Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В помещении для операций мы должны были вести себя как перед самой Верховной Скинией, поскольку встреча была прежде всего почтенной, проводимой под призывом священного имени Всевышнего, и Его Сын присутствовал бы через милосердные излучения своей великой братской любви, как Он и обещал искренним ученикам Своего Возвышенного Учения, которые собирались во имя Его для общения с небесами.
Долг честного и серьезного христианина — усмирять страсти и нечистые желания, стараясь защититься доброй волей, чтобы овладеть ими, ежедневно перевоспитывая себя, особенно в те моменты, когда мы находимся перед почтенным Храмом, где будет освящаться возвышенная тайна братства между мертвыми и живыми для обмена впечатлениями и взаимного просвещения. Всем, людям и Духам, следовало подготовиться, приняв наиболее достойные позиции, обращаясь к наиболее здравым мыслям, чтобы наполнить разум благородством в соответствии с ситуацией, то есть забыть о горестях и заботах, укрепляя чувства милосердия с намерением принести пользу ближнему. Нам напомнили, что в нашей группе были существа, еще более несчастные, чем мы, которые еще не достигли никакого облегчения, сохраняя нервное расстройство и рассеянность ума, и которым мы должны были помогать, несмотря на нашу слабость, по долгу братства, внося свой вклад благожелательными мыслями и вибрируя в их пользу. Если бы мы так поступили, мы окружили бы их новой силой, смягчая тревоги, которые их угнетали, и в то же время заслужив право на истинное сотрудничество.
Нам также сказали, что на Земле не все люди, допущенные к работе, соблюдали моральную и умственную гигиену, необходимую для правильного ведения обмена с Невидимым. Что в последующие дни среди воплощенных даже существовало легкомыслие и злоупотребление в практике отношений с мертвыми, что прискорбно, поскольку всякий, кто действует легкомысленно или без критерия в столь почтенном и деликатном вопросе, накапливает тяжелейшую ответственность для себя, которая горько отяготит его совесть в будущем.
Именно поэтому редки собрания, где было бы возможно видение многих духовных величий, ибо не всегда члены команды операторов действительно достойны высокой миссии, которую они предполагают выполнять.
Они забывают, что для того, чтобы истины небесных тайн открылись их пониманию, чтобы раскрыть им свою возвышенность, было, есть и всегда будет необходимо исследователям моральное и умственное самодисциплинирование, то есть предварительная индивидуальная подготовка, которая требует ощутимых изменений внутри каждого, или, по крайней мере, горячего желания измениться, убедительной воли достичь истинного центра Добра…
Но несмотря на все это, долг братства предписывает ангельским Духам часто смотреть на центры, где происходят эти нарушения, милосердно наблюдая за лучшей возможностью посетить их, стремясь посоветовать этим самым неосторожным и наставить их по мере возможности, пробуждая в их сознании истинное чувство большой ответственности, которую они несут, не надевая одеяний добродетели, указанных в древней притче небесного Советника как обязательное одеяние для стола божественного пира с астральными и звездными обществами[7].
Поступая так, эти Духи лишь соблюдали принципы братства, установленные Учителем из Назарета, который не пренебрег спуститься из высших сфер в мучительную бездну человеческих злодеяний, чтобы направить грешников на путь долга и к практике возрождающих добродетелей.
Итак, вечером мы отправились на земные планы. Нас сопровождал тяжелый эскорт копьеносцев, группы помощников, психологов и техников Надзора, поскольку никто ни из одного отдела Колонии, ни из Храма не мог посетить Землю или другие соседние места без ценной помощи самоотверженных и бесстрашных работников того Департамента, которые на самом деле отвечали за самые тяжелые задачи, выполняемые там.
Мы уже были немного обучены, поэтому вели себя на уровне полученных рекомендаций. Наши товарищи в худшем состоянии, именно те, ради которых проводилось столько работы, были перевезены в специальных повозках, своего рода летающих тюрьмах, строго закрытых и охраняемых верной индуистской милицией, что помешало нам их увидеть. Их пронзительные крики, стоны и судорожный плач, которые мы так хорошо знали, доносились до нас неразборчиво, что трогало нас, пробуждая глубокое сострадание. Мы пытались помочь дискомфорту, возникшему на основе благоразумных рекомендаций Ромео и Алкесте, укрепляя наши умственные силы в милосердных и благоприятных для них вибрациях, что также принесло пользу и нам.
Прибыв к концу путешествия, мы были поражены ослепительным зрелищем, так как наши глаза привыкли к ностальгическим туманам госпиталя. Мы могли лучше видеть все вокруг, оказавшись на Земле, ибо никогда прежде мы не видели здания, столь великолепно украшенного огнями, как это скромное жилище было украшено великолепием, проецируемым свыше, окутывающим его объятиями прозрачных вибраций.
Наверху была эмблема слуг Марии, расквартированных в Институте, с инициалами, которые мы уже знали, чье голубоватое мерцание сбивало с толку и захватывало. Копьеносцы охраняли маленький особняк, превращенный в звездный дом. Также был световой шнур, как круг плотного тумана, тщательно окружающий его, отделяя его от общественной дороги примерно на два метра. Знающему человеку было бы нетрудно понять цель таких мер предосторожности, требуемых выдающимися работниками Института Марии Назаретской. Они не желали вторжения негативных мысленных эманаций в место операций, предотвращая, насколько это возможно, любую внешнюю угрозу любого характера.
Мы вошли. Наше восхищение росло…
Волнение в духовном плане было интенсивным. Что касается той части, которую должен был выполнить человек, она казалась незначительной, как было легко заметить…Войдя в зал, предназначенный для благородного события, мы обнаружили только старика, погруженного в чтение учебника по трансцендентальной философии, который, казалось, захватил его полностью. Действительно, сосредоточенный на мыслях, которые он черпал из мудрых страниц, он излучал со своего лба светящиеся искры, которые многое говорили о нем в невидимом окружении. Все указывало на то, что ему принадлежала ответственность за работу той ночи, которая также лежала на его плечах, и поэтому он заранее готовился, устанавливая гармоничные связи между собой и своими духовными друзьями. Это был земной руководитель Центра.
Сцена, которую предстояло созерцать, была впечатляющей и величественной.
Границы рабочего зала исчезли, как будто стены были волшебным образом отодвинуты, чтобы расширить помещение. Вместо них мы видели круговые трибуны, похожие на ярусы. Это напоминало амфитеатр для академиков. Наши бдительные проводники указали нам на ярусы и места, зарезервированные для нас. Мы сели там, в то время как несчастные товарищи, чье тяжелое состояние было причиной работы, терпеливо приводились их лечащими врачами и медсестрами и размещались на первом плане
