Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

На шестые сутки пути шесть человек из охранной свиты, не в силах угнаться за остальными, отстали. Теперь ханскую дочь и Хар багатура сопровождали только двое охранников. Но и они начали отставать. Тогда Хар багатур подумал: «Если продолжить путь, бросив тех двоих на произвол судьбы, то получится, что я принебрег подданными хана-тестя. Однако если замедлить наше передвижение и таким образом сохранить тех двоих в свите, в опасности окажется сам хан — владыка Жан Шамбалы. Как же мне быть? Что делать?»

Пока он раздумывал, не зная, как поступить, к нему на помощь пришла Задангуй, дочь хана Жан Шамбалы.

— Выслушай меня, Хар багатур! — сказала она. — Давай посадим по одному из них за собой и поедем дальше на наших лошадях по двое.

— Разумно! — согласился Хар багатур, и они, посадив за собой по одному охраннику, продолжили путь.

Однако вскоре те стали жаловаться, что растрясли все свои внутренности. Пришлось крепко привязать их к себе и ехать медленнее. Замедляло движение и несметное количество еды, которое было также навьючено на сивого коня Хар багатура и белого осла ханской дочери. Провианта, предназначенного для дочери хана Задангуй, с лихвой хватило бы и на три года пути…

Возвращение Хар багатура

После трех месяцев пути они наконец подъехали к воротам огненной крепости.

— Отворяй ворота! Это я, Хар багатур, вернулся! — прокричал Богатырь.

— Наш Богатырь вернулся! — радостно закричали стражи и отворили ворота.

— Какие же у вас новости? — спросил Хар багатур у вышедшего ему навстречу ханского нукера Хастара.

— О, могучий Богатырь! — ответствовал нукер Хастара. — Остались мы без хана. Пока вас не было, Су- унаг Цагаан сожрал нашего владыку-хана и скрылся в северо-восточном направлении.

Три других ханских нукера Шавдай, Нявдай и Лувсан изложили случившееся несколько иначе:

— Хан приказал отворить ворота. Тут пришла косоглазая и рябая мангасша и, сунув под мышку хана, убежала. Суунаг Цагаан тут же пустился за ней в погоню, чтобы найти и доставить хана обратно.

— А что делал Суунаг Цагаан, когда в открытые ворота проникла эта мангасша? — грозно спросил Хар багатур у нукера Хастары.

Мстя Суунаг Цагаану за свое оторванное ухо, Хаcтара продолжал на него клеветать:

— О, мой Богатырь! Тогда Суунаг Цагаан преспокойно спал, — выпалил он.

Хар багатур, поверив словам нукера Хастары, заключил с сожалением:

— Суунаг Цагаан не оправдал мое доверие!

Хар багатур тотчас пустился вдогонку за Суунаг Цагааном. Он ехал три дня и три ночи и наконец приехал на берег кровавого моря Мулэдэн и хотел перейти его вброд. Однако, как Хар багатур ни старался, конь фыркал и ни за что не хотел входить в море.

— Обогну-ка я его по суше, — подумал он, но вскоре убедился, что это бесполезно. С какой бы стороны Хар багатур ни пытался обогнуть море, его конь постоянно натыкался на невидимую преграду.

Вдруг Хар багатур увидел какое-то высокое белое существо, которое, пошатываясь, брело ему навстречу. Приглядевшись, он узнал Суунаг Цагаана. Тот уж какой день ничего не ел и не спал и потому отощал и ослабел до крайности.

Подъехав к нему вплотную, Хар багатур так сильно ударил Суунаг Цагаана булавой, что у того ноги подкосились. А Хар багатур взгромоздился на него и принялся бутузить Суунаг Цагаана что есть силы.

Суунаг Цагаан кое-как пришел в себя и прокричал:

— Эй, Хар багатур! За что ты меня так бьешь?

— Бью за то, что ты попрал мою веру в тебя и сожрал нашего хана!

— Кто тебе такое сказал? — ужаснулся Суунаг Цагаан.

— Об этом мне поведал ханский нукер Хастара, — ответил разгорячившийся Хар багатур. — Правда, другие ханские нукеры Шавдай, Нявдай и Лувсан сказали, что его утащила рябая мангасша.

— Они говорят правду, — подтвердил Суунаг Цагаан, не скрывая обиду. — Поверь мне. Если бы я съел хана, давно бы переправился через этот проклятый океан крови. Но я уже семь лет не брал в рот человечины и потому перейти его не в силах. Я тут скитаюсь по округе, мучаюсь, а ты являешься и, толком не разобравшись, чуть не убиваешь меня.

— Раз так, делать нам здесь больше нечего, — заключил Хар багатур. — Давай вернемся восвояси. У меня есть мудрая сестра Тувдэн Нямаа Осорма. Помнится, она пророчила хану быть похищенным мангасом. Так поедем же обратно и расспросим хорошенько мою сестру. Глядишь, она и подскажет нам, что дальше делать.

Семь подвигов Суунаг Цагаана

Вернувшись назад, они подъехали к воротам стойбища Алтан Дуулга баяна, и Хар багатур крикнул дворовым людям:

— Отворяйте ворота! Это я, Хар багатур.

Рассказав родным обо всем случившемся, Хар багатур и Суунаг Цагаан поели и заснули. Отоспавшись, Хар багатур познакомил свою сестру Тувдэн Нямаа Осорму с ханской невестой Задангуй, и те подружились. И спросил тогда Хар багатур сестру, хочет ли она вместе с Задангуй помочь им вызволить хана-владыку.

— Что бы там нас ни ждало, смерть или жизнь, мы все равно пойдем с вами, чтобы спасти хана, — решительно ответила Тувдэн Нямаа Осорма.

На том и порешив, вчетвером они отправились в земли мангасов. В пути они уже провели три дня и три ночи, когда им навстречу вышло страшное черноликое железное чудище Тувдэн Хар мангас. Тогда Суунаг Цагаан сказал:

— Мой Хар багатур! Оставайтесь здесь и сразитесь с этим мангасом. А мы втроем проследуем дальше.

Хар багатур послушался Суунаг Цагаана; он вступил в сражение и справился с черноликим, железным Тувдэн Хар мангасом. Побежденный мангас пустился наутек восвояси, а Хар багатур, желая продолжить битву, по пятам преследовал врага.

Тем временем Суунаг Цагаан вместе с двумя ханшами подъехал к берегу океана крови Мулэдэн.

— Уважаемые ханши! — обратился Суунаг Цагаан к своим спутницам. — Нам втроем нужно обязательно переправиться через этот океан крови Мулэдэн. Но как это сделать, я не знаю.

— На двух змеевидных плетях, что переброшены через ваши плечи, — сказала Тувдэн Нямаа Осорма, — я вижу шестислоговую буддистскую мантру мани. Если хлестнуть такой плетью по поверхности океана крови Мулэдэн, то она разверзнется и мы сможем пройти между расступившейся кровавой жижей. Только вы поезжайте вперед, хлещите по поверхности океана крови не переставая, а мы вдвоем поедем следом за вами.

Действительно, став слугой Хар багатура, Суунаг Цагаан вечно таскал с собой две змеевидные плети, кнутовища которых были заткнуты за пояс, а длинные, из сыромятной кожи ремни были переброшены через оба плеча. На кожаных ремнях и было видно шестислоговую буддистскую мантру мани.

Следуя совету Тувдэн Нямаа