Жизнь и приключения Светы Хохряковой - Татьяна Догилева

От всех этих сообщений у меня закружилась голова, словно меня засунули в центрифугу, и я снопом повалилась на Серхио. Страшное открытие, что я все-таки живая и попала к террористам, потрясло меня так, что руки и ноги тряслись, будто меня внезапно поразила болезнь Паркинсона.

– Вы сделаете из меня смертницу? – с тоской спросила я.

– Смертницу? Почему ты так решила?

– А на что я еще гожусь? Я ничего не умею из войны. А отпустить – вы меня не отпустите? Так ведь?

– Не отпустим! – подтвердил Серхио. – Ты была на секретной базе «Камино Хусто», ты видела всех ее руководителей, за головы которых и правительство и американцы готовы отдать миллионы. И хотя на шпионку ты мало похожа, все-таки эту версию тоже нельзя исключить полностью, сейчас придумывают все новые и новые технологии. Может, ты зазомбирована под Пепиту из Голландии. Кстати – почему из Голландии, ты явно не знаешь ни одного голландского слова, акцент у тебя не европейский. Эта недоработка меня немного сбивает, не бывает шпионов, заявляющих, что они из Голландии и не знающих при этом родного языка. Меня очень забавляет эта головоломка. Конечно, я бы мог ее быстро разрешить – вколоть тебе нужный препаратик, и ты бы запела как птичка. И не осталось бы никаких тайн у Пепиты. Но я не буду его колоть по нескольким причинам: во-первых, препаратик непростой и ты можешь совсем сдвинуться, а мне жалко и тебя, и своего чутья; потому что мне кажется, что ты можешь здорово пригодиться – и это вторая причина.

Он посадил меня прямо, а сам встал.

– На сегодня хватит, ты совсем плохая. Я позову Филу, пусть она тобой займется.

– Можно задать вопрос?

– Задавай, – кивнул он дружелюбно.

– Ты ведь тоже не латиноамериканец? Откуда ты?

И он захохотал:

– Из Голландии! Так что мы с тобой, считай, земляки, Пепита. А земляки должны друг другу помогать. Верно?

И он ушел.

Филу помогла мне вернуться в палату, и я попросила ее сделать мне какой-нибудь укол, потому что голова гудела и раскалывалась. Она выполнила мою просьбу, и я погрузилась в вязкое забытье. Спала весь остаток дня и ночь и проснулась почему-то абсолютно спокойной. Мозги, видимо, переварили страшную информацию и дали приказ – не паниковать. Это они правильно сделали, потому что стрессов впереди, похоже, ожидается множество, и если я на каждый буду реагировать также истерично, как вчера, то Мигелю не придется тратить на меня пулю – я отдам концы самостоятельно. А умирать второй раз не хотелось. Страшно. Мозги, наверное, еще кое-что приказали телу, потому что мне захотелось движения. Филу просто обалдела, когда принесла мне завтрак и увидела меня медленно расхаживающей по комнате.

– Пеппи! Что ты делаешь?!

– Хожу.

– Ты же можешь упасть и удариться головой.

– Не упаду.

И она только неодобрительно вздохнула.

Хорошо позавтракав, я выразила желание самостоятельно отправиться на прогулку и получила решительный отказ:

– Нечего тебе здесь расхаживать. Будешь сидеть на скамейке.

– Логично, – сразу согласилась я. – А то ненароком увижу какие-нибудь секреты, и тогда меня точно пристрелят.

Моя сиделка ничего не ответила, вышла из комнаты и принесла мне комплект из хлопковых брюк и блузы зеленого цвета. Точно такие же были на ней.

– Кроме формы, другой одежды здесь нет.

– Спасибо, – сказала я и сняла ночную рубашку.

Филу молча наблюдала, как я одеваюсь. Я тоже поглядывала на нее. Она стала строгой и закрытой. Ухаживала за мной совсем другая Филу; та Филу, может, и не охала и не сюсюкала надо мной, но возилась как с родственницей, я чувствовала тепло, идущее от нее, и ее поддержку. Сейчас я ничего не чувствовала, передо мной стояла чужая женщина лет сорока пяти, не очень красивая, с глубокими морщинами на лбу, с резко очерченными скулами и с замечательными глазами, которые холодно смотрели на меня.

– Филу! – я подошла к ней. – Чем бы ни закончилось мое пребывание здесь и кем бы я ни оказалась, все равно знай – я очень благодарна тебе за то, что ты меня выходила, а значит, спасла. Спасибо. Бог вознаградит тебя за это.

Я уткнулась ей в плечо и почувствовала ее руку на моей бритой голове, она погладила меня и сказала:

– Жизнь научила меня быть осторожной.

– Конечно, конечно, – быстро согласилась я и снова взглянула на ее лицо. Оно было по-прежнему бесстрастным, но глаза все-таки чуть потеплели. Мы тихо пошли в садик. По дороге меня прорвало на болтовню: – Конечно, я ничего не помню, но мне все равно кажется, что я не шпионка. Ну с чего мне быть шпионкой? Меня совершенно не тянет узнавать какие-то секреты «Камино Хусто». И никакой враждебности я в себе не ощущаю.

– А что ты ощущаешь? – спросила Филу.

– Беспокойство и желание убраться отсюда подальше. Отпустили бы они меня с миром.

– Так не получится. У Серхио на тебя планы.

– Знаю, – уныло вздохнула я. – Он мне уже сообщил об этом.

– У Серхио очень большой авторитет, он почти никогда не ошибается. Ты должна слушаться его. В конце концов ты в долгу перед организацией. Мы тебя спасли, ты должна отработать.

Запахло пропагандой, и я решила перевести разговор на другую тему:

– Он такой красавчик!

– Кто? – удивилась Филу.

– Ну как же! Начальник безопасности, Серхио.

Филу недоуменно взглянула на меня:

– Никогда не думала о нем с этой точки зрения.

Мы уже дошли до скамейки, но Филу не торопилась меня покидать.

– Наверное, все местные женщины влюблены в него?

Филу усмехнулась и жалостливо посмотрела на меня:

– Товарищи «Камина Хусто» не позволяют себе таких глупостей. Все силы и эмоции должны быть отданы борьбе. Проблемы секса решаются очень просто – каждый мужчина может подойти к любой женщине и сообщить о своем желании.

– И женщина не откажет?

– Конечно нет. Секс – это физиологическая потребность организма, и она должна быть удовлетворена.

– А если женщина захочет удовлетворить свою физиологическую потребность, она тоже может подойти к любому мужчине?

– Естественно, к любому, исключая руководство.

– Почему?

– Так сложилось. Их нельзя отвлекать. На них слишком большая ответственность и нагрузка.

– И что же? Никто никогда ни в кого не влюблялся?

– На базе нет. Сюда попадают только самые проверенные и надежные товарищи. Для каждого главное – борьба за справедливость.

– И для тебя тоже?

– Конечно, иначе меня здесь не было бы, – твердо ответила Филу.

Разговор вроде бы был окончен, но Филу осталась сидеть на скамейке, а язык мой, видать, сильно соскучился без работы, и я продолжила приставать к ней.

– Филу, а если вдруг какой-нибудь мужчина предложит мне секс, я тоже должна ответить согласием?