Правда о Первой мировой - Генри Лиддел Гарт

Эти операции все же были только прологом к настоящей трагедии 1915 года. Но раньше, чем заняться этим, необходимо вернуться к Западному фронту, значение которого важно как вехи, намечающей дальнейший ход войны, а отчасти и потому, что события здесь повлияли и на Восточный фронт.

Когда в Галлиполи искали пути, чтобы обойти окопный барьер, а в Англии производились опыты с целью найти новый ключ и его отомкнуть, союзное командование во Франции пробовало применить более ортодоксальный способ действия. Наиболее значительным здесь было наступление британцев 10 марта у Нев-Шапель. Если не смотреть на него как на опыт, оно заслуживает всяческого осуждения. Это была изолированная попытка к наступлению на узком фронте и с недостаточными средствами. Прибытие во Францию нескольких новых регулярных дивизий, сведенных из заграничных гарнизонов, Индийского корпуса и 1-й Канадской дивизии, довело силы британцев до 13 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, не считая некоторого числа избранных территориальных батальонов. Этот прирост сил позволил Френчу разделить британские войска на две армии и постепенно занять более широкий участок фронта. Но Жоффр настаивал, что бы Френч помог французам на Ипрском участке фронта, занятом ими с ноября, так что намеченное Френчем наступление отчасти было предпринято и для облегчения французов.

Джон Френч отдавал себе отчет в том, что силы его недостаточны для преследования двух целей, и он решил повести самостоятельное наступление. Побуждала его также к наступлению боязнь постоянной критики со стороны французов, что «британцы не тянут с нами дружно ярма».

Все же атака, порученная 1-й армии по замыслу Хейга, была оригинальна и хорошо продумана. После мощной артиллерийской подготовки, длившейся 35 минут и развивавшейся на фронте в 200 ярдов (около 180 м) артиллерия переносила свой огонь вглубь неприятельской позиции, и огневая завеса отрезала поддержки от передовых окопов противника, которые быстро должны были быть пройдены британской пехотой.

Внезапность удалась полностью, и большинство передовых позиций было захвачено. Но когда во второй фазе фронт наступления расширился, то артиллерийская поддержка оказалась не на высоте своего положения. Затем из-за недостаточных разведывательных данных и отсутствия непрерывного взаимодействия между командирами корпусов произошла длительная заминка, которая дала германцам целых пять часов для организации нового сопротивления. Далее – слишком поздно и ошибочно – Хейг отдал приказ во что бы то ни стало продолжать атаку, «невзирая на потери». Последние оказались единственным результатом этой атаки.

Основная причина неудачи заключалась в том, что узость фронта прорыва позволяла обороняться и легко закрыть прорыв, хотя недостаток этот являлся неизбежным; он был связан с общим недостатком огнеприпасов, недостатком тяжелой артиллерии и снарядов к ней.

Британцы позднее германцев осознали необходимость при новых методах ведения войны чудовищного питания армий боеприпасами всякого рода.

Даже при этом поступление огнеприпасов далеко не отвечало потребностям войск и условиям контрактов с поставщиками.

Препятствием к расширению производства являлись, главным образом, правила профсоюзов, не допускавшие привлечения неквалифицированных работников. Правила эти удалось изменить только после долгих переговоров; поэтому весной 1915 года недостаток снарядов сказался так остро, что это привело к резким выступлениям в печати. Начало этой кампании положил полковник Репингтон, военный корреспондент газеты «The Times», предварительно посоветовавшись с Джоном Френчем. Лорд Нортклифф,[32] не боясь ответственности и немилости, предоставил для развития этой кампании все свои газеты. Кампания привела к организации министерства военного снабжения, во главе с Ллойд-Джорджем, для согласования и развития как снабжения армии огнеприпасами, так и производства сырых материалов для изготовления огнеприпасов. Хотя кампания, поднятая прессой, не вскрыла некоторых основных причин, приведших к нехватке, и недоучла того, что вопиющей потребностью было не только «больше снарядов», но и «больше тяжелой артиллерии», значение кампании было огромным. Ничто не могло так взвинтить общественное мнение и так быстро смести все препятствия. Не говоря уже о снарядах, все британское оружие позиционной войны отличалось, по сравнению с германским, своей грубостью и значительно ему уступало. Понадобилась реорганизация всей армии. Срочность реорганизации подчеркивалась приближением того момента, когда на поле боя должны были появиться новые британские национальные армии.

