Невинная штучка Итана (СИ) - Николаева Елена

— Как видишь. Так что давай, держись крепче и медленно спускайся на мои колени. Я подстрахую, — отвечаю сдержанным тоном, хоть внутри всё взрывается и бурлит от холодной ярости.

— Сначала скажи, что волновался за меня, — не слушает, продолжая накручивать и без того взвинченные нервы.

— Ana, это же очевидно, — озвучиваю то, что она хочет услышать.

— Не совсем, — выдаёт, ввергая меня в лёгкое замешательство, ведь я действительно волновался за неё и сейчас волнуюсь, иначе не стал бы взбираться на пилон ради несносной девчонки. — Скажи что я тебе небезразлична. Честно ответь, иначе будем торчать здесь до победного конца.

Вот это её «честно ответь» вынуждает мой пульс подскочить на максимум!

Какого хрена я должен исповедоваться перед ней?

Кого она из себя мнит?

— Я скорее сдёрну тебя вниз, и плевал я на все твои пожелания! Спускайся, Царевна! Сейчас же, — рычу я, до хруста сжимая руки на пилоне.

— Значит, до сих пор её любишь, да?

«Вот же ж, неугомонная вошь…» — на мгновение закатываю от злости глаза, затем снова восстанавливаю наш зрительный контакт. — «Вот чего она добивается? Моего признания? В чём? В чувствах к Матильде?» — смотрю в её глаза, они отвечают мне издевательским взглядом.

— Я же сказал, мы с Сандрой поссорились, — решаю перевести стрелки и выдохнуть. Не место и не время, чтобы выяснять на пике эмоций не пойми что! Но не тут-то было! Язык у Царевны без костей…

— А я не о ней…

Вот, блять!!!

— Ana, не дури. Спускайся ко мне. Прошу.

— Так и знала, что не ответишь. Тяжко тебе, да, Итан?

— Черррт бы тебя побрал, мелкая, приставучая пиявка… — глухо выцеживаю, с удивлением отмечая, как в груди, по независящим от меня обстоятельствам, начинают сбоить удары сердца. И так происходит каждый раз, когда она рядом, когда всплывают в сознании наши с ней интимные моменты… — Ладно… Последние пару дней мои мысли были заняты совершенно другой женщиной. И это не Матильда.

— Ты хотел сказать — девушкой?

— Я хотел сказать… — тобой, — шумным выдохом обрываю в груди возникший спазм, восстанавливая нормальное дыхание.

Неужели я это произнёс вслух?

Вот черт…

Шантажистка хренова…

Глава 23. Мой ласковый и нежный зверь

Анна

Йес!!!

Мой хороший…

Лапочка моя…

Злюка-бука…

Наконец-то лёд тронулся!

Улыбаюсь, оценивая степень раздражения Святого. Кажется, он почти готов.

Ещё чуть-чуть дожать, и мужчина скинет свои колючие доспехи. Можно будет тискать и обнимать, когда захочу и как захочу. Всего!

— Не урони меня, хорошо? — решаю полностью отдать себя в руки Итана, потому как мои почти ослабли. Мышцы ноют. Пальцы задеревенели. Дрожат локти. Ещё мгновение, и я не удержусь.

— Держу тебя, — Святой отрывает одну руку от пилона и обхватывает ею мою лодыжку.

Держит действительно крепко, но я всё равно боюсь сползать на него. На несколько секунд замираю в нерешительности. Оцениваю высоту и сразу же зажмуриваю глаза.

Теперь мне действительно страшно…

И радостно одновременно.

Боже, что со мной происходит? Столько противоречивых эмоций я в жизни не испытывала!

— Я боюсь… — выдыхаю один лишь хрип, но Итан интуитивно меня понимает. Подтягивается чуточку выше, не сбавляя напряжения в руке.

Откуда у него столько силы? Не мужчина, а сверхчеловек какой-то! Супермен!

— Представь, что ты стоишь на ступеньке одной ногой, — хриплое звучание голоса отвлекает меня от дум. — Напряги её и продвигайся руками вниз. Давай, Царевна. Я направлю ногу к себе на бедро, как только упрешься в него, сразу оседлаешь меня. Справимся с задачей, и я тебя поцелую за храбрость.

— Сейчас поцелуешь? — сглатываю, предвкушая что-то острое и обалденно-приятное…

Я бы всё отдала за его пьянящий поцелуй. Всё! И если он сейчас не сдержит слово, то когда мы спустимся вниз, мне уж точно несдобровать. Ни о каком поцелуе мечтать не придётся.

