Властелины удачи - Гарольд Роббинс

Тони уже решила для себя, что Энджи Уайэтт — самая красивая женщина в этом доме, хотя ей за тридцать и она старше и ее и Джо-Энн. Чувствовалось, что она довольна и собой, и своим местом в жизни. Она работала на Джонаса Корда и спала с ним, как сказал ей Бат. Одеждой она лишь подчеркивала достоинства своей фигуры: туфли на шпильках, удлиняющие и без того длинные ноги, обтягивающее кремовое платье из шелка. Из украшений — изумрудное ожерелье, скорее всего, подарок Джонаса.

Джо-Энн повернулась к Бату:

— Постарайся сблизиться с Невадой Смитом. Невада знает о семье Кордов больше, чем кто бы то ни было, не исключая и Джонаса. Если он соблаговолит разговориться, ты узнаешь немало полезного, что очень даже пригодится, когда тебе придется иметь дело с отцом.

— Полезного для чего? — спросил Бат.

— Как я понимаю, у тебя три пути: позволить ему командовать тобой, как он командует другими, уйти от него и прокладывать свою дорогу или бороться с ним. Невада знает его слабости… но, скорее всего, тебе о них не скажет.

Невада Смит очаровал Тони даже больше, чем Джонас. Девочкой она смотрела все его фильмы. И теперь не отрывала глаз от этого высокого, стройного, обожженного солнцем мужчины, неподвластного возрасту. Выглядел он максимум на пятьдесят пять, но уж никак не на семьдесят лет. И одевался совсем как киношный ковбой.

Смит жил неподалеку, на своем ранчо. Но с Кордами его связывали не просто соседские отношения. Бат это чувствовал.

Бат рассказал Тони и про Робера. Сегодня он был гостем. В Неваду он прилетел из Нью-Йорка на два дня раньше, чтобы украсить дом к Рождеству. И теперь посреди гостиной стояла упирающаяся в потолок елка, украшенная бусами из кукурузы, сухими фруктами и бумажными гирляндами. Ни стеклянных шаров, ни перемигивающихся лампочек. Выслушивая похвалы, Робер скромно признался, что украшать елку ему помогал Невада Смит. Тони улыбнулась, представив себе, как два старика нанизывают на нитку кукурузные зерна.

Они сели за обеденный стол. Прислуживали им, правда, не слишком умело, двое работников с ранчо, одетых по этому случаю в белые пиджаки.

Когда налили вино, Джонас поднялся, чтобы произнести тост.

— За мою дочь и обретенного сына. — Он посмотрел на Неваду и Робера. — За старых друзей. — Он кивнул Тони и Энджи. — И новых. Я рад, что мы все вместе.

После обеда Тони пришлось пережить несколько неприятных минут. Не зная, с кем она будет встречать Рождество, Тони привезла подарки лишь для Бата и его отца. В таком же положении оказалась и Джо-Энн. Да и Энджи тоже, но та, в отличие от более молодых женщин, не комплексовала.

И уж конечно смутили Тони подарки, полученные от практически незнакомых ей людей. И какие подарки! Невада Смит подарил ей многозарядный винчестер тридцатого калибра, пообещав, что научит ее стрелять до того, как она уедет из Невады. Подарок старика говорил о многом: он надеялся, что теперь она будет проводить в Неваде много времени.

От Робера она получила обтягивающие синие джинсы, шерстяную рубашку в синюю и белую клетку и стетсон: костюм для верховой езды. Этим тоже подчеркивалось, что она — не случайный гость.

Джонас Корд преподнес ей сапожки из змеиной кожи. И браслет с рубинами и бриллиантами. Такой дорогой, что поначалу ее так и подмывало отказаться от подарка.

Бат подарил ей черепаховое ожерелье в серебре. Ее отец и мачеха, не говоря уж о том, что они без удовольствия восприняли ее решение провести Рождество в Неваде, а не во Флориде, предупреждали, что эта поездка наложит на нее определенные обязательства. Вероятно, того же мнения придерживались и Корды. Ее воспринимали как члена семьи.

Бату Джонас подарил «порше», сказав, что в Штатах ему необходим такой автомобиль, поскольку он классный водитель. Другой «порше» получила от отца Джо-Энн, со словами, что Бат научит ее, как управляться с этим монстром. Третий «порше» достался Энджи. Все три имели номерные знаки штата Невада: КОРД ОДИН, КОРД ДВА, КОРД ТРИ.

Тони привезла с собой классическое черное платье из шелка, на узких бретельках, длиной до колен. Тяжелое ожерелье с ним не смотрелось, но Бат хотел, чтобы она надела его. Джонас Корд, естественно, обиделся бы, не надень она подаренный им браслет с драгоценными камнями. И Тони ушла в их комнату, их, а не ее — еще одно проявление возлагавшихся на нее ожиданий, — чтобы снять нитку искусственного жемчуга и надеть новые украшения.

Бат последовал за ней.

