Команда Бешеного - Виктор Доценко

Когда же Стэнли доложили о ситуации в семье Мартина Бейкера, он довольно потер руки и плотоядно улыбнулся, затем приказал выкрасть «любимую сестренку» и привезти к нему. Это было несложно. Пятнадцатилетняя девочка, развитие которой затормозилось гдето на семилетнем рубеже, приняла похищение за игру взрослых и заливисто смеялась, когда «дяди» щекотали ее, лапали вполне сложившуюся грудь. Стэнли заставил девочку наговорить послание брату, в котором она сообщала, что ее окружают «сильные дяденьки», которые постоянно играют с ней в «дочки-матери». «Сначала было очень больно, а сейчас уже почти не болит, только кровь идет, но мне весело, и я очень скучаю по своему братику. Приходи скорее, Марти!»

Эту запись Стэнли сделал на тот случай, если у девочки неожиданно изменится настроение и она откажется разговаривать с братом по телефону. Бандиты охраняли ее по очереди, и первые два дня никто из них и не думал о том, чтобы приставать к ней. Но во вторую ночь очередной сторож подвыпил и в нем что-то взыграло: он стал щекотать девочку, которая спросонья ничего не поняла и вдруг рассмеялась нервно, навзрыд. Это раззадорило парня, и он нахально задрал ей подол платья на голову. Девочка попыталась опустить его здоровой рукой, но парень завязал подол над головой, и обе ее руки оказались как бы в клетке.

Вид ее розовой кожи, маленьких грудок вспенил его кровь, и он впился губами в мгновенно набухшие сосочки. Для девочки это было столь необычно, что она ойкнула и снова нервно захихикала. Ее смех был похож на всхлипывание щенка, но это уже не заботило насильника, и он полез огромными ручищами в ее фланелевые трусики. Шершавые пальцы, словно наждаком, царапали нежную кожу, но девочка не кричала, чувствуя, что за это ей сделают еще больнее. Словно в благодарность за это парень не стал обращаться с ней грубо, и его ласки обрели даже какую-то своеобразную нежность. Девочка не видела бандита, а только ощущала его прикосновения. Несмотря на заторможенность мозга, ее тело уже томилось чувственностью женщины, и ласки парня разбудили ее. Она инстинктивно раздвинула ноги пошире, предоставляя ему свободу действий.

Его пальцы неожиданно нащупали ее девственность, и это еще сильнее возбудило насильника. Он стал сдирать с нее трусики, не выпуская изо рта отвердевшего, сосочка. Девочка извивалась под его напором, но вовсе не от страха, а от охватившего ее необъяснимого желания. Ей хотелось обхватить голову парня и прижать к своей груди. Она постанывала в изнеможении, и ей казалось, что еще мгновение — и она взлетит с ним ввысь и помчится сквозь облака к яркому солнцу.

Парню было так приятно ласкать девочку между пухленькими нижними губками, что он пока даже и не думал о том, чтобы вонзиться в нее своим отвердевшим клинком. Но и притрагиваться к девственной плеве ему было уже мало, и он вдруг резко ткнул вглубь пальцем. Она громко вскрикнула и попыталась высвободиться, отстраниться от его пальца, который ожег ей внутренности. Но парень крепко держал ее в своих объятиях и продолжал шевелить пальцем. Он почувствовал, как по руке потекло что-то горячее, и догадался, что это кровь. Это догадка не отрезвила его, а распалила еще больше. Сейчас он напоминал вампира, почуявшего любимый запах. Он быстро обнажил свой клинок и, уже совершенно не щадя девочку, со всей силы вогнал его в окропленные кровью полудетские ножны. Боль была настолько нестерпимой, что она коротко вскрикнула и потеряла сознание. Это не остановило насильника, он уже был во власти желания и ни о чем другом думать не мог. Его мощный насос работал до тех пор, пока внутреннее напряжение не достигло нужной силы и не разрядилось бурным потоком, после которого член сразу же потерял былую твердость. К этому моменту девочка очнулась, и ей даже показалось, что никакой боли и не было. Совершенно неосознанно, подчиняясь природному инстинкту, она стала помогать ему, поднимая худенькие бедра, и это длилось до тех пор, пока ее вдруг не охватило какое-то странное ощущение. Девочке захотелось закричать, но комок подкатил к горлу. Тело напряглось, на мгновение одеревенело и… сбросив напряжение, ослабло, и уже ничего не хотелось.

— Что это со мной? — тихо и жалобно спросила она.

— Это мы с тобой играли в дочки-матери, — отдышавшись, ответил парень, не в силах даже двигаться.

— А кто мама? — невинно спросила девочка, потом вдруг задала второй вопрос: — У меня ручка устала, можно меня уже развязать, дяденька?

Ее бесхитростный тон настолько смутил парня, что он моментально развязал подол платья и даже помог ей опустить безжизненную правую руку.

