Найду тебя по звёздам - Анна Нева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Нисар же всё было с точностью до наоборот…
— Так, что у нас на выходе: Нисар ворует у меня документы, отдаёт Мансурову. Тот продаёт их Калугину. Калугин получает компромат на меня, Мансуров деньги. Что получает Нисар?
— Она получает то, чего добивалась всё это время.
— Верно.
Допиваю пиво, сминаю банку и швыряю её в тёмный угол, где предположительно, стоит ведро. Промахиваюсь, конечно.
Ну, что ж, картина, кажется, проясняется. Это понимает и Зотов.
— Когда назначен суд по опекунству?
— На второе декабря.
— Видимо, по их плану, Калугин к тому времени должен поднять шум о твоей неблагожелательности. И это в лучшем случае. А то и обвинение тебе предъявят, и дело откроют. Тогда суд придётся отложить, иначе он вынесет вердикт не в твою пользу. Наверняка адвокаты Нисар уже готовят встречный иск.
— Наверняка, — неохотно соглашаюсь я. — Только вот вряд ли судья вверит ребёнка матери-наркоманке, на которой пробу ставить негде.
— Ты прав. Поэтому со дня на день можно ожидать выхода на сцену еще одного действующего лица.
— Кого?
— Вот здесь могут быть сюрпризы, так что, давай повременим пока с именами, — уклончиво отвечает Аркадий, снимая очки и протирая глаза. — Схема, в общем-то, понятна, временные рамки тоже определены. Остаётся выяснить, где Нисар и Мансуров с документами? Почему они до сих пор не объявились?
Смотрю на Зотова, и, кажется, начинаю соображать.
— Думаешь, что-то у них пошло не так?
— Уверен просто. Иначе Калугин не заволновался бы так и не засветился самолично. Ладно, — Зотов отставляет ноутбук. — Подумаем об этом завтра. А сейчас, дорогая, давайте-ка спать, а то поздно уже.
Я кидаюсь в Аркадия подушкой, которую он, смеясь, отбивает.
Да. Нужно поспать. Завершить, наконец, этот бесконечно-длинный день.
Глава 23. Линара
— Мы так и не дождались Матрицы и пошли в парк, и дядя Женя проиграл мне в «кто первый моргнёт».
— Уверена, ты мухлевала.
— Нисколечко!
— А что на кону?
— Кто выиграет, тот заказывает еду, какую хочет.
— И ты, конечно же, заказала жирнючую картошку фри, шоколадные колечки, и колу с сахаром.
Аська вытаращила на меня глаза.
— Тебе дядя Женя рассказал, да? А сам просил не говорить никому.
— Нет, Женя ничего мне не рассказывал, я просто знаю, как ты любишь вредную еду.
— И ничего она не вредная, а очень даже хорошая.
— Ладно, хватит плескаться, вылезай, — выуживаю Аську из ванны и вытираю полотенцем.
Когда они с Женей вернулись, я всё ещё находилась в шоковом состоянии. На Евгения не смотрела — не могла, всё внимание уделяла Аське. Зато Женя ходил за нами, как приклеенный. А я теперь и не знала, могу ли выставить его за дверь, или он здесь на правах надсмотрщика? И вообще, как нам после всего, что произошло, общаться?
А стоит только представить, что Жене известно о моём прошлом — пусть и мнимом, так сквозь землю провалиться хочется. Ужасное чувство.
Положение спасала Аська, которая, не замечая возникшей между нами напряженности, без удержу болтала о всякой ерунде. Это позволяло мне молчать по большей части, и игнорировать Женю. Наконец, тот сдался, видя, что традиционный вечерний кофе на террасе ему обломился.
— Ладно, кажется, мне, пора.
Киваю, иду провожать, скрывая облегчение за безразличием. Но в дверях Женя, вдруг, оборачивается.
— Линара…
— Доброй ночи, Жень, — спешно перебиваю его. Я не готова пока говорить с ним. Поговорю, конечно, но не сегодня. Позже.
— Доброй ночи, — вздыхает он, и тут же меняет тон. — Завтра я зайду за вами. Будьте готовы к девяти.
Даже не спрашиваю, куда мы идём — приказ есть приказ, просто киваю снова. И, так и не глянув ему в лицо, закрываю дверь.
Разомлевшая после ванны Аська звездой раскинулась на постели, пока я натягиваю не неё пижамку.
— А еще мне нужны гольфы.
— Зачем?
— Потому, что мы завтра с дядей Женей идём играть в гольфы.
— Куда идёте? — недоумеваю я.
— Ну, туда, где травы много и флажки стоят.
— Ты имеешь в виду, играть в гольф?
— Да не в гольф, а в голь-фы! Их же по два носят. Какие вы бестолковые с дядей Женей, уфф…
— Ну, да, ну, да…
— Ты же с нами пойдёшь?
— Куда я денусь? Только я не умею играть в гольф…фы.
— Ой, чего там уметь? Берёшь палку и бьёшь по шарику. А потом так идёшь, идёшь…
— Тебя послушать, так и правда, ничего сложного.
— Вот увидишь, это легче, чем на роликах. Раз-два и плюнуть.
— Смешная ты, — лохмачу её влажные волосики, раскиданные по подушке. — А кто учил тебя кататься на роликах?
— Папа.
— А мама чему-нибудь тебя учила?
— Ну-у… — Ася задумывается, я же терпеливо жду — мне надо многое выяснить, но делать это с осторожностью.
— Мама учила меня не пачкаться и вытирать рот салфеткой.
— Так. А ещё?
— Не мешать, когда она разговаривает по телефону, или когда она устала.
— А сказки она тебе читала на ночь?
— Мне всегда читает папа или Катя. Или ты. Зато мама играла со мной в прятки и догонялки, когда мы убегали от бабушки.
Я настораживаюсь.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи.
— Ну, когда бабуля забрала меня из садика, мы пошли в кафе есть мороженое. Там сидела мама. Мы немножко тоже посидели, потом мы с мамой пошли в туалет, и оттуда убежали через маленькую дверь.
Этого Заир мне не рассказывал.
— А куда вы побежали с мамой?
— Сначала в какой-то дом, где было много комнат, но они были все закрыты, кроме одной. Мы покушали, посмотрели телевизор и легли спать. Потом ночью мама меня разбудила, и мы поехали на машине в другой дом. Там я уже спать не хотела, а мама спала долго.
— Долго спала?
— Да. Почти целый день.
Мне становится нехорошо. Неужели Нисар позволила себе принять наркотики при дочери и отключиться? Такое даже представить страшно!
— А ты что в это время делала?
— Я смотрела мультики, ела чипсы и пила большую колу. А потом меня стошнило, и я пошла будить маму. А она никак не хотела просыпаться.
У меня ком застревает в горле.
— Ты плакала?
— Ну-у… немножко да. Я к папе хотела, но он тогда был в глительной командировке…
— Длительной.
— Ну, да, и его дома не было. Мама потом сказала,
