Бешенство - Тесс Герритсен

Она заглянула в перечень предшествующих заболеваний. И снова стандартный список. Аппендэктомия в 35 лет. Трансуретральная резекция простаты в 68 лет. Удаление катаракты в 70. Гарри Слоткин был в общем-то человеком здоровым.

Тоби просмотрела записи врачей, которых посещал Гарри. По большей части это были периодические осмотры у Валленберга, иногда встречались записи доктора Бартелла, уролога. Тоби листала страницы, пока не дошла до визита двухлетней давности. Имя врача было написано совершенно неразборчиво.

– Кто это? – спросила она. – Подпись начинается с «Я» и что-то там дальше.

Брэйс прищурился, пытаясь разобрать каракули:

– Сдаюсь!

– Вам не знакомо это имя?

Он покачал головой.

– Иногда мы привлекаем специалистов со стороны. А по какому поводу обращение?

– По-моему, здесь сказано «искривление носовой перегородки». Наверное, ЛОР.

– Есть тут в Ньютоне такой специалист. Фамилия Грили. Значит, в подписи должно быть «Г», а не «Я».

Имя было ей знакомо. Грили время от времени консультировал и у них в клинике Спрингер.

Тоби посмотрела отпечатанную на принтере страничку с результатами последних анализов крови и биохимии. Все в пределах нормы.

– Очень неплохой гемоглобин для его возраста, – заметила она. – Сто сорок – это выше, чем у меня.

Тоби перевернула страницу и нахмурилась, вчитываясь в распечатку под заголовком «Диагностический центр Ньютона».

– Ого, ребята, вам ни к чему контроль за уровнем затрат, а? Вот это анализы! Радиоиммунотестирование на тироидный гормон, гормон роста, пролактин, мелатонин, кортикотропин. И еще, и еще. – Она перешла к следующему листу. – И еще. Перечень сделан год назад, другой – три месяца назад. Какая-то лаборатория в Ньютоне озолотилась на этом.

– Этот набор Валленберг заказывает для каждого своего пациента, кому проводятся инъекции гормонов.

– Но гормональная схема не упоминается в карте.

Брэйс задумался.

– Это ведь странно, верно? Заказывать все эти тесты, несмотря на то, что Гарри не включен в протокол.

– Возможно, Казаркин Холм подбрасывает деньжата диагностическому центру. Такой эндокринный анализ наверняка стоит несколько тысяч долларов.

– Его заказывал Валленберг?

– В отчете из лаборатории не сказано.

– Посмотрите в направлениях. Сравните даты.

Она отыскала раздел, озаглавленный «Направления». Эти странички были написаны от руки под копирку, на каждой – подпись и дата.

– Так, на первый эндокринный набор направил Валленберг. Второй подписан тем самым парнем с неразборчивым почерком. Доктором Грили, если это действительно он.

– Зачем ЛОРу направлять на эндокринное обследование?

Тоби просмотрела остальные направления.

– Вот опять эта подпись, дата – два года назад. Он назначил предоперационный валиум и транспортировку в Центр хирургии Ховарт в Уэллесли на шесть часов утра.

– Перед какой такой операцией?

– Мне кажется, здесь написано «искривление носовой перегородки». – Вздохнув, Тоби закрыла карту. – Все равно ничего не понятно, а?

– Значит, можно идти? Грета небось уже дуется на меня.

Тоби разочарованно отдала ему карту.

– Извините, что вытащила вас в такое время.

– Э-э, ну, я и сам не пойму, как согласился на это. Но вам теперь не особенно нужна карта Парментера, так ведь?

– Только если вы сможете ее найти.

Роби сунул карту Гарри Слоткина на место и захлопнул ящик.

– Сказать по правде, Харпер, это не входит в список моих первоочередных задач.

В гостиной горел свет. Когда Тоби подъехала к стоявшему возле дома «Саабу» Джейн Нолан, она увидела мягкий свет, пробивавшийся сквозь шторы, и силуэт женщины у окна. Такое вселяющее надежду зрелище – фигура у окна, неусыпный часовой, глядящий в темноту. Это значит, кто-то ждет дома.

Войдя в дом, Тоби заглянула в гостиную:

– Я вернулась.

Джейн Нолан отошла от окна, чтобы собрать журналы. На диване лежал «Нэйшнл инквайер», раскрытый на развороте с заголовком «Шокирующие предсказания». Джейн быстренько закрыла его и повернулась к Тоби, смущенно улыбаясь.

– Мои ночные забавы. Я знаю, что следовало бы развивать ум более серьезным чтением. Но, по правде говоря, не могу устоять, когда вижу на обложке Дэниела Дэй-Льюиса. – Она продемонстрировала таблоид.

– Я тоже, – призналась Тоби.

Они засмеялись – приятно осознавать, что некоторые причуды характерны для всех женщин.

– Как прошел вечер? – осведомилась Тоби.