— Скажи, дяденька, а чем ты таким горячим трогал меня там? И зачем? Разве так играют в дочки-матери? — Да, так играют в дочки-матери взрослые, — ответил он первое, что пришло в голову. В этой банде парень был совсем недавно и еще не успел до конца испортиться. И сейчас, когда он надругался над девочкой-инвалидом, он чувствовал себя отвратительно, но в то же время разозлился на девочку.

— А, теперь я понимаю: дочки-матери — это когда в животике дочки появляется маленький ребеночек, и тогда дочка становится мамой! — рассудительно подытожила она и взглянула на него огромными, широко посаженными зелеными глазами.

Это было для него так неожиданно, что желание сорвать злость на девочке исчезло, и он, оправив на ней платьице, сказал:

— Тебе понравилось играть в дочки-матери? — Понравилось, — ответила девочка и неожиданно покраснела. — Но мне больше нравится, когда братик делает из меня птичку. — Как это? — удивился тот.

— Он берет меня на руки, и я начинаю летать, летать… Жалко только, что я взмахиваю только одним крылышком, потому что второе у меня подбито.

Парню стало как-то не по себе от ее слов, и он грубо бросил: — Ладно, давай спать!

— Давайте, дяденька, — со вздохом сказала девочка и безропотно закрыла глаза…

На следующий день Стэнли, узнав о ночном происшествии, едва не прибил парня, но, переговорив с девочкой и заметив, что та оставалась спокойной, сменил гнев на милость и не стал его наказывать. Потом набрал домашний номер Мартина.

— Инспектор Бейкер, мне стало известно, где скрывают вашу сестру.

— Он говорил уверенным, спокойным тоном, несколько изменив голос.

— Что с ней? Где она? — тут же воскликнул Мартин.

— С ней, судя по всему, все в порядке! — Он включил на мгновение запись, и Мартин услышал голос девочки.

— Что вы хотите? — спросил он Стэнли. — Инспектор, лично я ничего не хочу, но меня просили передать вам следующее: прямо сейчас вы садитесь на свой велосипед, который стоит под вашими окнами… вы извините, но я говорю только то, что мне велели сообщить…

— Слушаю! — нетерпеливо бросил Мартин. — Садитесь на велосипед и едете по Седьмой авеню, у почты сворачиваете направо и едете до тех пор, пока не увидите у дороги небольшой столик. Останавливаетесь у этого столика, кладете на него пять тысяч баксов и свой револьвер, потом завязываете себе шарфом глаза и ждете. — Чего жду?

— Ждете, когда вам доставят вашу сестренку. — Но какие… — Мартин хотел спросить о гарантиях, но Стэнли прервал его:

— О чем здесь спорить? Если хотите, чтобы девочка осталась в живых, то вы должны выполнить все условия. Извините, я являюсь лишь передаточным звеном и не могу что-либо вам обещать. И еще вам просили передать следующее: если вы попытаетесь кого-то предупредить, тем более своих коллег, вы никогда не увидите сестры! Что мне передать?

— Передайте, что я приеду, но не сейчас — у меня в наличии таких денег нет, нужно идти в банк.

— В банк идти не нужно, — мягко возразил Стэнли. — Тем, у кого сейчас находится ваша сестра, стало известно, что вы приготовили деньги для оплаты лечения девочки. Или они неправильно информированы? Помоему, вы напрасно рискуете жизнью своей любимой сестренки! — Голос показался Мартину наигранно фальшивым и, как ни странно, знакомым.

— Хорошо! — сказал он. — Я выезжаю, так им и передайте.

— Вот так-то лучше, сынок. — Тут Стэнли допустил ошибку. Дело в том, что слово «сынок» было его любимым, и с кем бы он ни разговаривал, он почти всегда его добавлял. Но сейчас он своей ошибки не заметил и положил трубку.

А Мартин, услышав последнюю фразу, мгновенно догадался, с кем имеет дело. Теперь ему все стало ясно: именно Стэнлн стоит за этим похищением и пытается надавить на него. Мартин все же решился позвонить своему напарнику. Майкл предложил прихватить с собой несколько надежных людей, чтобы захватить похитителей врасплох. Мартин категорически возразил, сказав, что боится за жизнь сестры. Майкл пытался вразумить его, предположив, что девочка вряд ли еще жива, что им не нужен свидетель, но Мартин был непреклонен и в резкой форме запретил ему вмешиваться до тех пор, пока не услышит от него известий. Предчувствуя беду, но боясь обидеть своего напарника, Майкл уселся перед телефоном и, нервничая, стал ожидать звонка. Прошло около получаса, и он не выдержал, махнул рукой на приказ Мартина, быстро уселся за руль своего служебного «форда» и установил мигалку на крышу. Машина мчалась, распугивая по пути редких прохожих.