«Мы от рода русского…» - Андрей Сахаров

Не случайно дважды поминал Боспор Киммерийский, т. е. район Керчи, Лев Дьякон в качестве владений Святослава.

Все это совершенно меняет наши представления о характере русско-византийских отношений этого времени. Значит, уже в 9G5-966 годах между Русью и Византией напряжение возросло чрезвычайно. В результате разгрома Хазарии и выхода в Поволжье и Приазовье русские войска вплотную приблизились к византийским владениям в Крыму и Северном Причерноморье. Конфликты между греками и руссами стали из-зестны в Константинополе, и спешный вызов Калокнра в византийскую столицу, а затем срочная его поездка к Святославу были вызваны не желанием византийцев склонить русское войско к нападению на Болгарию, а просьбой приостановить давление на их владения в этом районе, еще со времен походов IX века привлекавшем русские дружины. Потому был выбран в качестве посла сын хер со не ее ко го стратига, потому был он снабжен золотом, чтобы задобрить руссов, откупиться от них, спасти этим Херсонес и другие города, что было вполне в духе византийской дипломатии.

Но почему вдруг выплыл па переговорах балканский сюжет? Неужели византийское правительство было столь наивным и ограниченным в своих расчетах, что оно, как повествует Лев Дьякон, само пригласило Святослава на Балканы и тем самым создало у себя под боком грозную опасность, которая вскоре действительно вылилась в новую масштабную русско-визаитипскую войну? Думается, что все это было далеко от действительности. Дело заключалось совсем в другом. Русь давно уже стремилась вернуть себе весь днепровский путь, обеспечить безопасность прохода купцов в Западном Причерноморье, в Подунавье. Однако это стремление наталкивалось на сопротивление Византии. Мы помним, как в русско-византийском договоре 944 года империя связывала Русь по рукам и ногам обязательствами не зимовать в устье Днепра, не уничтожать византийские форпосты. Борьба велась за важные военно-стратегические и экономические районы, и Русь всеми силами старалась сбросить эти стягивающие ее путы.

Думается, что Русь уже в это время нарушила обязательство уводить своих людей из днепровского устья с приближением зимы. Когда Святослав возвращался после похода на Балканы в 971 году, он был задержан непогодой и зимовал здесь, на Белобережье, где вовсе н не должно было бы быть русских поселений. Но они существовали, и Святослав остановился в одном из них.

И не только остановился, но и покупал у местного населения пищу, которой нг хватало на все оставшееся войско.

Враждебное отношение к Руси болгарского правительства могло осложнить русский транзит через Поду-навье как в Византию, так и в западные страны, в частности в земли венгров, сербов. Святослав, и в этом не может быть никакого сомнения, предпринимал усилия не только для того, чтобы закрепиться в восточной части Северного Причерноморья, но и в его западной части, на старинном торговом пути - через низовья Днепра, по западному берегу Черного моря - в устье Дуная.

Все эти обстоятельства проясняют сюжет перегоЕо-ров Калокира со Святославом.

Молодой патрикий был послан к русскому князю не для того, чтобы пригласить его воевать против Болгарии, а для того, чт

15. Тайна «Записки греческого топарха»

В конце XIX века французский византинист К. Б. Газе в манускрипте одного греческого кодекса X столетия обнаружил какие-то странные черновые наброски, которые по палеографическим данным относились к началу XI века. Было очевидно, что автор этих отрывков - ооразованпый византиец; он прекрасно знаком со всем строем жизни византийского «цивилизованного» общества, высоко оценивает его по сравнению с образом жизни варваров.

Отечественный публикатор этих отрывков Васильевский считал, что автор был участником «или даже виновником» событии. И все, что он пишет, случилось непосредственно с ним самим. С тех пор эти отрывки в пауке и стали называть «Запиской греческого то-парха», т.е. правителя подвластной Византии территории.

Возможно, эти отрывки не привлекли бы внимания и Газе, и последующих исследователей, если бы они не были посвящены событиям, развертывавшимся в регионе Северного Причерноморья, в которых действующими лицами являлись империя, ее владения за морем - климаты, некое могучее государство во главе с таинственным владыкой, «царствующим к северу от Дуная». Поскольку многие данные вели в сторону истории взаимоотношений Византии и Руси второй половины X века, отрывки были подвергнуты тщательному анализу.

