Соперник Византии - Виктор Алексеев

- Мария уже на том свете, ей, кроме покоя, ничего не нужно. Да как вы смеете просить за покойницу!

Это была явная уловка, потому как дань существовала со времен Симеона, а казна Никифора Фоки таяла на глазах. Никифор настолько возмутился, что, оскорбив послов, болгарского царя и народ, приказал бить послов по щекам и прогнать прочь. Может быть, это выдумка Льва Диакона, биографа Никифора, но отношения между Византией и Болгарией обострились именно тогда, когда возник конфликт между Оттоном I и Никифором II... Еще раньше принятие Оттоном I императорского титула в 962 году больно ударило по амбициям правителей Константинополя. Ныне же стало известно, что Оттон I собирается напасть на византийские владения в Италии. Начав с претензии на наследие Древнего Рима, Оттон I вскоре стал прибирать к рукам византийские земли. Переходят на сторону Оттона I вассалы Византии капуанский герцог Пандульф Железная голова, герцоги Солерно и Бене-вента Гизульф и Ландульф. В конце 966 года Оттон I вступил в Рим и посадил там своего папу Иоанна XIII, жестоко расправившись с восставшими горожанами. Нависла опасность над последними владениями Византии - Апулией и Каламбрией. Вот тут Никифор развернул свою армию против немцев. Он уже двигался по Македонии, когда навстречу поспешило германское посольство с венецианцем Домиником во главе. Послу стоило многих трудов уговорить Никифора возвратиться, пообещав, что Оттон I никогда больше не посягнет на земли империи. Но, как говорил дервиш, «все императоры самонадеянны, горды и властолюбивы, но не знают своей судьбы».

Однако Оттон I не успокоился захватом нескольких земель в Италии и вновь попытался претендовать на большее. А когда Никифор вернулся после очередной победы в Финикии, он получил сообщение, что его полководцы разгромили войска императора Оттона I в Калабрии. Именно тогда и появился с дипломатическим поручением Оттона I епископ Кремона Лиутпранд. Он прибыл с предложением заключить династический брак сына Оттона I с дочерью Константина Багрянородного Феофаной с надеждой получить в Южной Италии в качестве приданного Апулию и Калабрию. Этот хитрый и корыстный ход не понравился императору Византии, и он возмущенно заявил о том, что не мешало бы Оттону I прежде всего восстановить независимость Рима, а потом уже клянчить за такую красавицу приданное.

Вообще Лиутпранд был принят Никифором сдержанно, и к нему отнеслись скорее как к соглядатаю, чем как к послу. В личной беседе Никифор дал понять послу, что для восстановления справедливости у него есть огромные возможности - могущественный военный флот, который прекрасно показал себя при возвращении империи острова Крита и с помощью которого он может уничтожить любой прибрежный город, не говоря уже о непобедимой армии. По словам Лиулранда, базилевс заявил следующее: «Воины твоего государя не умеют ни ездить на конях, ни вести пеший бой. Их длинные копья и огромные щиты, тяжелые панцири и каски мешают им в сражении, - и, рассмеявшись, добавил, - им мешает их обжорство, их бог - чрево, они пьяницы и трусы».

Конечно, Лиупранд не был доволен приемом, которое оказало ему византийское правительство. Он был возмущен тем, что на торжественном приеме и на последовавшем потом обеде болгарский посол был посажен выше епископа, а царь Петр был назван базилеус. Это, конечно, было сделано специально для примирения с Болгарией и сглаживания оскорблений Никифора при предыдущей встрече. Никифор прекрасно понимал, что если Болгария присоединится к Германской империи, то ему придется воевать на два фронта. Это было тяжело и физически, и материально.

