса наручники, выразительно глядя на сумасшедшую, но она как будто ничего не поняла.

— Товарищ лейтенант, у нас похищение!

— Похищение остатков разума?… Что это за цирк с розыском! Что это за одинокая и совершенно чокнутая женщина?

— Спокойно, товарищ лейтенант, спокойно! Не надо нервничать! Я делаю все правильно! Эта гражданка неизвестного происхождения — опасный преступник!

— А ее муж влюблен в вас и по ночам живет с вашей крышей!

— А мужа похитили!

— Карлсона?

— Ну, пусть будет Карлсон!

— Корхов его фамилия. Кто его похитил?

— Корхов его фамилия? Я видела, как Карлсон вышел во двор, я видела, как его схватили!

— Кто схватил?

— Люди в синем!

— Люди в синем?

— Схватили, вывели со двора, что там дальше было, я не видела, мешал забор… Да что я вам рассказываю? — спохватилась Дондукова.

Она вытащила из кармана халата смартфон, открыла фотоархив с последними фотографиями.

Судя по всему, Дондукова стояла у межевого забора с отверстием в нем — наверняка для подглядывания. Через этот «глазок» она и сняла, как Федос и Жора ведут к воротам светловолосого мужчину с бритым затылком. То ли он крутил головой, то ли просто смотрел в сторону, так или иначе Костя мог оценить его профиль. Покатый лоб, высокий, с мясистыми ноздрями нос, оттопыренная верхняя губа, как будто поджатый подбородок. Среднего роста, худощавый, он просто не мог оказать достойного сопротивления. Ветровка на нем с накладными карманами на рукавах, коричневые джинсы, заправленные в ботинки. Странно, на улице жара, а он одет, как будто на утреннюю зорьку собрался. Может, правда на рыбалку намыливался.

Федос держал пленника за воротник, при этом в свободной руке у него находилась черная дорожная сумка, судя по всему, тяжелая.

— Он из дома с сумкой выходил! — сказала Дондукова. — А они подошли, один по шее сильно ударил, а другой сумку отобрал.

— А увели куда?

— За ворота, где мы сейчас стоим. С моего двора не видно.

— За ворота надо было глянуть.

— Так глянула. Вот!

Дондукова открыла следующий файл, и Костя увидел знакомый «Чероки», но, видимо, Корхов уже находился в машине. Кудылин увидел только чью-то ногу, синюю штанину. Или Жора садился, или Федос.

— Ну, хорошо, «внимание, розыск!» я вам прощаю. Но сделайте так, чтобы мы все про вас забыли!

Костя хотел было позвонить в отдел, но все же решил сначала известить Маркову и послушать, что она скажет.

Дверь в номер была закрыта, пришлось постучать, Лада открыла не сразу, запыхавшаяся, растрепанная, как будто чем-то с кем-то занималась. Или ожесточенно что-то искала и не находила.

— Что-то ищешь? — спросил Костя, переступая порог.

Его внимание привлекла дорожная сумка, стоявшая за диваном. Верх открыт, скомканные вещи в нем, свитер, штаны, прозрачный пакет с чем-то, возможно, с грязным бельем. На диване, на подлокотнике, лежал знакомый прозрачный халат. Еще одна сумка стояла в шкафу, створки открыты, видно, что плечики пустые. Видимо, постояльцы успели упаковать вещи; вопрос: когда, сейчас или до того, как Ладу задержали?

— Да нет, собираюсь…

— Куда?

— Ну, Жора, Федос… Они не оставят меня в покое.

Костя шел, а Лада пятилась от него до тех пор, пока не встала в дверном проеме.

— Возможно.

Кудылин взял ее за плечо, сдвинул в сторону. Она не сопротивлялась, но путь освободила неохотно.

Спальня просторная, окно напротив двери, и река видна, и город — от Колхозной улицы. Там дом Малахова, Костя не стал искать его взглядом, хотя мог подойти к окну вплотную. Кровать стояла сбоку, не мешала.

Постель заправлена, вещи не валяются, даже тапочки под кроватью не стоят. А у стены штатив-тренога, то ли для фотоаппарата, то ли для видеокамеры. Скорее второе.

— Что это? — спросил Костя.

— А это что?… — Лада указала на окно. — Вид отличный, а Саша на фотохудожествах своих помешан.

— Фотохудожествах?

— Но всего одну фотку сделал! А штатив из машины притащил!

Костя глянул на окно, на постель и едва заметно усмехнулся. Может, они на видео свои любовные сцены снимали. Знал он о таких любителях. Лада как будто прочла его мысли, но лишь фыркнула себе под нос. Ну, может, и баловались «клубничкой» со скуки, но это уже неактуально. Другие забавы на повестке дня, как бы ноги от Федоса и прочих унести.

— А камера где?

— Не знаю, в сумке была.

— Там две сумки, — Костя кивком указал за спину.

— Две, да не те.

— Может, в машине?

— Может, и в машине.

— А машина где?

— Во дворе. А что?

— Да то, что Саша твой на другой машине уехал. И сумка у него была. Большая, черная. «Найк», кажется.

— «Найк»… Ты его видел?

— Федос и Жора его увезли. Схватили, загрузили в машину.

— Черт!.. А я думаю!.. — начала было, но запнулась