Утешение для изгнанника - Кэролайн Роу

«Господин граф, была у вашей светлости возможность рассмотреть мое прошение? Мальчик быстро растет и скоро станет достаточно большим, чтобы на него воздействовало окружение. Времени остается мало».

Граф хмурится и постукивает костяшками пальцев по резному подлокотнику кресла. «Подойди».

Мальчика с силой дергают за руку вперед.

«Оставь ребенка, — говорит граф. — В зале его повелителя жестокое обращение с ним недопустимо».

Господин, который привел их, ведет мальчика к камину, там какая-то женщина дает ему выпить чашку чего-то теплого, сладкого, роняет каплю ему на руку и приглашает сесть на подушку. Фруктовый напиток чуть-чуть отдает вином. В зале за камином темно, мальчик с любопытством вглядывается туда. Подскакивает с подушки при виде высокого, худощавого человека в темной, простой одежде под грубым темно-зеленым плащом с желтоватым отливом, какие носят пастухи. Высокий человек поворачивает голову, мальчик указывает на него и спрашивает у господина: «Это дядя Пере. Он иногда останавливался в нашем доме. Почему он здесь?».

Дядя Пере прикладывает палец к губам, улыбается, и мальчик умолкает. Господин тоже улыбается и говорит: «У многих есть всевозможные дела с графом. Но зачастую эти дела тайные, и мы не говорим о них, если не знаем, что это разрешено».

Когда они выходят из большого зала в замке, мальчик спрашивает отца, почему дядя Пере был у графа, отец сильно встряхивает его и говорит, чтобы он перестал лгать, что дядю Пере и всю еретическую нечисть вроде него близко не подпустят к графу. Затем ведет его в тот дом, где живет. На другой день сажает на мула, и они едут к дому мальчика.

Спящий знает, что это конец сна, и трясет головой, пытаясь проснуться, пытаясь не допустить его продолжения. На сей раз ничего не получается.

Отец оставляет его одного во дворе и входит в дом. Тут же возвращается с узлом, в котором одежда мальчика. Снова сажает его на мула, едет с ним к реке, где она делает излучину, там можно войти в воду по камешкам и песку и резвиться. Но у реки никто не резвится. Там стоит толпа. Она молчалива. Какой-то человек говорит, но мальчик не понимает его. Он не видит, на что все смотрят, но внезапно раздается громкий рев огня. Он слышит, как вопит женщина. Это голос его матери. Он спрыгивает с мула, чтобы бежать к ней, его хватают и увозят в длинные, темные, продуваемые ветром горные ущелья.

1

Как только рассвело, Юсуф отправился искать воду. Пройдя немного вверх по руслу, обнаружил небольшое озерцо, окруженное слегка болотистой землей с пятнами зеленой травы. Не луг с пышной растительностью, но этого было достаточно, чтобы лошадь на какое-то время заинтересовалась. Он оставил кобылу там и осторожно пошел к дороге выяснить, что произошло.

Все было ясно. Труп мудехара валялся у обочины. Лошадь его исчезла, плащ, кошелек и узел тоже. От гнева и чувства вины к глазам Юсуфа подступили слезы.

— Прости, что довел тебя до этого, — сказал он безжизненному телу. — Если бы не я, ты не оказался бы на этой дороге.

Пока Юсуф ломал голову, что пристойнее, попытаться похоронить его или оставить на виду, чтобы родные — если кто-то из них еще жив — могли узнать, о его участи, топот копыт вдали не оставил ему выбора. Он бросился в кусты и, создавая как можно меньше шума, пополз обратно к кобыле.

Юсуф был голодным, усталым, обескураженным. У него было много серебряных монет в кожаном кошельке, лежавшем в узле, и зашитые в пояс золотые монеты, но какую пользу могли они принести? На этой странной, враждебной территории ему вряд ли представится возможность истратить их. Вернуться в Гранаду он не мог; езда в одиночестве по этой дороге теперь казалась ему сущим безумием. Если там были фермеры или пастухи, у которых можно купить или взять бесплатно немного хлеба, он пока их не видел. Огляделся в отчаянии, ища совета у земли или неба, какое направление выбрать.

Потом, подумав, что положение дел вряд ли может быть хуже, решил продолжать тот путь, который начал с мудехаром.

Когда солнце поднялось настолько, что стало иссушать сухую, затвердевшую землю еще больше, мимо проехало группами по двое или трое несколько приличного вида путников. Юсуф отряхнул с камзола пыль и грязь, сел ка кобылу и поехал к дороге.

