Обожествлённое зло - Нора Робертс

- Ладно. Залезай. Ты умеешь пристегиваться?

- Ты мне в прошлый раз показал. Показал мне. - Взгромоздившись на сиденье и взгромоздив на колени свою сумку, она высунула язык и принялась за работу. И вскрикнула от удовольствия, когда затвор ремня щелкнул в пазу. Видишь? Я сама все сделала. Все сама.

- Вот и хорошо. - Сев в машину, Кэм сразу опустил стекла. Хорошо, что вечер был теплый и с легким ветерком, а то Энни уже несколько дней не мылась.

- Радио!

Он отъехал от тротуара.

- Вот эта кнопка. - И он указал на кнопку, зная, что Энни самой захочется ее повернуть.

Раздался рок Билли Джоэла, и Энни захлопала в ладоши. Браслеты заскользили вверх и вниз по ее рукам.

- Я эту песню знаю. - И стала подпевать, а ветер трепал ее седые волосы.

Он свернул на Оук-Лиф-лейн. Проезжая мимо дома Клер, он автоматически замедлил ход, но Клер в гараже не было.

Энни перестала петь и нагнула голову, чтобы видеть дом Клер.

- Я видела свет на чердаке.

- Никакого света на чердаке не было, Энни.

- Раньше был. Я не могла заснуть. А по лесу ночью гулять не могу. Ночью в лесу нехорошо. Шла в город. И на чердаке был свет. - Она крепко зажмурилась: воспоминания мелькали перед ее мысленным взором. Кто-то кричал? Нет, нет, не в тот раз. В тот раз она не пряталась в кустах и не видела, как пробежали мимо мужчины и уехали. Пробежали и уехали. Ей понравился ритм этих Двух слов, и она принялась их напевать.

- Когда ты видела там свет, Энни?

- Не помню. - Она принялась крутить ручку, открывающую окошко. - Как ты думаешь, мистер Кимболл поздно работал? Он иногда поздно работает. Но он ведь умер, - вспомнила она и обрадовалась, что не запуталась. - Умер и похоронен, так что не мог он работать. Дочка его вернулась. Дочка с такими красивыми рыжими волосами.

- Клер?

- Клер, - повторила Энни. - Красивые волосы. - Она завернула прядь своих волос вокруг пальца. - Она уехала в Нью-Йорк, а теперь вернулась. Мне Элис сказала. Может, она ходила на чердак, искала своего папу. Но его ведь там нет.

- Нет, его уже нет.

- Я тоже искала мою мамочку. - Она вздохнула и принялась перебирать свои браслеты, проводя пальцем по серебряному, с выгравированными буквами. Я люблю гулять. Иной раз целый божий день гуляю. И нахожу всякое. Хорошенькие вещички. - Она протянула ему руку. - Видишь?

- М-м-м-м, - но мысли его были заняты Клер, и он не обратил внимания на серебряный браслет с выгравированным на нем именем "Карли".

Клер умирала от застенчивости, шагая к боковому входу в аккуратное двухтажное кирпичное здание. "Вход для больных", - невесело подумала она и вздохнула. Но она ведь идет к доктору не для обследования и не для лечения насморка. Ей просто необходимо увидеть его, установить еще одно звено в цепи, ведущей к отцу.

Но воспоминания прокрались, воскрешая в памяти картины детства: как она сидела в приемной доктора, где пахло лимоном и висели картинки с утками и цветами, читала потрепанные книжки из "Золотой библиотеки", затем старые экземпляры журнала "Семнадцатилетние". Как входила в кабинет, садилась на скамью с мягкой обивкой и говорила "а-а". Как ее награждали воздушным шариком, независимо от того, плакала она или не плакала, когда ей делали укол.

Здесь все успокаивало: и запах свежескошенной травы, и блеск заново положенной весною краски на оконной раме, и тихий голос, нестройно что-то напевавший.

Она увидела доктора: он полол клумбу с лилиями. Садоводство было его страстью. Доктор Крэмптон разделял эту страсть с ее отцом. Она скрепляла их дружбу, невзирая на то, что доктор был намного старше Джека Кимболла.

- Эй, док!

Он быстро распрямился, слегка сморщившись от боли в спине. Круглое лицо его просветлело. Из-под обвислых полей старой шляпы на плечи волной спускались седые волосы. - Она подумала, что он похож на Марка Твена.

- Клер, а я все думал, когда же ты меня навестишь. В тот раз у Джейн мы не успели заново познакомиться.

- Элис сказала мне, что вы теперь работаете только полдня и в течение недели. Я и решила наведаться к вам, когда вы не будете заняты.

- Я и не занят. Просто обихаживал мои лилии.

- У вас чудесные цветы. - Ей было немного больно смотреть на них и вспоминать, как доктор и отец рассуждали насчет подрезания и удобрения. Как всегда.

Хоть она и улыбалась, он увидел в глазах ее тревогу. Врач в маленьком городке привык выслушивать не только больного, но и его проблемы. Он похлопал по каменной ограде и присел на нее.