Всего их было три. В первом рассказывается, как видный византийский чиновник - топарх возвращался в свои владения поздней осенью из какой-то поездки. С ним шли отряд охраны и значительный обоз. Путь каравана лежал вниз по Днепру. В устье реки караван переправился на другой берег и продолжал свое движение, а затем пришел в селение под названием Борпон, где его надолго задержали зимние выогн и холода. Топарх рассказывает, как приветливо местные жители встретили путников, оказали им гостеприимство, снабдили в дорогу продовольствием и фуражом, предоставили проводников. Все они, говорит автор, «рукоплескали мне одобрительно и смотрели на меня каждый как на близкого себе и возлагали большие надежды».

Отсидевшись и отогревшись в Борионе, топарх продолжал свое путешествие, а для того чтобы не сбиться с пути, он, как и подобает образованному греку, определил свой путь по звездам, по местонахождению планеты Сатурн, которая как раз оказалась в это время в созвездии Водолея, что приходилось на 964-967-й и 993-996 годы.

И вот позади у путешественников Борной, а далее, пишет топарх, «мы шли по неприятельской территории». Заметим, что все это происходило неподалеку от диеп-ропского устья.

Время от времени вперед высылалась разведка. Тревогой и страхом за свою судьбу был охвачен греческий караван…

Во втором отрывке после зачеркнутых слов «именно ради этого северные берега Дуная;» топарх излагает историю своего противоборства с некими варварами, которые грабили и опустошали все вокруг.

Противоборство это происходило до путешествия то-парха вверх по Днепру. Автор замечает, что варвары решили сделать землю своей добычей, позабыв о законности. Эту землю топарх называет сначала «нашей», потом - принадлежащей «варварам» и делает любопытное заявление о том, что ч.варвары;» утратили прежнюю «справедливость и законность». А раньше их успехи сннскали им уважение, и «города и народы добровольно к ним присоединились». «Теперь же все нарушилось: они проявили несправедливость и беспразие в отношении к подданным вместо того, чтобы заботиться о благе подвластных городов и к собственной выгоде управлять ими в добром порядке, они положили поработить и разорить их» н стали преследовать местных жителей «под предлогом нарушения клятвы».

А далее следует описание страшного нападения врага на подвластную этому же врагу территорию. В областях, близких к владениям топарха, было полностью опустошено 10 городов и 500 деревень; наступила очередь и его владений. Топарх занялся их обороной, но вынужден был отступить под натиском «варваров». Неоднократно он предлагал им мирное соглашение, но тщетно.

Поздней осенью враг, наконец, напал на владения топарха. И тот занял позицию в районе, уже прежде подвергшемся опустошению. Это была, видимо, какая-то крепость. Оттуда воины топарха производили вылазки. Против пеших врагов топарх выставил своих лучников, против конных - свою конницу.

В ожесточенном сражении греки сумели устоять, и «варвары» ушли, а топарх приступил к восстановлению разрушенной крепости.

Последний, третий отрывок открывается рассказом о строительстве крепости и схватках с сварварами», В первом столкновении они потерпели поражение и ушли. Во время передышки топарх продолжал готовить крепость к отражению врага и отправил гонцов к своим сторонникам, прося их прибыть и обсудить создавшееся положение. Не было сомнения, что враги придут с новыми силами, и тогда выдержать нападение будет трудно.

На совещании встал вопрос о политическом подданстве. Топарх рптсвал оа то, чтобы местный район по-прежнему подчинялся Византии, но совещание решило по-иному: «Они же, или потому, что будто бы никогда не пользовались императорскими милостями и не заботились о том, чтобы освоиться с более цивилизованной жизнью, а прежде всего стремились к независимости, или потому, что были соседями царствующего к северу от Дуная, который могуч большим войском и гордится силой в боях, или потому, наконец, что не отличались по обычаям от тамошних жителей в собственном быту,- так или иначе решили заключить с ними договор и предаться ему и сообща пришли к заключению, что и я должен сделать то же самое».

Вот тут-то топарх и отправился к «царствующему к северу от Дуная» для того, чтобы сохранить своп владения. Тот принял топарха, кратко с ним побеседовал, вернул топарху правление над климатами и даже добавил ему одну область, гарантировал доходы от подвластных территорий.