Интервью с магом - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хм, похоже, у меня входило в привычку желать людям смерти или радоваться их насильственной кончине…
– Если Света была связана с похитителями, то нам не составит особого труда найти их, – заявила я, на что Черносвитов замахал руками.
– Катюша, пытаться самим раскрыть такое преступление крайне опасно! Эти люди, как ты сама убедилась, способны на все. Они убьют и глазом не моргнут! Мы должны обратиться в милицию.
– Ты еще скажи – в ЦРУ, – саркастически заметила я. – Милиция ничем не поможет, она только людей в супермаркетах расстреливать горазда да беременных на «зебре» сбивать. А спецслужбы... Наверняка у похитителей там свои люди!
В действительности же мне хотелось самой поймать бандитов и стать героиней тусовки. Еще бы, ведь всякие там олигархи и политики станут тогда меня боготворить, и я получу свою программу. Куда там какой-то шавке Софке будет до меня!
– Если боишься, Марк, я займусь этим одна! – бросила я, направляясь к двери.
Иллюзионист на то и был иллюзионистом, чтобы творить чудеса. Он задержал меня, обнял и поцеловал. А потом сказал:
– Катюша, неужели ты думаешь, что я позволю тебе рисковать жизнью? Если ты и будешь рисковать ею, то только вместе со мной. Так и быть, прищучим мерзавцев самостоятельно. В конце концов, я все же волшебник и мастер иллюзий!
Ну, а вслед за этим последовало то, о чем я давно мечтала. Благо, что в кабинете Марка стоял огромный кожаный диван...
Глава 19
Черносвитов оказался подлинным волшебником. Нет, более того – магом и чародеем! На целый час я сумела забыть обо всем – и о таинственном деле, которым мы занимались, и о переселении душ, и даже о Софке Безенчук. Существовало только два человека – Марк и я, и мы походили на первообитателей рая…
И все же настал момент возвращаться к реальности. Что я сделала с большим удовольствием – еще бы, ведь это значило, что мы с Марком скоро повторим то, чем бесстыдно занимались у него в офисе!
Важная информация поступила вечером того же дня – Марк навестил меня в моей квартире, преподнеся роскошный букет лилий. И заодно сообщив, что вышел на след матушки Дениса Кронсберга.
– Наверняка женщина пребывает в прострации, ведь погиб ее отпрыск! – заявила я, на что Марк ответил:
– Я бы так не сказал... Как мне удалось установить, Кронсберг уже давно не общался со своей матерью – какие-то семейные неурядицы и склоки. Мы с тобой уже беседовали о разных типах родителей – похоже, сия дама относится к тому разряду, который весьма критически оценивает собственное чадо. Она проживает в Москве.
Надо ли упоминать, что ночь Марк провел вместе со мной? И вот неожиданность – звякнул мой бывший. Хотел, кажется, успокоить и приободрить, так как узнал о том, что меня турнули и со второй программы. Но я, выслушивая его вздохи и пожелания успеха, думала только об одном – как бы побыстрее завершить нудную беседу и вернуться к волшебнику, ожидавшему меня в спальне.
Утром, открыв глаза, я первым делом попыталась нащупать рукой Марка – а его рядом не оказалось! Он исчез так же бесследно, как исчезают в его шоу иллюзий люди, животные и целые здания. Меня охватили тоска и беспокойство, я с унынием подумала, что Марку, не исключено, что-то не понравилось – еще бы, ведь у него, известного ловеласа, было великое множество любовниц. Неужели я спугнула Черносвитова и он упорхнул? Ах нет, наверняка он оставил записку, в которой благодарит за ночь страсти...
Из кухни донеслись приглушенное мурлыканье, громыхание посуды и аромат свежемолотого кофе. Я чрезвычайно резво вскочила с кровати и, не утруждая себя хоть чем-то прикрыть наготу, ринулась на кухню.
Так и есть: Марк, в переднике на голое тело, готовил завтрак. Заметив меня, он слегка смутился и сказал:
– Доброе утро, Катюша. Я тебя разбудил? А мне так хотелось подать тебе завтрак в постель! И сидеть рядом, дожидаясь, когда ты проснешься…
Я с визгом бросилось Марку на шею, и... В итоге мы позавтракали гораздо позже, причем тосты сгорели, а яичница превратилась в подошву – мы были заняты другим и не могли отвлекаться на подобные пустяки. Но я ни чуточки не жалела! Зато кофе был божественный: Марк готовил его лучше, чем кто бы то ни был во всем мире. Впрочем, надо сознаться, Черносвитов многое умел делать на высшем уровне, и это касалось не только приготовления кофе...