Остро сознавая возможность опасности, Юсуф предоставил кобыле самой выбирать путь и оглядывал окружающий ландшафт. Он представлял собой главным образом холмы с рыже-коричневой и золотистой в эту засуху землей с сухой растительностью. Однако там и сям он видел фермы с террасированной землей, нетронутые спорадическими войнами в этих местах, но, несмотря на жажду и голод, не испытывал соблазна подъехать к одной из этих деревушек. Каждый силуэт, каждое легкое движение над головой заставляли его предельно настораживаться; каждый куст, дерево или большой камень, казалось, могли служить укрытием для врага.

Кобыла, отнюдь не зараженная его настроением, явно пришла от однообразия и жары в полубессознательное состояние. В конце концов споткнулась на особенно неровном участке дороги, зашаталась, выправилась и попыталась свернуть на обочину.

Юсуф выбранил ее бойко и бегло на понятном ей языке.

— Привет, друг, — произнес кто-то за его спиной, очень спокойно, тоже по-арабски. — Я был бы поосторожнее, проезжая по этим местам.

Юсуф обернулся и увидел, что следом за ним едет молодой человек на гнедом мерине.

— Здесь никогда не знаешь, кто тебя слышит, — добавил он. — По-испански говоришь?

— Говорю, — лаконично ответил Юсуф. Ему надоели расспросы на тему о языке.

— Превосходно, — сказал молодой человек, тут же перейдя на испанский. — Куда держишь путь? И как оказался на этой дороге? Если нам в одну сторону, можно ехать вместе.

— Откуда ты? — спросил Юсуф.

— Из деревни неподалеку, — ответил тот успокаивающе.

— Тогда твое общество на этой дороге будет мне на руку, — сказал Юсуф. — Здешних людей я не знаю.

— Это ясно.

— Я бы хотел купить еды и утолить голод, — продолжал Юсуф. — Но не испытываю желания быть при этом схваченным или убитым. Пока что мои встречи с местными жителями были далеко не самыми приятными.

Молодой человек засмеялся.

— Может, дело в том, что ты говорил по-арабски, и они почему-то сочли, что ты из Гранады. Здесь, если будешь говорить на арабском языке, тебя либо тепло примут, либо прикончат длинным ножом. Откуда ты?

— Это очень долгая история, — ответил Юсуф.

— Отлично, — сказал молодой человек. — Такие лучше всего рассказывать за завтраком. — Запустил в пояс большой и указательный палец, нахмурился. — Кажется, у меня здесь одна-две монетки, на которые можно купить маленький хлебец и немного сыра.

— У меня есть серебряная монета, — сказал Юсуф и полез под камзол. — Вот она. Но больше почти ничего.

— На это мы купим большую ковригу, сыра, вяленого мяса и фруктов, — сказал молодой человек. — Как хорошо, что я тебя встретил. Чуть подальше есть отходящая влево тропинка, ведущая в деревню. Если не ошибаюсь, сегодня рыночный день, и еды будет в изобилии.

— Мне поехать с тобой?

— Учитывая то, что, очевидно, происходило с тобой до сих пор, не советую, — ответил молодой человек. — Возможно, ты по своей натуре привлекаешь напасти.

— До сих пор, — сказал Юсуф, — я умело избегал напастей.

— Положение вещей здесь подчас другое, — туманно ответил молодой человек. — Жди меня здесь.

Однако Юсуф не послушался. Он съехал с дороги, нашел тень и укрытие, откуда была видна тропинка, по которой уехал молодой человек, и стал ждать, не зная, что последует дальше, но готовый ко всему.

Прошли спокойные полчаса, потом Юсуф услышал приближающийся по тропинке топот копыт и увидел своего спутника с корзинкой, казалось, наполненной снедью.

— Эй, — крикнул он, глядя по сторонам. — Ты усомнился во мне?

Несколько смущенный Юсуф выехал.

— Нет, что ты, — сказал он. — Мы с кобылой отдыхали в тени этой рощицы.

— Значит, ты сообразительный, — ответил молодой человек. — Иди сюда, на твою серебряную монету и монетку вдобавок мы устроим настоящий пир.

— Ну, — заговорил Юсуф, — вот тебе моя история. Я потерял отца в этих землях, сам спасся и до сих пор жил на севере. Скопив немного денег, отплыл на судне в Гранаду поискать родных, попал в беду и вынужден был уехать оттуда самым легким путем.

— Чья это лошадь? Или не следует спрашивать?

— Моего родственника, — ответил Юсуф. — Ему будет жалко терять ее, но я выплачу ему ее стоимость. Когда смогу. Но сейчас у меня есть она, кой-какая одежда, меч и немного денег. Мне нужен только кинжал взамен того, что у меня стащили. С ним я буду чувствовать себя увереннее.

— Если у тебя найдется еще одна серебряная монета, — сказал молодой человек, — то у меня найдется еще один кинжал, который прекрасно войдет в твое голенище.