Невинная штучка Итана (СИ) - Николаева Елена

Ана проводит ладошками по груди, вверх-вниз, пальцами затрагивая пуговицы на рубашке. От её касаний волоски становятся дыбом. Затылок обдаёт жаром. Прижавшаяся ладошка к члену, настойчиво заёрзав, вышибает из головы здравомыслие. Кое-как собрав волю в кулак, с трудом отрываюсь от её рта.

— Черррт…, прекрати… — выцеживаю ругательство, не в силах совладать с учащенным дыханием и бешеным ритмом сердца. Оно гарцует, как арабский скакун в загоне. И если бы не настойчивость Царевны, его было бы проще усмирить. Но не тут-то было…

Её пальцы, проворно справившись с ремнём, расстёгивают ширинку. Ныряют внутрь, задевая болезненно-чувствительную головку. Зажимают её в кулаке.

Ощутив огненный толчок в пах, шиплю нечленораздельные ругательства, хватаясь за хрупкие запястья. Фиксирую руки Анны на месте, не снимая их с члена.

— Тссс… — ведьма реагирует на мой протест. — Расслабься, Святой… У тебя шикарная «флейта» в трусах… Я бы на ней сыграла очень пронзительную мелодию… — мурлыкает садистка, прислоняя губы к моему уху. Вздрагиваю, ощущая горячий язык на раковине. Он, как змея, скользит по кромке и зарывается внутрь. Меня от этого в жар бросает. Затем в холод. Рецепторы шпарит током.

Да твою ж мать!

— АнЭчъ… АнЕчка… зззараза… — выцеживаю, сжимая челюсти, чтобы не застонать, потому как пальцы её снова скатились до середины ствола и поднялись к влажной от похоти вершине, заставляя мышцы живота сокращаться в сладостных судорогах.

— Шшшш… Никто не узнает, Святой… Ты только не шуми… Ты же в органах работаешь, — Царевна парализует меня какой-то невероятной энергетикой. Вынуждает захлебнуться острым удовольствием, а затем прорычать:

— Я тебя дома убью... Тоже никто не узнает. Можно чуть быстрее, пожалуйста? Я доплачу за скорость! — обращаясь к таксисту, ощущаю ускорение ладошки на члене. — Я не тебе… Млять, прекрати… — обхватив пятерней затылок девчонки, прижимаюсь лбом к её лбу. Взглядом прожигаю переносицу, в очередной раз сжимая волосы в кулак. — Я сейчас кончу, слышишь? — глухо рычу ей в рот, — Затем заставлю тебя всё слизать с моей рубашки… Поняла?

— Могу срезать, — доносится сквозь вату в ушах, где давно гремит набатом пульс. — Но только не стоимость услуги.

— Согласен. Черррт… Стоп! — вскрикиваю, пытаясь хоть как-то совладать с подступившим к горлу оргазмом. И тут же реагирую на толчок при резком торможении: — Я не вам! Простите. Анна, мать твою! Что ты творишь? — шиплю.

— Змея дрессирую. А что? — невинно хохотнув, добирается кончиками пальцев до яиц.

— Ни чо! — практически отрываю её руки от себя, возвращаю царевну на прежнее место. Прижимаю несносную к спинке ремнём безопасности и привожу себя в божеский вид.

— Итан?

— Заткнись. Пожалуйста, минут десять помолчи…

Глава 25. Предел

Анна

Помолчала.

Минуты две точно!

Дольше попросту не выдержала.

А что я могу поделать, когда слова из меня так и льются фонтаном?

Две минуты молчания рядом с любимым — это же так много! Это целая вечность! И чтобы вечность не показалась убийственной, пришлось вспомнить несколько смешных анекдотов с сексуальным подтекстом.

Поначалу Итан сопротивлялся, напоминая серьёзного и хмурого олимпийского бога, но после заливистого хохота таксиста подключился к источнику весёлого настроения. Правда ненадолго. Пока не принял кое-какие шутки на свой счёт.

— Значит, биатлон, говоришь, как секс? Если промазал, то скорость уже не поможет? — Итан захлопывает дверцу автомобиля, прижимая меня к себе так крепко, будто я планирую сбежать.

Бежать мне и вправду необходимо. Учитывая последние события в клубе и сарказм, затронувший наши с ним странные отношения, на месте Итана я бы точно всыпала по первое число…

Таксист уезжает. Мы остаёмся стоять перед огромными железными воротами, за которыми находится вилла его отца.