— Да хоть сейчас, только сядь уже на меня, прошу, — в голосе Итана проскакивает напряжение.

— Легко сказать! — огрызаюсь, переживая очередной кошмар.

— А ты возьми, да сделай! Давай же, поторопись. Руки у обоих устанут.

— Господиииии… Сейчааааас… — хнычу я, боязно принимаясь за дело.

Размыкаю колени. Ощутив крепкую опору в его хватке, переставляю верхнюю руку под нижнюю. Сдвигаюсь совсем чуть-чуть. На несколько сантиметров. Затем останавливаюсь, чтобы перевести дух.

— Ещё немного, и поцелуй твой, Царевна… — раздаётся издевательский смешок.

«Ок!» — подбадриваю себя.

Сползаю ещё ниже, переставляя раз за разом дрожащие руки. Наконец ощущаю новую опору в виде его бедра.

Аллилуйя! Я сделала это! Смогла!

— Фууух… — с облегчением выдыхаю, упираясь обеими ногами в него.

— Вот так, девочка… — подбадривает Итан, резко обхватывая рукой за бедра. — Теперь медленно опускайся на меня попой. Крепко держись, ладно?

— Угу… — не желая тратить силы на разговоры, плавно сгибаю ноги в коленях. Когда Итан перехватывает меня за талию, и вовсе на него сажусь. Вцепляюсь в пилон мёртвой хваткой, устремляя восторженный взгляд на его самодовольную рожу.

— Попалась? — прижимает к пилону так крепко, что я едва могу дышать…

***

Смотрю в его слегка прищуренные глаза и понимаю, что наврал.

Целовать меня Итан не собирается. В его взгляде мигает адресованная мне эсэмэска, причём огромными красными буквами, как в реанимации лампа-вспышка: «СПУСТИМСЯ НА ЗЕМЛЮ, АНЕЧКА, И Я ТЕБЯ ВЫПОРЮ КАК СИДОРОВУ КОЗУ».

Вот, черт!!!

— Что значит «попалась»? — лепечу я, ощущая, как меня с головы до пят затапливает разочарованием. — А поцеловать? Ты же обещал! — обиженно оттопыривая губы, прицельно смотрю в его глаза. Кажется, грозовые небеса вот-вот рассекут ослепительные вспышки молний.

— Дома поцелую. Запомнишь надолго… — выцеживает он, загоняя стальные пальцы мне под рёбра. И нервно заржать охота и зарыдать от огорчения тоже.

— Дома у меня тётя, — вру ему, хотя он и так, возможно, в курсе о её местопребывании. Матильда наверняка звякнула. — И время Золушки закончится как раз тогда, когда я переступлю его порог.

— А кто сказал, что ты отправишься в свою кроватку с покемонами? В твоём гардеробе нет широкого кожаного ремня, а в моём такого добра навалом. Свяжу и доходчиво объясню, как нужно проводить время девочкам, вроде тебя.

— Значит, соврал? Да? Так и знала, — кусая нижнюю губу в отчаянии, решаю, что мне делать дальше. Как-то же нужно добиваться поставленной цели. Но как? Если мужчина, в которого тебя угораздило влюбиться — твердошкурый лось! Вот он кто. — Тебе верить нельзя! Сохнешь по своей Матильде, как таранка. Да? Ну и сохни, дурак! Давай, поехали уже вниз. Чего пялимся? Попрощаюсь с девчонками и укачу домой на такси. Видеть тебя рядом не желаю. Так и знай. Ремни свои припасешь для более прокаченной задницы, а мою не трогай! Понял?

— Уверена?

— В чём?

— В том, что только что сказала, — на мой выпад его губы реагируют по-своему. Их очерчивает глупая улыбка, я бы даже с уверенностью предположила — счастливая...

ГАД! Какой же он бессовестный, дремучий гад!

— Уверена, — процедив, отвожу глаза в сторону.

— Врешь… — бросает мне вызов. Я сразу же его принимаю, возвращая несносному своё пристальное внимание.

— Как и ты, — сделав лицо безмятежным и спокойным, накрепко сплетаю наши взгляды. Трудно смотреть глаза в глаза не мигая, но я справляюсь. Даже лучше, чем он. Итан сдаётся первым. Если, конечно же, не уступает мне первенство в борьбе.

— Ты же сам хочешь меня поцеловать. Хочешь, Святой? Залезть языком мне в рот и грубо трахнуть его… А может быть даже не языком… М? Как думаешь? — задаю вопрос, ощущая, как в моём животе разливается волна жара. Нервы затягиваются в тугие узлы и ноют зудящими, пульсирующими ощущениями где-то на самом дне.