— Бат… я и представить себе не могла, что вы с отцом так похожи.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы принимаете решения. А остальным остается лишь следовать им. Он манипулирует людьми. И ты тоже.

— Об этом мы еще успеем поговорить.

5

— Я не твоя невеста, Бат. — Разговор продолжился в постели, уже за полночь. — Твой отец, кстати, уверен в обратном. А ты?

— Нет. Я лишь понял, как сильно люблю тебя.

— Но твой отец полагает…

— Да, он полагает, что мы поженимся. Он также сказал, что я веду себя как дурак, запрещая тебе работать.

— Он так сказал?

— Меня воспитали в иных традициях, — ответил Бат. — Я американец во всем, кроме семейного уклада. Но я учусь.

Она положила руку на член Бата, приподняла его.

— Мне недоставало тебя, Бат. Если мы… Ты останешься в Нью-Йорке? Или вернешься в Мехико?

— Еще не знаю. Думаю, отец собирается поручить мне кое-какие семейные дела.

— Господи, но ты не должен соглашаться!

— Я тоже к этому склоняюсь. Скажи мне, почему?

— Твой отец — прекрасный человек, Бат. Совсем не такой, как я ожидала. Но он… Какой он? Что мне сказать? Все, что оказывается рядом с ним, становится его. Если ты начнешь работать на него, то станешь его собственностью.

— Но я его сын. Если мы поладим, я стану его наследником…

— Забудь о наследстве! Думай о том, кем ты станешь и что сможешь сделать, полагаясь только на себя. Думай о том, что передашь своим детям, а не о том, что получишь от него!

— Тони, он не такой, как ты думаешь.

— Ладно, у него любящее сердце и нежная душа, но он тебя раздавит. Ты крепко стоишь на ногах, Бат. Он тебе не нужен.

— Может, я ему нужен.

— Разумеется, нужен. Вопрос в том, нужен ли он тебе?

— Я с ним справлюсь, — мрачно ответил Бат. — Я знаю его лучше, чем ты, и смогу справиться с этим сукиным сыном.

— Тебе бы заглянуть в историю. Поля усеяны трупами людей, которые думали, что смогут справиться с твоими отцом и дедом. Господи, какое ужасное клише! Но это правда. Тебе с ним не справиться. Такое еще никому не удавалось.

Может, ты меня недооцениваешь, — усмехнулся Бат.

— Если он затянет тебя в свой бизнес, это будет борьба длиной в жизнь. И ты проиграешь.

— Может, и нет. Если ты мне поможешь.

— Я тебе помогу, Бат. Я тебя люблю.

— Тогда мы можем пожениться?

— Еще нет. Выйдя за тебя, мне придется отдавать тебе все свое время, а я еще не закончила другую мою работу.

— Тони, черт побери…

— Терпение, Бат. А кроме того… Давай не будет терять на споры время, которое мы проводим в постели. Я, к примеру, знаю, на что его можно использовать с большей пользой.

6

Больше времени они не теряли. А уже в шесть утра их разбудил стук в дверь. Вошел Робер, чтобы сказать Бату, что отец хочет его видеть.

Завтракал Корд, как обычно, плотно, но на этот раз не в столовой, а в кабинете. На маленьком столике стояли тарелки с сосисками, вареными яйцами, ветчиной, гренками, полный кофейник. Несмотря на ранний час, Джонас уже приложился к бербону. Одет он был в толстый серый свитер и синие джинсы.

— Хочу поговорить с тобой наедине. — Он указал Бату на стул. — До того как встанет твоя девушка, да и все остальные.

— Ты оторвал меня от теплой постели с теплым телом, — пожаловался Бат.

— Есть дела поважнее. О чем, собственно, я и хочу поговорить. Если конкретнее, речь пойдет о твоем будущем. Я слышал, что ты хороший адвокат. Перед тобой многообещающая карьера. С другой стороны, ты наследник. В свое время ты получишь… вероятно, половину моего состояния.

— Я ничего такого не ожидал. Ты меня удивил.

— А кому еще отойдет все это? Какое у тебя сложилось мнение о твоей сестре? Джо-Энн — умная девочка. Но, насколько я могу судить, она тяготеет к миру искусства. И мать ее в этом поддерживает. Так или иначе, она не сможет управлять моим бизнесом, когда я умру или слишком состарюсь, чтобы держать вожжи в руках.

— Я бы не стал ее недооценивать.

— Мне был двадцать один год, когда внезапно скончался мой отец. И вся эта махина обрушилась мне на плечи. Только что я был беззаботным юнцом, жаждущим удовольствий. А мгновение спустя стал одним из богатейших людей Америки. Но кроме денег мне достались и заботы. Я мог все потерять. Почти потерял. Теперь же различные предприятия Кордов, то, что некоторые называют Империей Кордов, стоят в десять раз больше того, что они стоили на день смерти моего отца. Люди говорят, что я добился этого грубой силой, а не умом.