- Составь старику компанию. Хочу послушать, чем ты занималась.

Она села с ним рядом и немного рассказала о себе.

Оба они знали, что так ей лече будет приступить к тому, что она пришла ему сказать или о чем спросить.

- Так что мама и Джерри через пару недель вернутся в Вирджинию. Ей там нравится.

- Раз уж ты так далеко заехала, наверное, ты навестишь их, прежде чем возвращаться назад.

- Возможно. - Опустив глаза, она счистила пятнышко с брюк. - Я рада, что она счастлива. В самом деле рада, что она счастлива.

- Еще бы тебе не радоваться.

- Я и не представляла себе, что будет так тяжело. - Голос ее дрогнул, сорвался. Ей пришлось сделать два глубоких вздоха, чтобы взять себя в руки. - Вчера вечером я поднялась наверх. На чердак.

- Клер! - Он взял ее руку и ласково зажал в своих ладонях. - Не надо было тебе ходить туда одной.

- Я ведь уже больше не ребенок, который боится привидений.

- Ты всегда будешь дочерью своего отца. Ты все еще тоскуешь по нему. Я это понимаю. Я тоже тоскую по нему. Она судорожно вздохнула и продолжала:

- Я знаю, каким добрым другом вы ему были. Как вы старались помочь, когда он начал пить. И как вы не отвернулись от нас, когда разразился скандал.

- Друг не поворачивается спиной к друзьям в тяжелые времена.

- Некоторые поворачиваются. - Она выпрямилась и улыбнулась ему. - Но не вы. Только не вы. Я надеюсь, вы по-прежнему остались его другом и поможете мне.

Голос ее звучал напряженно, он насторожился, но не выпустил ее руки.

- Клер, ты приходила сюда с тех пор, как начала ходить. Конечно, я тебе помогу. Ради Джека. И ради тебя самой. - Я так себе напортила в жизни.

Брови его сдвинулись.

- Как ты можешь такое говорить? Ты же весьма преуспевающая молодая женщина.

- Скульптор, - поправила его она. - В этом я действительно неплохо преуспела. Но как женщина... Вы же, наверно, слышали: я была замужем и разошлась...- Легкая смешинка вспыхнула в ее глазах. - Да ну же, док. Я ведь знаю, как вы не одобряете развод.

- Как правило - не одобряю. - Слегка задиристо произнес он, не желая, однако, звучать помпезно. - Клятва - это клятва, так я понимаю. Но не такой уж я закостенелый, чтобы не понимать, что порой бывают... обстоятельства.

- Этим обстоятельством была я. - Она нагнулась и выдернула травинку, которая росла у стены. - Я недостаточно его любила, не могла быть такой, какой ему бы хотелось. Да не могла, наверно, быть и такой, какой сама хотела. Вот все и испортила.

Он поджал губы.

- Я бы сказал, что не от одного а от обоих зависит, будет брак удачным или рухнет. Она чуть не рассмеялась.

- Поверьте, Боб ни за что бы с этим не согласился. И сейчас, оглядываясь на наш брак, да и на другие отношения, которые у меня были или которые я пыталась завязать, я понимаю, что все время чего-то недодавала.

- Если ты так считаешь, то должна представлять себе и почему это происходит.

- Да. Я... мне необходимо понять, как он до этого дошел, - вдруг выпалила она. - О, я знаю насчет пристрастия и знаю, что алкоголизм - это болезнь. Но все это общие слова, а речь идет о моем отце. Он же был моим. И мне необходимо понять, чтобы я могла...

- Прости его, - тихо произнес Крэмптон, и Клер закрыла глаза.

- Да. - Вот этого, только этого она не могла сделать, сколько ни старался Яновски. Но повиниться в этом здесь, когда ее рука лежала в теплой руке ближайшего друга ее отца, было не так мучительно.-Вчера вечером, когда я поднялась туда, я поняла, что так его и не простила. Я так боюсь, что никогда не прощу.

Крэмптон помолчал, вдыхая запахи сада, вслушиваясь в пение птиц и легкое шуршание листвы под весенним ветерком.

- Мы с Джеком говорили не только о мульче и жуках в те долгие вечера. Он говорил мне, как гордится тобой и Блэйром. Но ты была ему особенно дорога, как ты понимаешь, наверно, как дорог был Розмари Блэйр.

- Да. - Губы ее немного дрогнули. - Я знаю.

- Он хотел для тебя всего самого лучшего. Он хотел дать тебе весь мир. - Крэмптон вздохнул, вспоминая, сожалея. - Возможно, он хотел слишком многого и потому допускал ошибки. Я знаю, Клер, все, что он делал правильного или неправильного, все концентрировалось вокруг любви к тебе. Не вини его в том, что он оказался слишком слаб. Даже в своей слабости он прежде всего думал о тебе.

- Я не хочу ни в чем его винить. Но столько воспоминаний. Они переполняют меня.

Он внимательно посмотрел на нее своими серьезными глазами.