Алхимик и амаретто (ЛП) - Мари Аннетт

Он отклонился к окну. Он был без пиджака, без галстука, и пара верхних пуговиц рубашки была расстегнута.

— Они уже тут проверяли. Я спрятался в шкафу, как пятилетний.

В другой день он сказал бы это с ухмылкой, и глаза сияли бы от смеха. Этой ночью прозвучало горько и утомленно, слова были пропитаны гневом.

Юбка шуршала вокруг моих ног. Я села рядом с ним. Открытие Син подождет минуту.

Аарон глядел на темную комнату, беспокойный взгляд выдавал бурю эмоций.

— Я больше не мог терпеть, — тихо признался он. — Я знаю, что должен был оставаться до конца и говорить со всеми, кто хотел меня видеть, но я просто…

Он замолчал, и я нашла его руку и переплела пальцы с его.

— Это только я? — выпалил он. — Я злюсь без причины? Все родители постоянно давят на детей, чтобы они достигли большего?

Мои родители этого не делали, но моя семья не была идеальной.

— Думаю, да, но не так, как твои родители, — я замешкалась, не зная, стоит ли говорить больше. — Эти предложения работы и гильдии, которые они тебе навязывают… это выглядит как то, что должно тебе нравится.

— Кажется так, да? — он молчал минуту, стиснув зубы. — Ты пробыла тут достаточно долго, чтобы заметить, да?

— Что заметить?

— Что они похожи. Мелочные и высокомерные, — он посмотрел на меня с болью. — И каким мелочным и высокомерным я становлюсь рядом с ними.

Я сжала его руку.

— Ты не…

— Когда я тут, постоянно приходится одергивать себя. Я не приезжаю без Кая. Он сохраняет мой разум, — он провел свободной рукой по волосам. — Все те гильдии и работа — они одинаковые. Богатство, привилегии. Я буду окружен такими же людьми, как все тут. Кай мог бы пойти в такую гильдию и не изменится. Он всегда все делал по-своему. Но я? — он покачал головой. — Они превратят меня в худшую версию меня.

А Аарон хотел быть как можно лучше.

— Родители не понимают, — с болью добавил он. — Они не знают, почему я выбрал гильдию, о которой не слышал никто вне Ванкувера. Каждый год я отказываюсь от предложений, которые они устраивают для меня, и это разочаровывает их еще больше.

Он опустил плечи, и я кое-что поняла. Когда я его встретила, он сказал, что выбрал «Ворону и молот», чтобы позлить родителей, как подростковый бунт, который затянулся.

Но его выбор был не из-за родителей. Он выбирал сам. Гильдию, задания с наградами, и даже его свидания только с теми девушками, которых не одобрили бы его родители, были для того, чтобы понять, кем он был, и кем он хотел быть.

Он не гордился тем, что расстраивал родителей. Это его ранило. Он хотел, чтобы они им гордились, но они видели только то, что он потратил потенциал.

— Твои родители еще не поняли, — сказала я, сжимая его руку, — но они увидят, сколько всего ты достиг. Все, что ты сделал и сделаешь, ты заслужил своим умом, пылом и заботой.

Он слабо улыбнулся.

— Спасибо, Тори, но они вряд ли будут так на меня смотреть.

— Тогда они идиоты, — я хотела бы схватить Тобиаса и Валери и трясти, пока они не очнутся. — Ты лучше как человек и как маг, чем все выскочки тут. И ты можешь не стать «голосом для юных магов» в нашей гильдии, но ты каждый день спасаешь жизни.

— Да?

Я закатила глаза.

— Почти вся твоя работа связана с опасными плутами на улицах. Ты мне говорил когда-то, что выбрал «Ворону и молот», чтобы ловить злодеев.

Появилась его улыбка.

— Не помню такого.

— Но ты говорил, — я ткнула его плечо своим. — Ты — крутой маг из «Вороны и молота», и однажды Дариус попросит тебя стать следующим главой гильдии. И тогда ты решишь, хочешь ли ты этого, без влияния родителей.

Эмоции вспыхнули на его лице, он крепко прижал меня к себе. Я обвила руками его широкие плечи и сжала. Ему не нужна была известная гильдия или престижная работа, чтобы быть лучшим магом из всех, кто вышел из академии Синклер.

Его руки расслабились, мы сели прямо. Он прислонился к окну и вытянул ноги.

— Который час? Я уже сбился.