Византия называла Болгарию Мисией. Болгарское царство - в основном славянское с примесью тюрок (верхушечный слой). Это государство особенно возвысилось при царе Симеоне Борисовиче (885-927 гг.). Он воспитывался вместе с сыновьями императора Михаила и был единственным наследником болгарского престола. Греки уговорили его принять монашество с надеждой, что после смерти царя Бориса легко будет присоединить Болгарию к Византии. Но сразу же после ухода царя в монастырь Симеон скинул, а вернее, сбросил рясу и бежал на родину, унося с собой непримиримую ненависть и вражду к грекам. Толпы людей встречали вернувшегося, как им казалось, из заточения в Византии молодого царя всеобщим признанием и поддержкой. Симеон, обладающий знаниями и культурой, владеющий тремя языками, богословским учением, разбирающийся в политике и знающий все формы и средства воинской подготовки в Византии, сумел создать образцовую мобильную армию. При нем Болгария достигла наивысшего расцвета и могущества. Он чуть не овладел Константинополем. Что мешало ему это сделать? Видимо, любовь и боязнь разрушения этого мирового города, где он воспитывался и возмужал. Бывшие императоры Лев и Роман платили Болгарии дань. При Симеоне Великом Болгария отняла у Византии огромную территорию, оставив у греков в Европе лишь Константинополь, со всех сторон окруженный болгарскими землями. Вот чего стыдился помнить и знать Никифор Фока. А сейчас для него Болгария была землей неизведанной, незнаемой, и чего от нее следовало ожидать? Но одно он твердо знал: что в конце концов она должна покориться ему. А для этого все способы хороши. И часто в разговоре со своими полководцами и единомышленниками начальниками фен говорил:

- Мисия - это территория империи. Она принадлежит ей со времен Александра Македонского и является частью Византии уже тысячу лет, как и Фракия. Потому ее необходимо вернуть грекам, то есть империи, как это мудро сделала наша святая церковь, - в лоно христианства. А если кто хочет возразить мне, пусть возьмет меч, и мы решим этот вопрос.

Естественно, даже Цимисхий, не менее сильный и ловкий в единоборстве и уже начинавший недолюбливать Никифора и готовый сразиться с ним, по этому поводу не мог обнажить меч.

Конечно, Мисия сейчас была не той, что при Симеоне. Тридцатилетнее правление кроткого Петра, который был под большим влиянием жены, византийской принцессы Марии, раскололо царство на две части - восточную и западную. И хотя отец Петра, царь Борис, принял христианство и провел на патриарший престол болгарина, все же восточная церковь оказалась под большим влиянием Константинополя. Так же раскололась и правящая верхушка царства. Одни оказались сторонниками Петра, другие на западе следовали политике Симеона, тем самым ослабляя державную власть. Все это понимал и учитывал Никифор. Готовясь к войне с немцами на западе, но не имея возможности вести изнурительную борьбу на два фронта, Никифор в корне решил изменить стратегию в отношении Болгарии. Он получил ответ на свое послание, в котором Мисия обвинялась в том, что пропускает через свои границы отряды венгерской конницы, которые грабят пограничные районы Византии, то есть Фракию, и этот ответ был неутешительным. «Когда болгары просили помощи против венгров, Византия была глуха, а теперь Болгария решила обезопасить себя и заключила с кочевниками договор. Сейчас же ромеи хотят их снова поссорить», -отвечали болгары. Но чтобы окончательно не разорвать с ними отношения, император отправил послов с предложением династического брака двух наследников бывшего императора Романа - Константина и Василия - с двумя болгарскими принцессами. Но тут же обратил внимание на север, где поднималось новое государство под названием Русь. Особенно заинтересовал его молодой полководец, которого он назвал Свентофилом. Никифор внимательно изучил книгу Константина Багрянородного «Об управлении государством», которую тот посвятил своему блудному сыну и в которой рассказывалось об успехах и поражениях империи. Но особо Никифор обратил внимание на продажность печенегов, которых привлек к себе Константин, на посещение царицей Руси и одобрил решение покойного не вмешиваться в войну Руси с Хазарией. Благодаря разгрому Хазарского каганата Византия укрепила свои позиции в Таврии, в области крымских клематов. Но надолго ли? Молодой полководец, а он знал это по себе, обязательно обратит внимание на Крым и обрушит всю свою силу на прибрежные города. И хотя у Никифора имеется сильный флот, воевать на три фронта немыслимо. А если уговорить и подкупить Свентофила?

После долгих размышлений Никифор, обрисовав обстановку в Южной Италии, где уже хозяйничали немцы, о которых он говорил с явным пренебрежением и обещал разгромить их в считаные недели, раскрыл удовлетворительные отношения с Болгарией благодаря династическому браку, предупредил о критическом положении северных клематов, где под угрозой находится житница империи Херсонес, и потребовал у синклита срочно найти человека, который бы знал славянский язык, был умен и находчив и мог бы стать послом империи на Русь.

Вскоре такой человек нашелся. Им оказался сын херсонского протевона [96] Калокир.

6. Визит топарха [97]  Причерноморских клематов