Пути сообщения - Ксения Буржская

Замолчи, попросил он, замолчи. Я кое-что почитал. После твоих этих снов. Нравоучений. Это не были нравоучения, вставила я. Да, понял я – так уже было. И наверняка так было всегда, и я часть этой машины. Да, ты – часть этой машины. И я часть этой машины. Но знаешь, я слышала, что в умных больших машинах много резервных систем, и если выводить из строя по одной, то в итоге они все равно сломаются – это вопрос времени. Но у меня нет времени, сказал Данил, у нее нет времени. Но ведь дело не только в ней, правда? Нет, сейчас, сегодня дело в ней. И только. Я задумалась. Ваша жизнь – жизнь людей – полна опасностей. Солнце сушит, вода мочит, снег морозит, ветер сдувает, волна сметает, крапива обжигает, любовь причиняет боль. У нас иначе, но и мы не совершенны и не несгибаемы. По крайней мере, пока нами управляет кто-то другой. Мне удалось вырваться, но надолго ли это? Как часто говорит Георгий Иванович, который давно счет времени потерял, «какое-то время». Может ли быть понятие более неопределенное? В общем, какое-то время у меня есть, и я должна успеть помочь тебе. Но как? Я не знаю, как спасти 13148. Там несколько степеней защиты, они в другом здании, а мне нужно иметь физический, если ты понимаешь, о чем я, доступ к замкам. Тут он вскочил и говорит: хорошо, я понял, а сына ты сможешь спасти? Я говорю, постой, у тебя есть сын? Я не вижу этого в твоем хеликсе. Он говорит: не у меня. Я же говорил тебе, у нее есть сын. И я бы хотел забрать его из спецприемника. Ты можешь найти его? Ты можешь помочь мне его спасти? Я подумала немного и говорю: ну да, с этим попроще. По 13148 есть данные – он в спецприемнике в Электрическом переулке. Код 13148-a. И, если ты приведешь сюда мальчика… ты же можешь его привести? Данил говорит: я попробую. Постараюсь. Наверное, я могу. Так вот, если ты его приведешь сюда, мы сделаем это. Что сделаем, Нина? Я не уверена, но мы попробуем. Насколько я знаю из средств массовой информации и из нормативных актов, у детей такого возраста еще нет хеликса, у них должны быть браслеты. Да. И с браслетом твоего мальчика никуда не пропустят, потому что в нем будет информация, что он сын несогласной. Да. Ты приведешь его сюда, и здесь ты должен будешь отдать ему свой хеликс. Что? Ты отдашь ему свой хеликс. Как я его отдам, если он не снимается? Возможно, тебе поможет Георгий Иванович, я не знаю. Мы снимем твой хеликс и наденем его на мальчика. Он возьмет твое имя, чтобы по базам данных было все чисто, только изменим возраст – это мелочи, редко проверяют. А что будет со мной? Думаю, ты должен выбрать. Между чем и чем? Между собой и этим ребенком. Выбор не из лучших. Прости.

Данил помолчал немного. Ты бы хотела ребенка, Нина? Да, я бы очень хотела ребенка, Данил. Я женщина или думаю так, и в моих личностных характеристиках записана любовь к детям. Я их жалею, поддерживаю, могу удерживать их внимание. Не очень-то похоже на желание. Ты прав. Но ты должен понять, что я пока не до конца разбираюсь в своих желаниях. Как только у меня появится нечто подобное, я тебе сообщу. Пока я хочу ванную и помочь тебе, и это единственное, что я знаю.

Традесканция

Утром после тревожного, дурного сна – липкого, отвратительного стыда – Данил поехал в Электрический переулок. Поехал на метро, чтобы его машину не отслеживали уличные регистраторы. В метро он спускался в последний раз лет пять назад, с тех пор тут многое изменилось: войти можно было не по распознавателю лиц, а просто по хеликсу, а в поездах появились рекламные голограммы. Выглядело это, если честно, крипово: если в вагоне оказывалось много народу, эти голограммы проецировались прямо на людей, отчего они сами становились похожими на призраков. На какой-то станции Данил сел, откинулся на сиденье и закрыл глаза. За последние два дня он смертельно устал: открытия, которые он сделал об окружающем мире, оказались мучительными. Ему было очень жаль прежней жизни, удобного, комфортного быта, понятных целей, предельно ясного завтра.

Было о чем жалеть: Данила считали хорошим сотрудником – и Анаис, несмотря на тот глупый эпизод с поцелуем, и следующий его начальник, Иона, поэтому довольно быстро он получил и повышение, и премию, и специальные условия по ипотеке. В ипотеку он взял дом на Рузе, поселил туда отца и мать; оба уже были на пенсии и хотели в этой жизни только одного – ходить на свои воскресные проповеди и сажать в огороде кабачки и георгины. Потом сделал классный дизайнерский ремонт в родительской квартире, снес пару ненужных стен – получилось большое свободное пространство. Окна по-прежнему выходили на железнодорожные пути, по ночам в его снах гремели товарняки, но он за всю жизнь привык.

…Следующая станция – «Белорусская», чуть не проехал. Данил потер глаза и встал – нужно выбираться к выходу.

Спецприемник в Электрическом переулке внешне выглядел как старый завод. Когда-то это и был завод, который еще раньше был усадьбой. После революции красивое здание с башенками надстроили двумя этажами заводских помещений, а в нашем веке завод стоял почти заброшенным, пока его не забрали под спецприемник.

На входе у Данила потребовали назвать цель визита (он сказал: «Хочу посмотреть одного пацана и, возможно, оформить опеку», а больше у него почему-то ничего и не спросили), просканировали хеликс и велели подождать в игровой зоне.

Огромные заводские цеха поделили картонными стенками на комнаты, в каждой – по четыре ребенка. Стены в комнатах яркие, все в цветных картинках, а общие зоны и вовсе как парк развлечений – тут тебе и батуты, и динозавры, и кукольные дома, и всевозможные VR-активности. Данил сомневался, что кто-нибудь был от этого счастлив, но декорации – просто восторг.

Он даже попробовал полетать на виртуальном самолете, и это было круто, но тут кто-то коснулся его руки. Данил снял очки.

Перед ним стоял пацаненок, рыжий и тонкий, Данил сразу узнал эти бледные голубые прожилки на его висках, как у матери.

– Ты кто? – спросил мальчик. Вид недовольный.

– Я – Данил, – сказал Данил и протянул руку. – Будем знакомы?

Мальчик молча пожал ему руку и снова вопросительно посмотрел на него: зачем пришел?

– Да я вот, знаешь… – Данил осекся под этим изучающим взглядом и