— Не уверена, — я посмотрела в окно, пытаясь понять, насколько уже поздно. — Друидка скоро должна прибыть для экзорцизма, и Син убежала искать Кельвина.

— Куда убежала? Кельвин тут, в гостевой комнате в конце восточного крыла. Мама сказала, что ему нездоровилось.

Я хотела объяснить, что мы с Син поняли, но пригляделась к земле внизу. Мне стало не по себе.

— Аарон? Ты это видишь?

Он повернулся и посмотрел. На лугу в трех этажах ниже была тьма, деревья вокруг купались в лунном сиянии.

Появился силуэт. Двигался на четырех лапах, направляясь к поместью.

За ним крался второй силуэт. Еще двое вышли из-за деревьев на другой стороне. Другой силуэт мелькнул внизу. Некоторые были огромными, а другие — маленькими и ловкими.

Оборотни. Оборотни выходили из леса и окружали поместье, их бледные глаза сияли в серебряном свете полной луны.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Аарон вырвался из комнаты, крича отцу, Каю и Эзре. Я следовала за ним, пока он спускался по лестнице. Я повернула в восточный коридор.

Я подбежала к двери в конце, стала бить по ней кулаком.

— Кельвин? Син?

Ответа не было. Я дернула ручку. Заперто.

— Кельвин!

— Тори? — Кай подбежал ко мне, на руке висел пиджак. — Что такое? Почему Аарон кричит?

— Ты можешь выбить дверь? — спросила я.

Его удивление длилось миг, а потом он кивнул. Я отодвинулась, а он посмотрел на дверь и ударил по ней с разворота ногой. Его пятка попала по точке возле ручки. Дерево треснуло.

Я толкнула дверь и вбежала внутрь. Чемодан стоял открытым на полу, на большом теле лежало одеяло. Свет вспыхнул, когда Кай нажал на включатель.

— Кельвин? — резко спросила я, подходя к кровати. — Вы…

Мой голос оборвался. Кельвин лежал на спине, открытые глаза смотрели на полог.

Кай выругался. Он склонился над мужчиной, проверяя пульс. Я пятилась, желудок мутило. Альфа пришел в замок прошлой ночью с миссией. Он был на третьем этаже. Это было его задание? Убрать мастера-алхимика, который раскрывал работу безумного алхимика?

— Он жив, — напряженно сказал Кай. — Но его вывел из строя, скорее всего, яд.

Я вздрогнула от слова «яд», а потом вспомнила, что у мификов все зелья, которые вредили, звались ядами.

— Где Син? Она искала Кельвина. Она…

Я застыла. На тумбочке у кровати стоял флакон розовой жидкости. Такое зелье Кельвин дал Син вчера. Но она сказала, что уже приняла последнюю дозу. И ее дал Брайан.

Брайан…

Брайан стоял за кассой в аптеке и предупреждал, что миндаль в банке рядом с ним был ядовитым. Брайан дал мне конфеты со вкусом орехов. Брайан, ученик эксперта по трансмутациям. Брайан, гений-алхимик, почти не уступающий наставнику, по словам Син.

Ученик жил и работал на окраине земель академии, и ему хватало знаний и умений изменить оборотней зельем, вызывающим зависимость. Он стоял за всем этим? Это Син поняла? Потому побежала искать Кельвина?

Кельвин прожил с ядом так долго, мог потерпеть еще немного. Я схватила флакон с тумбочки, пробежала мимо Кая и устремилась по коридору. Юбка платья задралась выше колен. Я перепрыгивала по две ступеньки за раз, выбежала в вестибюль и застыла с криком.

Пара мутантов повернулась ко мне, с их пастей капала белая пена. Огромные мышцы двигались под шерстью, их лопнувшая кожа источала красные испарения.

Кай врезался в мою спину. Он обвил меня рукой, поднял с пола, а другую ладонь направил к потолку. Воздух зашипел.

Электричество вырвалось из всех ламп в вестибюле. Трещащая белая сила прыгнула в его тело, и я напряглась, поток пронзил меня, и все волоски на теле встали дыбом.

Волки прыгнули на нас.

Кай опустил руку. Зигзаг молнии толщиной с его запястье вырвался из его ладони и ударил по двум волкам в воздухе. Они застыли, все мышцы свело, а потом они рухнули на пол, содрогаясь и дымясь.

Заряд электричества угас, стало темно. Почти все лампочки были разбиты, усеяли землю осколками. Пара лампочек мерцала, слабо озаряя обгоревшие панели на стенах.