Армагеддон - Ник Перумов

Мамри был одет в строгий деловой костюм серого цвета. Из нагрудного кармана пиджака торчал ослепительно белый уголок носового платка. Весь костюм производил впечатление весьма дорогой вещи. С жилетного кармана свисала тонкая золотая цепочка от часов. А на среднем пальце правой руки Мамри носил большой платиновый перстень с полированным тёмным камнем, который пересекала белая молния. Такая же эмблема, только большего размера и с несколькими молниями, украшала поверхность круглого стола.

- Шутки, - вздохнул Инфелиго. - Кругом одни шутки. Ничего, кроме шуток Вечно мы шутим. А что мы с этого имели и имеем на данный момент?

- Имеем мы то, что имеем. И будем иметь, если, конечно, ты не сумеешь обратить вспять само время, а там, в прошлом, не перехватишь ракету, выпущенную с русской базы. Если же нет, то будь любезен заткнуть шумогенератор, что запрятан в твою глотку.

- Хр-р-р-р! - издевательски прорычал в отпет Инфелиго. - Какое, однако, в тебе скрыто красноречие. Я и не подозревал. Что, ты тоже удачно поохотился? Один этот набег чего стоил, когда милые твоему сердцу мятежники сожгли три города в Диком Пограничье. Вот уж ты всласть попировал' Набил утробу в своё удовольствие!

Лицо Мамри судорожно дернулось.

- А вот это уже не твоё дело, мой добрый друг, мой благородный Инфелиго. Абсолютно не твоё дело.

Инфелиго пожал широкими плечами.

- Можешь повторять свои слова снова и снова, - сказал он. - Они ничего не значат, ибо бессмысленны и пусты, как череп труса, обкатанный океанскими волнами и выброшенный прибоем на берег.

- Между прочим, Совет Семи был созван не для того, чтобы обсуждать мои деяния, - возразил Мамри, нервно теребя элегантный треугольничек носового платка.

- Ну да, - пожав плечами, Инфелиго запыхтел трубкой, выпуская густые клубы дыма.

Мамри тоже закурил - толстую дорогую сигару с золотым ободом, эмблемой в виде короны и тёмно-коричневыми обёрточными листьями.

- Совет будет обсуждать инцидент с пассажирским кораблем, - продолжил Инфелиго. - Но я не вижу причин, по которым мы не могли бы поднять на заседании другой вопрос. Я даже полагаю это весьма своевременным и считаю своим долгом обратить внимание собратьев на некоторые вопросы, выходящие за рамки объявленной повестки заседания.

При этих словах Мамри закусил губу, и рот его превратился в тонкую белую линию, похожую на старый шрам.

- Ты так говоришь, потому что правители Свободной Зоны находятся под твоей опекой. Поэтому-то ты и затеял тотальное уничтожение повстанцев, нарушив все уговоры и соглашения. Очень мило с твоей стороны лишать других законного права на добычу. Я считаю нужным поднять и этот вопрос на заседании

На этот раз Инфелиго помрачнел и даже как-то скис.

- Ну-ну-ну, - послышался в зале третий голос, приятный бархатистый баритон. - Что я вижу? Мамри и Инфелиго, старые приятели, добрые соседи, - и вдруг бранятся, как торговки на базаре! Что случилось, что подвигло вас на такое, друзья мои?

Человек, оказавшийся в зале третьим, был настоящим великаном - почти семи футов ростом, широкоплечий и с царственной осанкой. Одет он был по какой-то давней моде: бархатный черный жакет без рукавов с белоснежным широким воротником венецианского кружева. На поясе великана, украшенном множеством синих, переливающихся в свете огня камешков, висела тонкая шпага с позолоченным эфесом, инкрустированным сапфирами и крупным бриллиантом. Чёрные бархатные брюки были заправлены в ботфорты из тончайшей кожи. Более всего этот человек походил на актёра столичной сцены, играющего благородного маркиза времён Возрождения.

И Мамри, и Инфелиго поклонились ему с глубоким почтением.

- Мы тут так… обсуждаем всякие соседские мелочи, почтенный Симионт.

- Так-так, - ухмыльнулся великан. - Ну, тогда ладно. Но если что - мои легионы, как всегда, наготове. Так что, если кому-то понадобится помощь в решении мелких соседских неурядиц…

Симионт не стал утруждать себя произнесением всего предложения до конца. Выдержав положенную драматическую паузу, он величаво кивнул и направился к столу в центре зала. Мамри и Инфелиго проводили его взглядами, полными неприкрытой зависти.

- Видишь, Инфелиго? - прошептал Мамри. - Этот, с позволения сказать, почтенный Симионт организовал такую милую, такую очаровательную тиранию в китайских колониях Пограничной Зоны. Ах, как это мило - кровавая, безжалостная тирания. И разумеется, он теперь может делать большие донации в сокровищницу Совета. Ну и что? Зато ты на него самого посмотри! Сама вульгарность, один костюм чего стоит! Нет, его поведение становится невыносимым. Мы должны что-то предпринять. Причём немедленно.

- Угу, - буркнул Инфелиго, немедленно позабыв о склоке с Мамри. - Именно так - невыносимо! И делать нужно что-то, чем быстрее, тем лучше.

- Вот-вот, я всегда говорил, что блестящие мысли одновременно рождаются в светлых головах. - Мамри расплылся в слащавой улыбке. - Дорогой сосед, не кажется ли вам, что мы должны обсудить эту тему более детально?

Взяв Инфелиго под локоток, он отвёл его в дальний угол зала, где оба тотчас же зашептались.

Симионта это, казалось, ничуть не беспокоило. Усевшись в кресло, он положил ногу на ногу и скрестил на груди руки. Выглядел он как человек, у которого невпроворот важных дел и при этом вынужденный участвовать в мероприятиях далеко не первой значимости.

Вскоре к нему присоединились Мамри и Инфелиго. Таким образом, уже три из семи кресел с резными спинками оказались заняты. Через несколько мгновений в зале появились те, для кого предназначались оставшиеся четыре места. Никто из вновь прибывших не воспользовался потайной дверью или люком в полу. Нет, все они просто шагнули к столу из темноты, материализовавшись в дальних углах зала.

Все четверо были далеко не молоды. Впрочем, и от старости их отделяло ещё немало лет. Одеты они были в совершенно невероятные наряды: меха и кожа смешивались с современными синтетическими материалами. На среднем пальце правой руки у каждого был надет платиновый перстень с чёрным полированным камнем, который украшала уже известная эмблема - пересекающиеся молнии белого цвета.

- Ауэркан! Пилиардок! Сирр! И - Аполлион!..

Приветственные улыбки были широки и радушны, пожелания здравствования звучали тепло и искренне, вежливые поклоны исполнялись по всей форме… Но в глазах кипела ревнивая зависть.

Выглядевший старше остальных Аполлион казался и наиболее спокойным.

Симионт встал из кресла, чтобы поприветствовать вошедших в зал. Ещё минуту назад, наедине с Мамри и Инфелиго, он вёл себя уверенно и даже вызывающе, но сейчас, шагнув навстречу Аполлиону, поклонился ему с огромным уважением. О том, чтобы сесть в его присутствии без приглашения, и речи быть не могло.