Хотя к работе этой и приступили поздно, она проводилась энергично и продуманно. Правда, теперь уже трудно было преодолеть вредные последствия прежних упущений. Помимо трудностей, неизбежных при этой работе, палки в колеса вкладывались, главным образом, близорукими военными, все время стремившимися недооценить потребности армии и свойства нового оружия. Даже когда пулемет завоевал свое господство на поле боя, главная квартира во Франции протестовала против увеличения довоенной «голодной» нормы – двух пулеметов на батальон. Хейг, командующий армией, заявил, что «оружие это слишком переоценивают; существующей нормы (2 пулемета на батальон) более чем достаточно». Даже Китченер признал, что предельная норма – 4 пулемета на батальон, а больше – это уже излишество. Наконец, уже само министерство военного снабжения пришло на помощь сторонникам пулемета и смело увеличило число пулеметов в батальоне до 16. Ллойд-Джорджу обязаны также тем, что скорострельный и легкий миномет Стокса смог преодолеть преграды, воздвигавшиеся ему официальными военными кругами, и развиться в выносливое и вездесущее окопное средство борьбы. А позднее министерство военного снабжения спасло танк от смертельных объятий военного министерства.

Тем не менее первоначальная основная ответственность за недостаток огнеприпасов лежит на английском народе и его представителях в парламенте. Еще до войны новый комитет обороны государства проделал большую и кропотливую работу, но усилиям его были поставлены жесткие границы пассивностью и скупостью парламента и английского народа, несмотря на возраставшую угрозу войны. Подготовка к войне шла черепашьим шагом, события же стремительно назревали.

Но самой большой ошибкой было пренебрежение к организации индустриальных возможностей страны для развертывания в случае войны промышленности и приспособления ее к обслуживанию нужд войны. Увеличение вооруженных сил может как прямая угроза скорее привести к войне. Готовность же индустрии к мобилизации не носит провокационного характера, в случае же войны является надежнейшей базой для развертывания вооруженных сил.

Это еще довоенное упущение является более серьезным обвинителем для правительства, объявившего войну 4 августа 1914 года, чем любые позднейшие промахи его на пути увеличения численного состава армии или перехода на воинскую повинность. Объявляя войну, правительство ясно отдавало себе отчет в политических и моральных последствиях этого акта, но, видимо, не учитывало, что из-за нехватки оружия оно обрекает на гибель и бессмысленное истребление цвет мужского населения нации.

Единственное оправдание можно найти в индифферентности общества к такого рода нуждам. К несчастью, опыт показал, с какими трудностями приходится сталкиваться на практике демократическому правительству, пытающемуся обогнать общественное мнение. Таким образом, основная ответственность лежат на английском народе.

В общем, в свете 1914–1918 годов все население Англии носит клеймо детоубийства.

Кипучей деятельностью в начале войны не удалось побороть последствий довоенных упущений, результатами которых явились тысячи бесцельно принесенных в жертву жизней. Даже наступление на Сомме было сорвано недостатком огнеприпасов, а из того, что было, многие снаряды не взрывались из-за несовершенства поспешно производимых взрывателей. Приходилось зря расходовать излишнее количество снарядов. Только к концу 1915 года поток поступавших огнеприпасов достиг такого размера, продолжая и дальше расти, что, наконец, стратегия британских командиров могла освободиться от всяких материальных уз. Тактике меньше посчастливилось. Последующие атаки были менее удачны. Опыт Нев-Шапель своевременно не учли. Хотя опыт в небольшом масштабе не удался, но вполне возможно было не довольствоваться этим и развивать его дальше.

Однако командование Антанты упустило из вида наиболее важные уроки этого опыта, а именно – внезапность, достигаемую короткой артиллерийской подготовкой, и краткость, компенсирующую мощность. Опять-таки командование только частично оценило тот факт, что сектор атаки должен быть достаточно широк, чтобы помешать артиллерии обороны закрыть своим огнем прорыв, или же резервам обороны, сомкнувшись, проделать то же самое. Вместо этого Антанта пришла к искусственному выводу, что ключ к успеху лежит просто в массировании огня артиллерии. Только в 1917 году они вернулись к методам действий под Нев-Шапель.