— …Что-то типа того, — соглашаюсь я, с грустью глядя на калитку. Настроение резко падает до нуля. Он явно здесь до утра не задержится, а в домике тети Кати и подавно. Лучше бы не врывался в мою жизнь, не выдёргивал из защитного кокона в который раз. Мне было бы намного легче мириться с его отсутствием…

— Я ведь ещё не целился, Царевна, — обхватив мой подбородок свободной рукой, заставляет на него смотреть.

Какие же у этого мужчины удивительные глаза!

Какой бы блеск глубинных эмоций они не отражали, в них хочется постоянно тонуть.

— Пока ты решишься это сделать, Святой.., — сглатываю подступившее к горлу волнение, — я скорее закончу создание интересного сценария для порнофильма с названием «Не дала».

— Обиделась? — удивлённо вскидывает широкую с изломом бровь, затем снисходительно усмехается, едва не касаясь губами моего рта. Смотрит на меня таким взглядом, словно уже в мыслях имеет… и не первый раз…

— Интересно… Всю дорогу ты провоцировала меня на секс, а сейчас решила спасовать? В чём причина? — усиливая хватку на пояснице, вжимает меня по-прежнему в каменный пах. От этого невыносимого давления низ живота пробивает током. Особенно в том месте, где чувствуется его эрекция.

— Неужели иссяк запас экстази в крови, и ты струсила? — он говорит со мной, а я, из-за грохочущего пульса в голове, едва понимаю смысл. Просто цепенею, погружаясь в волнующее звучание мужского голоса. Шелестящая хрипотца ввинчивается в уши, проникает мурашками под кожу, обжигает кончики нервов, заставляя безудержно дрожать.

Всхлипываю, когда ощущаю прикосновение пальцев к своему животу. Внутренности тотчас скручиваются в тугие жгуты и затягиваются до невозможного. Дыхание спирает.

— Итан… — лепеча невнятно в его рот, перебираюсь ладонями на крепкую мужскую шею. Обхватываю её, пока он уверенно скользит пальцами под кромку короткой майки, учащая сердцебиение на максимум. Ещё мгновение, и Святой коснётся голой груди.

Он уже делал это, и мне было до дрожи приятно. Сейчас же происходит всё намного острее. Предвкушая момент близости, я будто сгораю на костре. Заживо. Такого сильного возбуждения ещё не доводилось с ним испытывать. Кажется, в венах не кровь бурлит, а самая настоящая раскалённая лава. Поднимается к макушке, затапливая голову, затем несётся вниз, стекая по стенкам живота в лоно. Там и пульсирует невыносимым томлением.

Боже, мне стыдно признаться, как сильно я его хочу. Так, как никогда ещё не хотела…

— Зачем дразнила, Царевна? Пыталась ещё больше раззадорить меня? М? А больше уже некуда, малышка… — накрывая ладонью отяжелевшую грудь, сжимает её со стоном и вместе с тем перекрывает доступ к кислороду.

Целует, как и всегда, требовательно, глубоко, заполняя рот своей слюной. До ярких звёздочек в закрытых глазах. До сорвавшегося в животе вихря. До дрожи, перерастающей в настоящую трясучку. Сводит меня с ума, зажимая между пальцами окаменевший и слишком чувствительный сосок. Острое возбуждение тут же пронзает током, вспарывая нервные окончания. Так сильно, что приходится вскрикнуть и на секунду обомлеть.

***

Прихожу в себя, когда взлетаю в воздух и усаживаюсь на его литой живот. Промежность тут же обдаёт жаром. Даже сквозь одежду. Усиленная пульсация интимных мышц сводит с ума, пронзает током каждый нервный отросток.

Я стараюсь крепче обвить ногами его талию, чтобы хоть как-то облегчить задачу нам обоим. Вцепляюсь в мужчину мёртвой хваткой.

— Задушишь, — хриплый смешок Итана прилетает куда-то в шею. Я вздрагиваю от лёгких укусов с вибрирующим рычанием, издавая негромкий протяжный стон.

По раздавшемуся звуку мотора запоздало осознаю, что автоматические ворота распахиваются. Будто по щучьему велению. Видимо, Итан воспользовался пультом.

Мой взгляд притягивает ведущая к современному респектабельному дому каменная дорожка. В нём темно. И я радуюсь, что мы на территории виллы одни.

— Разве… ты здесь… останешься? В крепости твоего близкого… врага? — лепечу я сквозь всхлипы, не в силах нормально дышать и задавать вопросы.