– Очень хорошо. – Джейн повернулась и быстро поправила диванные подушки. – Мы поужинали в семь, и она прекрасненько все слопала. Затем я сделала ей ванну с пеной. Хотя, наверное, не нужно было, – с сожалением добавила она.

– Почему, что случилось?

– Ей так понравилось, что она не хотела выходить. Пришлось сначала спустить воду.

– По-моему, я никогда не делала ей ванну с пеной.

– О, это выглядит очень забавно. Она кладет пену себе на голову, а потом сдувает ее. Вы, наверное, уже видели беспорядок на полу. Это все равно, что смотреть на играющего ребенка. В некотором смысле так и есть.

Тоби вздохнула:

– И этот ребенок с каждым днем становится все младше.

– Но она такой милый ребенок. Мне приходилось работать с альцгеймеровскими пациентами, которые были весьма неприятны. Которые, старея, становились противными. Я думаю, ваша мама такой не будет.

– Не будет, – улыбнулась Тоби. – И никогда не была.

Джейн собрала остальные журналы, и Дэниел Дэй-Льюис исчез в ее рюкзачке. В стопке был и экземпляр «Современной невесты». Журнал для мечтательниц, подумала Тоби. Судя по резюме, Джейн была не замужем. Тридцатипятилетняя Джейн походила на многих других знакомых Тоби – одинокая, но не потерявшая надежды. Обеспокоенная, но не отчаявшаяся. Таким женщинам приходится довольствоваться фотографиями темноволосых кинокумиров, пока в их жизни не появится мужчина из плоти и крови. Если вообще появится.

Они подошли к входной двери.

– Значит, вы считаете, что все в порядке, – сказала Тоби.

– О да. Мы с Элен прекрасно поладили. – Джейн открыла дверь и остановилась. – Чуть не забыла. Звонила ваша сестра. И еще какой-то мужчина из судмедэкспертизы. Сказал, что перезвонит.

– Доктор Дворак? Он не сказал, чего хочет?

– Нет. Я сообщила, что вы будете позже. – Она улыбнулась и помахала рукой. – Спокойной ночи.

Тоби заперла дверь и пошла в спальню, чтобы позвонить сестре.

– Я думала, у тебя выходной, – сказала Вики.

– Так и есть.

– И удивилась, когда трубку сняла Джейн.

– Я попросила ее посидеть несколько часов с мамой. Знаешь, мне все же хочется побыть вне дома хотя бы один вечер за полгода.

Вики вздохнула:

– Ну вот, опять дуешься.

– Ничуть.

– Да ладно, я слышу. Тоби, я знаю, что ты прикована к маме. Знаю, что это кажется несправедливым. Но мне-то что делать? У меня дети, от которых голова кругом. У меня работа, да еще большая часть забот по дому. Я с трудом барахтаюсь.

– Вики, это что, соревнование – кто больше страдает?

– Ты понятия не имеешь, что такое дети.

– Пожалуй, нет.

Повисла долгая пауза. И Тоби подумала: «Я не имею понятия, потому что мне никогда не предоставлялась такая возможность». Но она не могла винить за это Вики. Собственное честолюбие заставило ее сосредоточиться на карьере. Четыре года в университете, три года в ординатуре. Не было времени на романы. А затем у Элен начались нарушения памяти, и к Тоби постепенно перешла ответственность за мать. Это не было запланировано. Этот путь она не выбирала сознательно. Просто жизнь так сложилась.

У нее нет права злиться на сестру.

– Слушай, вы можете приехать к нам на обед в воскресенье? – спросила Вики.

– Я работаю.

– Никак не могу запомнить твое расписание. По-прежнему четыре ночи работаешь, три дома?

– В основном, да. На следующей неделе я не работаю в понедельник и вторник.

– О Господи! Эти дни нам совсем не подходят. В понедельник день открытых дверей в школе. А во вторник у Ханны занятия по фортепиано.

Тоби молчала и ждала, пока Вики закончит обычную литанию о своих бесконечных делах, о том, как сложно координировать расписание четырех человек. Теперь Ханна и Гейб перегружены, как и все нынешние дети, – заполняют каждую свободную минуту уроками музыки, гимнастикой, плаванием, компьютерным классом. Отвези их туда, отвези сюда, и к концу дня уже еле на ногах стоишь.

– Ничего страшного, – наконец прервала ее Тоби. – Почему бы не выбрать другой день?

– Мне правда хочется, чтобы вы приехали.

– Да, я понимаю. У меня свободны вторые выходные ноября.

– Я запишу. Только мне надо сначала убедиться, что все смогут. Я позвоню тебе на следующей неделе, хорошо?

– Отлично. Спокойной ночи, Вики. – Тоби повесила трубку и устало пригладила волосы.

Слишком заняты, мы все слишком заняты. У нас даже нет времени налаживать контакт друг с другом. Она прошла по коридору и заглянула в комнату мамы.