Убывающая луна: распутье судьбы - Алена Даркина

Зелфа сидела в парадном зале, мало отличавшемся от других комнат и домов ее амазонок. Разве только ковры и стоявшие рядком стулья новее — привилегия королевы. Но стены, как и везде, покрыты белой известью — не деревянными панелями или обоями, как в Энгарне и Лейне, не мрамором, как в Ногале. Намного проще. Они не так богаты, чтобы тратить золото на украшение домов. Война делала их богаче, но пока они вынуждены были обходиться редкими набегами на деревни Лейна, да тем, что производили рабы…

Зелфа откинула длинные светлые волосы за спину и отхлебнула холодного чая. На длинных ногах лишь кожаные сандалии. Еще одна привилегия жизни в Яхии — не надо прятать тело под многочисленными юбками, опасаясь разгоряченных самцов. Вот он, самец — сидит тихонько на табуретке в углу и ждет, когда королева подаст знак, что бокал пуст, чтобы вновь наполнить его. Здесь все такие. Потому что воинскому искусству обучают только девочек. Да еще и с присказкой: "Будешь хорошо сражаться — станешь королевой". У мальчиков, родившихся в Яхии, есть право покинуть страну — они считаются свободными. Но таким правом воспользовались единицы. Идти на чужбину без денег — это на долгие годы обречь себя на нищенскую жизнь. Зачем, если можно сытно жить тут? Работать в поле или по дому за еду. А свободным разрешается и госпожу себе выбирать. В том смысле, что из тех женщин, кому он приглянулся, он выберет ту, которая нравится ему — насильно-то ни одна амазонка мужчину не возьмет. У тех, кого захватили в набегах, и таких прав нет. Они навсегда остаются рабами. И пусть этому рабу не нравится королева — широкоплечая женщина с лошадиным лицом — он и пикнуть не посмеет, сделает все, что от него потребуют.

Зелфу избрали королевой пять лет назад. Не потому, что она лучше сражалась, но потому, что ее уважали амазонки. До тех пор пока она поддерживает законы страны, она будет править, даже если превратится в дряхлую старуху. После ее смерти изберут другую. Амазонок не пугал столь суровый закон. Если королева переставала устраивать большинство, ей помогали умереть. Но такое случалось один раз за тысячелетнюю историю Яхии. У нее конфликтов с девочками пока не намечалось. Яхия не голодала, рабов и денег хватало. А что еще нужно? Через шесть дней Зелфа сделает пир для своих воинов в честь дня рождения. Ей исполнялось сорок, но она не чувствовала возраста, хотя женщины-ровесницы в Лейне уже наверняка превратились в старух.

Легкий шелест платья отвлек королеву от размышлений. Он посмотрела на дверь и окаменела. В покоях стояла женщина в черном балахоне. Мелькнувший вопрос: "Как она сюда попала?" — отпал сам собой. Раз королева при виде гостьи не могла пошевелиться, значит, и со стражами она проделала такой же фокус. Оставалось надеяться, что она пришла не для того, чтобы убивать.

— Я пришла с миром, — прошелестела гостья, и волосы у королевы зашевелились от ужаса. — Ты выслушаешь меня, Зелфа?

Попробовала бы королева воспротивиться! Но через миг она почувствовала, что в состоянии кивнуть.

Воспользовавшись разрешением, фея смерти прошла в зал. Не дотрагиваясь до стула, пронесла его в воздухе и опустила напротив трона. После этого села. Зелфа покрутила шеей — позвонки хрустнули. Боковым зрением отметила, что ее раб сидит с выпученными глазами и покрасневшими щеками, будто его кто-то придушил.

— Он мне не нравится, можно я заберу его? — прошелестела фея.

— Мне он тоже не нравится, но у нас не так много рабов, чтобы убивать каждого, кто не понравился… — Зелфа быстро пришла в себя. Может, амазонки впервые видят таинственную гостью, но встреча со смертью для них не в диковинку. Странно бояться того, к чему привык.

Гостья одобрительно рассмеялась.

— Хорошо, я оставлю его. Оставлю, потому что мне нравитесь вы — женщины, бросившие вызов этому миру. Женщины, не боящиеся смерти. Могу я попросить об одолжении? Как женщина женщину?

— Я думаю, мы найдем общий язык, — улыбнулась Зелфа. Фея смерти прекратила пугать и заговорила в просительном тоне — это понравилось.

— Что нужно Яхии, для того чтобы страна процветала? — вновь задала вопрос фея и тут же ответила на него. — Война на чужой территории, не так ли? Если кто-то из соседей захочет сломить вас, вы не выстоите — слишком мало амазонок. Но воевать на чужой территории — это взять много одежды, денег, рабов… Это лучшее время для амазонок… — фея закончила веско. — Война грядет. Война, которая изменит карту этого материка, а может и всей Гошты. Некоторые страны исчезнут, некоторые расширят территории. Где будет Яхия после этой войны?

Фея замолчала. Несмотря на то, что лицо ее скрывалось за темной вуалью, Зелфа чувствовала, что смотрят на нее выжидающе, но сама спросила:

— Кто может предсказать исход кроме Эль-Элиона и пророков его?

— Королева, не поклоняющаяся никому, кроме Праматери, вспомнила об Эль-Элионе и его пророках? — гостья доброжелательно усмехнулась. — Ты еще веришь в Его силу? Сомневаюсь. Ты всегда верила в силу своего оружия. И это правильная религия. Даже капище Праматери не для тебя, а для тех, кто слаб духом, кому нужна уверенность, что их поддерживает кто-то свыше. Мы с тобой похожи, я тоже привыкла рассчитывать на себя. Поэтому я подскажу тебе, Зелфа, что нужно сделать, чтобы Яхия стала в два-три раза больше. Чтобы вы получили много золота и рабов. Чтобы ни одна амазонка не погибла, — самое важное фея приберегла напоследок. — Я, фея смерти Пурланти, обещаю тебе, что ни одна амазонка не умрет на этой войне. В обмен на эту услугу, ты тоже окажешь мне одно незначительное одолжение.

— Это серьезное предложение, — королева старалась не показывать страх, хотя мурашки бегали по телу. — Но возможно ли, чтобы большую услугу оплачивали чем-то незначительным?

— Возможно, — заверила Пурланти. — Вы не сделаете ничего, что бы противоречило законам Яхии. Вы ненавидите мужчин и убиваете строптивых, убиваете тех, кто считает себя самыми сильными в мире. Тех, кто не почитает женщин, как должно. Вскоре… Вероятно еще до того, как этот месяц закончится, мужчина будет проезжать недалеко от границы Яхии. Он может быть один, а может, кто-то будет сопровождать его… Пусть никто из энгарнцев не вернется домой. Главного убьете, что вы сделаете с его спутниками — превратите их в рабов или тоже казните — для меня значения не имеет. Если ни один из них не вернется домой, наш договор будет в силе. Я выполню обещания.

В комнате воцарилась тишина.

— И? — не выдержала Зелфа.

— Что ты хочешь услышать? — подтолкнула ее фея.

— Имя. Кого нам надо убить.

— Ах да… Ллойд Люп.

— Энгарнский принц…