Последний день империи - Мария Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Храме… Значит, меня затащили в том самый Первохрам, куда нам хотелось попасть. Можно было бы порадоваться, да как-то не выходило. Еще и наместник… Кажется, так называли себя только приоры – настоятели крупнейших храмов империи и сам глава церковников. Если передо мной приор храма в Нугриме – я влипла. Из его лап меня точно никто спасать не будет.
– А тебя как зовут? – дружелюбно поинтересовался мужчина.
Но я в его дружелюбие не поверила ни на секунду, поэтому выдала первое, что пришло в голову:
– Лика.
– Просто Лика?
– Лика… Нортон.
– Вот и познакомились, – улыбнулся приор.
– Что вам от меня нужно? – спросила тихо.
– О, сущую безделицу, которая пока принадлежит тебе. – Мне показалось, что в его глазах мелькнула какая-то сумасшедшинка.
– Какую?
– Знаешь, мой послушник вчера рассказал одну занятную историю. О том, как совершил грех, решив подсмотреть за девушкой, купавшейся на берегу реки. А еще о том, что сильнее девичьих прелестей его заинтересовал знак, который красовался у нее на груди.
– Знак? – я похолодела.
– Да. И мне очень хочется его получить.
– Зачем? – удивилась я.
Неужели он знает, что скрывает в себе мой рисунок?
– Для коллекции, – огорошил меня приор.
– Для коллекции?
– Видишь ли, я собираю разные диковинки. В моей коллекции есть женская коса длиной почти шесть футов. Двухголовая змея. Ритуальная татуировка язычника с острова Каха. Младенец с огромной головой…
Приор перечислял свои «сокровища», улыбаясь так ласково-ласково. А мне стало жутко. Да он же просто псих.
– …так что твой знак займет достойное место среди них, – закончил церковник.
Он вдруг резко подошел ко мне и дернул за рубашку, разводя полы в стороны.
– О да! – выдохнул настоятель, касаясь кончиками пальцев моей кожи.
– Вы… вы хотите перерисовать ее? – выдавила я.
От отвращения меня начало мутить. Нет, пока приор не делал ничего страшного и даже неприличного, но его присутствие рядом просто выводило. И его взгляд, и прикосновения…
– Перерисовать? – приор расхохотался. – Нет, конечно же. Разве можно сохранить природную прелесть этого рисунка, просто скопировав на бумагу? Нет, нет и нет. Он должен быть сохранен вместе с холстом. Вместе с этой чудесной, тонкой, нежной кожей.
– Н-но это моя кожа. – Голос стал похож на комариный писк.
– Ну и что? Да, придется срезать ее. И ты скорее всего умрешь. Но что поделать…
– В-вы можете просто отпустить меня.
– Отпустить? – Приор отошел на шаг и забавно склонил голову на бок, как птица. – Не думаю. Это ведь не просто рисунок. А символы проклятых еретиков, которые тысячелетиями оскверняли наш мир своей магией.
– Но я ведь не маг!
– Ты как проклятая рукопись. Можешь поблагодарить того, кто нарисовал тебе эти символы, испоганив юное тело.
Я тихо всхлипнула. А приор отошел к стене слева, зажег там еще одну лампу и нажал на ничем не примечательный камень в кладке. Раздался шорох, часть стены отъехала в сторону, открывая несколько полок.
– Так-так-так… Что у нас здесь… О, вот этот будет отлично.
Мужчина повернулся и шагнул ко мне, сжимая в руку небольшой узкий нож Да он же сейчас просто… страшно даже подумать… вырежет рисунок и бросит меня здесь, истекать кровью. Настоящий псих!
– Ну-ну, – улыбнулся тот. – Не надо бояться. Будет больно, но ты просто помни о том, что боль поможет вступить в царство Всеотца с очищенной, неоскверненной душой.
– Предпочитаю, чтоб душа оставалась при мне, – пискнула я, вжимаясь в камень стены с такой силой, будто надеялась через него просочиться.
Не хочу так! Просто не хочу! Ну кто-нибудь, помогите же!
Кончик ножа коснулся моей кожи. Приор медленно повел его вниз, я вскрикнула от болезненного укуса стали. И будто в ответ на мой крик раздался грохот. Дверь вылетела из петель, рассыпаясь трухлявыми обломками, а в подвал ворвался Кас c арбалетом в руках. За ним следовал взъерошенный Нейт.
Наверное, я бы упала от облегчения, если бы могла. Они нашли меня!
– Кто вы такие? – взвизгнул церковник, разворачиваясь.
Кас просто подлетел к нему, схватил за грудки и отбросил на стену. Приор ударился о камень и свалился на пол бесформенной кучей, потеряв сознание. А Кас шагнул ко мне и взялся за кандалы. Не знаю, как ему удалось, но через секунду металл глухо тренькнул, рассыпаясь, и мои руки оказались на свободе.
Я тихо взвыла от боли, прострелившей конечности от кончиков пальцев до самых плеч.
– Лара, очень больно? – бестолково спросил суетящийся рядом Нейт.
– Все хорошо. – Кас придержал меня за плечи, чтобы не упала.
Потом осторожно взял мои руки в свои и стал гладить пальцами, успокаивая.
– Сейчас пройдет, – сказал он тихо. – Потерпи немного.
И действительно, мерзкие иголочки, коловшие кожу и мышцы, постепенно становились слабее.
– Нужно уходить, – поторопил Нейтон, глядя то на двери, то на безжизненное тело приора.
Кас кивнул, стер тоненькую стройку крови с моей кожи и застегнул рубашку. Потом легонько подтолкнул вперед:
– Пойдем.
Мне до ужаса хотелось узнать, как они нашли меня и почему вообще вместе, но сбежать отсюда хотелось еще сильнее. Поэтому я кивнула и просто пошла следом за Нейтом.
Мы выбрались из комнаты и оказались в узком темном коридоре, на стенах которого горели бледные светильники. Кас придержал меня за плечо, прислушиваясь, но не услышал ничего подозрительного и дал добро идти дальше. Нейт свернул налево, и из темноты выступила высокая фигура, в которой я узнала господина Сэдли. Надо же, и он здесь.
– Быстрее, – поторопил бывший начальник. – Мальчик что-то слышал впереди.
Я только хотела спросить, что за мальчик, как из тени вышла еще одна фигура, на этот раз маленькая и худая.
– Сюда идут, – прошипел Крыс. – Надо сматываться.
– Надо, – прищурился Кас, сжимая кулак.
Но далеко уйти не удалось. Стоило пройти футов сто, как впереди послышались чужие голоса.
– Назад, – бросил Кас.
Мы послушно засеменили в обратную сторону. Вот только прятаться там было негде. Лишь коридор и комната, где меня держал сумасшедший церковник – вот и все, что оказалось за нашими спинами.
– Чтоб им провалиться, – прошипел Крыс зло,