И все же момент расставания наступил – мобильный у Марка запел, мой кудесник вышел в коридор, я же самым бесстыдным образом подслушала разговор. А как же, вдруг у него еще одна дама сердца? Оказалось, что звонил один из ассистентов – в офисе срочно требовалось присутствие Марка.
– Катюша, ты же понимаешь, как мне не хочется оставлять тебя… – виновато произнес он.
Мне тоже не хотелось расставаться с Марком, но его звала работа. Не могла же я запереть его в своей квартире! Иллюзионист принадлежал, что было видно невооруженным глазом, к разряду мужчин, которые сами диктуют правила игры, и попытаться удерживать его и, тем более, заставлять плясать под свою дудку было бы равносильно первому шагу к разрыву.
Больше всего я боялась, что я для Марка – мимолетный эпизод. Еще бы, мне ли не знать, что у плейбоя имелась масса любовниц и подружек! Откуда я знаю, не заедет ли он по пути в офис еще к одной, а то и к нескольким дамам?
Меня так и подмывало позвонить Марку, спустя всего лишь полчаса после расставания с ним. Во мне боролись два начала, и демон начинал одерживать победу над ангелом. Марк принадлежит только мне! Но верная ли это стратегия? Мой бывший при расставании, завершившемся безобразным дележом имущества, заявил, что я слишком привязчива и навязчива. Поэтому я и расколотила злосчастный фарфоровый сервиз. Жаль только, что он относился к моей части утвари...
Рука хищно потянулась к телефону, и я уже придумывала невинные фразы, дабы усыпить бдительность Марка. Скажу ему... что он забыл у меня... Но что? Нет, осведомлюсь, что приготовить ему на обед! Только вся беда в том, что готовить я не умею! А вдруг он мне ответит, что сегодня пообедает у себя в офисе? Тогда лучше поинтересуюсь, как обстоят дела с расследованием…
Но иллюзионист опередил меня и позвонил первым, что разом свело на нет все мои коварные планы. Он жаждал сообщить о том, что мать Дениса Кронсберга готова встретиться с нами.
Глава 20
Обитала особа, звавшаяся Жанной Петровной, в районе «Текстильщиков», в шестнадцатиэтажном доме, на одном из последних этажей. И Марку, конечно же, пришлось подниматься вместе со мной по лестнице. Впрочем, по дороге он снова пристал ко мне с поцелуями, поэтому у мадам Кронсберг мы оказались через двадцать минут после того, как начали подъем.
Она оказалась невысокой сухощавой женщиной с седыми волосами, забранными в старомодную прическу, и с испещренным морщинами лицом. Мы выразили ей самые искренние соболезнования по причине смерти сына, на что Жанна Петровна, махнув рукой, откликнулась:
– Ах, Денис... Он мне давно уже не сын! Но что же вы стоите в коридоре? Прошу вас, проходите!
Хозяйка провела нас на небольшую кухню и предложила чай с пряниками. Я опустилась на выщербленную табуретку. Снуя около газовой плиты, Жанна Петровна поведала нам свою трагическую, но незамысловатую историю.
Ее супруг, отец Дениса, оказался жертвой зеленого змия, а Денис появился на свет незапланированно – Жанне Петровне тогда было уже за сорок. У нее имелось двое детей-подростков, и она сочла еще одну беременность подарком небес. Считала, что поздний ребенок будет особенным, что она, учительница русского языка и литературы, подарит ему всю свою материнскую любовь, сумев избежать ошибок, допущенных при воспитании других отпрысков...
– Неудивительно поэтому, что Денис вырос чрезвычайно избалованным, – поджав губы, заметила женщина. – И чем дальше, тем было хуже! Он пошел по стопам отца, тоже начал выпивать и даже поднимал на меня руку. От того златокудрого ангелочка, которым сын был в детстве, не осталось и следа!
В мозгу у меня возникла картинка – Денис Кронсберг в луже крови.
– Он связался с дурной компанией, – продолжала Жанна Петровна, – вместе с себе подобными занимался подростковыми шалостями, которые переросли в итоге в преступления. Сын участвовал в изнасиловании и оказался в колонии. Это был для меня страшный удар! Я все считала, что моего Дениску оклеветали, что его облыжно обвинили в столь страшном преступлении, что произошло стечение роковых обстоятельств... – Пожилая женщина тяжело вздохнула и добавила: – Все стало на свои места, когда Дениса по амнистии выпустили. В колонии он поднабрался нецензурщины и блатных повадок, изменился, причем, как сами понимаете, далеко не в лучшую сторону. Сын стал мне совершенно чужим! А потом даже пытался выжить меня из квартиры, чтобы заполучить ее в собственность и выгодно продать. Не буду вас отягощать описанием того, как мой собственный ребенок измывался надо мной, как склонял к тому, чтобы я сама съехала, написав на него дарственную… Для него не было ничего святого!
