Неандерталец. Книги 1–2 - Леонид Ангарин

Грака замялась, ну мы выходили в степь.

Понятно, не хотела говорить, что на охоту шла не одна, а еще и потащила с собой детей, чтобы они собрали что-то полезное.

— А много можно собрать там зернышек?

— Если подождем немного, то ничего не соберем, упадут на землю.

— Надо собрать как можно больше Грака. Эти зернышки очень нам пригодятся.

— Энку, сколько нам нужно еды на зиму?

— Много.

— Много это сколько?

— Столько мяса, чтобы все были сыты, пока снова не станет тепло.

— А если не хватит?

— Надо идти добывать большерога. Всегда так было.

Большеносый никак не мог понять, зачем они здесь режут хорошее мясо на пластины и замачивают с солью, вместо того, чтобы поджарить и немедленно им полакомиться. Оставшаяся половина туши теленка ведь такая вкусная.

— Если Энку не найдет этой зимой добычу, то он может съесть это мясо, которое он сейчас замачивает водой с «белой эссой», а потом подсушит.

Большеносый фыркнул с явным несогласием. Ну, посмотрим, как ты запоешь, когда зимой разразится вьюга на несколько дней и охота станет невозможна. Все-таки с молодыми как-то полегче. Сказал сделать — сделают, а свое мнение при этом оставят при себе. Вот отправил с утра Рэту и Эхекку на охоту, женщин с младшими детьми за злаками, а сам показывает сейчас большеносому секреты заготовок на зиму. Только тому это кажется полной ерундой.

— Если у Энку всегда будет еда, он легко найдет себе женщину. Все, заканчиваем и пойдем в пещеру, надо успеть еще заготовки надо найти на наши ноги, видел какие у детей «сапожки», надо и нам такие.

— Зачем Энку «сапожки», ему и так хорошо.

Все-таки он неисправим.

На этот раз он хорошо подготовился к исследованию пещеры. Собрали достаточное количество дров, в каждом из залов разожгли по костру, чтобы хорошо их разглядеть. Энку довольно зацокал языком, видимо найти подобное убежище считается большой удачей. Грака с детьми успели обжить большой зал — убрали камни, у входа сложили очаг из камней, у стен лежали шкуры животных обозначая спальные места. Второй зал остался как был, только камни убрали, а теперь в комнату, где лежал скелет медведя. Андрей помнил, что там тянуло свежим воздухом, может из нее есть проход наружу или еще какой сюрприз.

Едва они разожгли костер, как он загорелся гораздо веселее, чем во втором гроте. Подложили дров — в свете пламени в одном из углов обнаружилась довольно узкая расщелина треугольной формы, расширяющаяся наверх. На пару с большеносым соорудили из камней неровную лестницу — теперь можно и пролезть.

Не застрять бы, вдруг проход совсем сузится, вытянув вперед горящую палку, Андрей полез вперед.

Запахло сырой листвой. Ага, значит выход все-таки ведет наружу, раз сюда падают листья деревьев. Расщелина резко расширилась, теперь они могли уже идти рядом друг с другом. Энку в нетерпении полез вперед. Еще немного и вот он — дневной свет. Кажется, они очутились за границами своего каньона в основной части ущелья. А еще дальше лес заканчивался и начиналась степь.

Глава одиннадцатая. Факел

Спустились тем же путем, что и поднялись. Пещера оказалась даже лучше, чем Андрей предполагал. Прямо- таки крепость с тайным запасным выходом для бегства на случай опасности непреодолимой силы, а не просто дыра в скале. Есть где развести костры без риска задохнуться дымом. Из комнаты, где он обнаружил скелет Гррх, вытяжка будет через трещину, а в большом зале через вход. Только в среднем зале не очень костер подожжешь — некуда дыму выходить. Надо его еще раз внимательно осмотреть, может быть и удастся решить проблему. Но, увы, костер там прогорел, а заново раздувать угли ни Андрей, ни Энку не захотели. В следующий раз посмотрят, когда он придумает из чего сделать факелы и светильники, не дело это, столько дров расходовать на освещение. Надо бы назвать пещеру как-то. Пусть будет Домом большого Гррх в память о бывшем косолапом хозяине.

И это все? Наверное, вопрос читался на его лице, когда он увидел принесенные женщинами и детьми несколько горстей мелких зерен.

— Эссу, мы не нашли подходящей поляны, где можно собрать много таких зернышек. Надо искать.

Ну вот, а ведь говорят, что в каменном веке люди жили охотой и собирательством. Не много же они насобирали. Или это саботаж такой, не хотят заниматься нудной работой. А это что еще? Кроме злаков Грака притащила еще здоровый пучок каких-то белых корневищ. Зачем ей, интересно. Может для своих медицинских целей? Похоже на корни сорняка, на который так ругалась его бабушка. Говорила, что никак не выведет из огорода. А еще как-то вскользь упомянула, что из таких вот корней готовили еду ее родители в голодный год, когда она была еще ребенком. Высушивали, перемалывали в муку и пекли хлеб. Может, в самом деле, зря он попросил их злаки собирать? В их положении корни пригодятся больше.

— Завтра нааберите вот таких корней, как принесла Грака, а зернышки собирайте, только если их будет много в одном месте. Надо их помыть и разложить на травке подсушиться.

— А когда в «школу», — сразу же загрустила Старшая.

Не слишком ли он увлекается хлебом насущным? Права старшая гага, но надо сначала самому определиться, чему он их в конце концов хочет научить. Абстрактное знание здесь долго не продержится, а если увидят практическую пользу, то может и прижиться на этой негостеприимной холодной почве. Надо вернуться к первоначальному учебному плану.

— Завтра продолжим как мы и договаривались, утром письмо, а вечером знание о мире. А днем — собирать корни, ягоды и зернышки, и лукочеснок обязательно, который мы по пути в Дом Гррх нашли. Он нам очень пригодится. А тебе Младшая такое задание — из той глины, которую ты использовала когда буквы лепила, сделай-ка такую вещь.

Андрей примерно нарисовал палкой на песке горшок с ушками. Младшая хлопала своими светлыми ресницами пытаясь понять, что он от нее хочет. Придется все-таки вспомнить детский сад и показать, как это делается. Сделал плоское круглое основание, затем прилепил к нему раскатанную толстую колбаску, на нее еще одну с отступом поменьше. Когда он закончил, то получился кривоватый простенький горшок. На всякий случай изнутри и снаружи замазал жидкой глиной стыки между слоями. Прежде чем он успел предупредить, Младшая подняла его, чтобы рассмотреть поближе. Для первого в этом мире образца керамики ее любопытство оказалось фатальным — дно горшка отвалилось. Первый