Все проклятые королевы - Паула Гальего
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёрные крыши, заострённые на концах, спроектированы так, чтобы снег скользил с них, застревая в острых углах, которые изгибаются вверх, образуя изящные орнаменты. Время от времени между зданиями виднеются элегантные сады, где слияние камня и природы выглядит совершенно восхитительно.
С другой стороны, хотя отсюда этого не видно, я знаю, что там. Помню ещё с детства, как меня поражала переменная высота, величественный фасад, видный снизу, и река, словно проходящая через саму основу, в потрясающем инженерном сооружении, которое я не видел в Эреа: десятки притоков, спокойные водоёмы среди висящих садов и озёра, которые усеивали весь южный склон холма.
Вид впечатляющий, даже не оказавшись на той стороне, и я смотрю на Одетт, наслаждаясь тем, как её губы слегка изогнуты, а рот приоткрыт от восхищения.
Мы останавливаемся на несколько секунд: она, чтобы полюбоваться видом, я — чтобы полюбоваться ею. Я надеюсь, быть рядом, когда она поймёт, что означает этот «другой» склон, откуда и взялось имя Виллы.
Она могла уйти. Сегодня утром, после того как мы провели ночь вместе, у неё был новый шанс уйти.
Я не рассказал ей правду. Не мог.
Это была лишь частичная уступка, потому что, если бы она ушла, ей пришлось бы уходить с нетронутым соглашением. И даже так, каждый момент, который она проводила вне гостиницы, был для меня мучительным. Я чувствовал остриё боли, каждый раз, когда кто-то с похожим ростом проходил мимо двери, и я задавался вопросом, не она ли, с другим лицом.
Но её не было.
Когда я вернулся, Одетт всё ещё ждала внутри.
— Одетт, — называю её мягко, не желая нарушать её состояние транса. — Может быть, тебе стоит…
Она понимает без лишних слов. Кивает и начинает менять форму: скулы, губы, глаза, брови… И вот передо мной снова лицо и непреклонное выражение Лиры.
В садах мы встречаем только солдат. Деррик, наверное, постарался разместить их на южной стороне дома. Здесь они, должно быть, разбили лагерь для отряда, которым мне скоро предстоит заняться, теперь, когда мои раны зажили.
Те, кто нас видит, оглядываются на нас, их взгляды устремлены на неё, и я предполагаю, что Нирида уже сообщила им о нашей цели.
Одетт идёт с высоко поднятым подбородком. Я замечаю, что даже её походка — это походка Лиры. Её собственная не такая, не такая строгая, не такая величественная. Её шаги мягче, плавнее. В её движениях есть сила и решимость, но они выражены более мягко, с большей теплотой.
Мы замечаем Нириду, когда она появляется за углом, почти у самой главной постройки.
Прежде чем кто-либо из нас успеет что-то сказать, Нирида хватает меня за руку.
— Где ты был, а? — шипит она и подталкивает меня вперёд, чтобы я не останавливался.
— Мне тоже радостно видеть тебя живой, — отвечаю я, позволяя ей тащить меня.
— Думаешь, я переживала за твою жизнь, болван? — она фыркает. Я замечаю, что Одетт идёт за нами чисто по инерции, ускоряя шаг. — Те, кто сражались с тем чудовищем, остались снаружи. А ты был умнее.
Я дергаю её за руку, и она отпускает, но не останавливается, пока, не услышав от меня.
— Мы нашли тела.
Её взгляд слегка смягчается. Она проводит рукой по затылку.
— Эренсуге, — шепчет она. — Так много людей, проходящих через Галерею, должны были его потревожить. Это было его место, он там жил. Нам повезло, что он был всего лишь в пути. Думаю, он не ожидал нас там увидеть, когда приземлился. Жертвы, тела… Это были солдаты, которым не повезло.
— Рад, что ты в порядке.
Нирида быстро оценивает нас обоих взглядом, проводя его сверху вниз, с прищуром.
— Разве с вами не было ещё двоих, помимо Фолке? — она чуть понижает голос, и в её серых глазах появляется беспокойство. — Я знала, что вы живы, потому что вас видели в пещере, до того, как вход обрушился, — добавляет она.
Тогда я рассказываю ей. Быструю и немного приукрашенную версию ужасов, с которыми мы столкнулись на «Проклятой», когда наш проводник вел нас по пути, который привёл нас прямо туда.
Нирида сдержанно слушает, не торопя меня. Потом выдыхает с ругательством, качает головой и снова идёт, подталкивая нас следовать за ней.
— Напишу их семьям, — твёрдо говорит она, не дрогнув голосом. — Жаль, что так получилось, но у нас есть дела поважнее.
Одетт, идущая рядом, приподнимает брови.
— Поважнее ужасной смерти этих троих людей?
Нирида бросает на неё ледяной взгляд, но игнорирует её, прежде чем развернуться и продолжить:
— Королева ещё не появилась. Она решает, стоит ли проводить аудиенцию с Лирой или нет. То, что она не явилась, когда мы прибыли с солдатами, заставило её главного советника, который всё-таки здесь, сомневаться.
— Мы собираемся встретиться с ним? — спрашивает Кириан.
— О, да. Именно это мы и собираемся сделать. Этот заносчивый выскочка сомневается, что у нас настоящая принцесса.
— А у вас её нет, — замечает Одетт.
Ещё один ледяной взгляд.
— Как повезло, что ты так хорошо умеешь подражать каждому её выражению, даже тому, что делало её настоящей занудой, — замечает Нирида.
Одетт отвечает острой, но обаятельной улыбкой.
— Королева находится в королевском дворце, и нас к ней не подпускают. Также не решили, позволят ли ей подойти к нам. А без поддержки Сулеги, чтобы вернуть Эрею…
Нас было бы мало, очень мало. Даже организуя восстание изнутри, собирая тех, кто готов предать новый режим, будут потеряны жизни.
Я тоже не ожидала, что всё будет легко, но по тому, как Нирида говорит, кажется, что дело с Сулегой ещё не решено. И если королева не согласится встретиться с Лирой, если она не согласится нам помочь…
— Не нужно ли её подготовить? — предлагаю. — Я имею в виду, перед встречей с советником.
— Нет, — твёрдо отвечает она. — Сегодня она не скажет ничего. Ей нужно только увидеть её, чтобы убедиться, что это она, что она на нашей стороне. Этот ублюдок поставил под сомнение всё, что я ему рассказала. Говорит, что Эренсуге спит веками, и не верит, что он мог появиться перед нами.
