Врушечка - Галина Куликова

В этот момент послышался топот, и взволнованные голоса заговорили наперебой. К ней кто-то подбежал, раздались восклицания, крики, ее взяли под локти, повели куда-то и усадили. Незнакомый бас требовал, чтобы она не терла глаза. Ее держали за руки, а она только жалобно скулила и повторяла:

— Позвоните Матвееву! Пожалуйста, позвоните Матвееву!

Наконец, кто-то услышал ее мольбы и набрал номер, который она продиктовала дрожащим голосом. Глаза щипало и жгло, и ужас леденил Настину душу. Вдруг она никогда больше не сможет видеть?! В голове теснились страшные истории о разгневанных женах, которые обливали соперниц кислотой, и те доживали свой век обезображенными и беспомощными. Если она тоже станет инвалидом, кто будет заботиться о Димке?!

— Краска, скорее всего, полиуретановая, — объяснял между тем обстоятельный бас. — Чумовая вещь. Ржавчину берет только так. Слава богу, это не смертельно. Но все равно опасно. Пострадавшую нужно в травмопункт отвезти. Водой это дело не смыть — нужны специальные препараты. Мы троих мальчишек задержали у входа, не выпускаем.

— Это не мальчишки, — проговорила Настя вибрирующим голосом.

— А кто? Вы видели, кто это сделал?

— Молодая женщина, — Настя отвечала с трудом: на губах тоже была краска, и они противно склеивались, стоило ей произнести хоть слово. — В солнечных очках и бейсболке. Блондинка, — добавила она. — Очень красивая.

— Красивая блондинка? Вы ее знаете?

— Н-не знаю, — промычала Настя.

Конечно, она знала. Это была Ева Ковальская!

И вряд ли ее задержали охранники у выхода из торгового центра. А это значит, что Ева уже далеко. Боже, да и кто заподозрит известную топ-модель?! Такую очаровательную, изысканную и богатую?

Настя беззвучно заплакала. Судя по всему, вокруг собралось множество людей: все ахали, охали, давали советы и требовали вызвать милицию. Милиция через некоторое время прибыла и принялась отыскивать свидетелей, но их не было. Были только сочувствующие.

Вслед за милицией появился Матвеев. К счастью, в этот час он оказался дома, и на дорогу ему потребовалось всего десять минут.

— Бли-и-ин! — воскликнул он ужасным голосом, увидев Настю. — Бли-и-ин, Настюха, ты вообще живая?! Ты как? Ты идти можешь?!

Вдвоем с охранником они повезли ее в травмопункт, где усталый врач принялся спасать Настины глаза. Матвееву он выдал огромный список препаратов, которыми необходимо было запастись. Деятельный Витька тут же бросился в аптеку.

— И не такое бывает, — все время приговаривал врач, отбрасывая один тампон и смачивая другой. — Волосы придется укоротить, чтобы я смог обработать корни. Красоту вы уж потом наведете, девушка. Я должен выполнить свою работу. Главное, глаза целы. А вот с ресницами и бровями придется повозиться.

Процедура оказалась долгой и болезненной. Напоследок врач сделал Насте укол и посоветовал Матвееву поскорее отвезти ее домой, завернуть в плед и напоить горячим чаем.

— Она пережила тяжелое потрясение, — сказал он. — Не оставляйте ее одну.

— Да уж не оставлю, — пообещал Витька и крепко взял Настю под локоть.

Только теперь она смогла рассмотреть охранника, который все это время находился рядом. Он был здоровенным, как шкаф, с обреченными глазами человека, у которого куча проблем.

— Спасибо, — прочувствованно сказала Настя и потрясла его кулак, показавшийся ей тяжелым, как гиря. — Надеюсь, мы еще встретимся.

— Конечно, встретимся, — кивнул тот. — Вы ж заявление в милицию будете подавать?

Настя не знала, будет ли она подавать заявление. Пожалуй, призвать Еву к ответу у нее нет ни единого шанса. Она может ее обвинить, конечно, кричать о вероломстве топ-модели направо и налево, но вот поверят ли ей? У Евы наверняка есть алиби — как в прошлый раз. Какой-нибудь верный фотограф или стилист подтвердит, что она была на фотосессии, и непременно где-то на другом конце города.

— Но ты же не можешь все спустить на тормозах! — кипятился Матвеев. Машину он вел осторожно, словно вез домой не Настю, а фарфоровую вазу. — А что, если этой тетке захочется в следующий раз тебя под поезд толкнуть?! Судя по всему, за ней не заржавеет…

— Я подумаю, — отвечала Настя, стуча зубами. Несмотря на укол, ее бил нервный озноб. — Немножко приду в себя и решу.

Матвеев припарковался возле самого подъезда, довел Настю до квартиры, держа ее за талию, сам достал из ее сумочки ключи и отпер дверь. Кот Кузя, словно почуяв неладное, стал вертеться у них под ногами. И мурчал при этом, словно трактор.

— Он есть хочет, — пробормотала добрая хозяйка.

— Погоди, не до тебя сейчас, — прикрикнул Матвеев. — Тоже мне, голодающий кот Африки.

Первым делом Настя бросилась в ванную, к большому зеркалу. Через минуту оттуда донесся ее тоскливый стон.

— Ты не вой, — рассердился Матвеев. — Ты лучше подумай, как прижучить эту Еву Ковальскую. А я-то, дурак, еще покупал ради нее журнальчики. Она казалась мне такой… Такой потрясной!

— Она и есть потрясная, — сказала Настя, появляясь в комнате с убитым выражением лица. Лицо имело странный цвет и горело огнем. — По крайней мере, выглядит она на все сто. Природа ее, мягко говоря, не обидела.

— Позвони своему замечательному боссу и скажи, что на завтра берешь отгул.

— Да ни за что! — воскликнула Настя с неожиданной страстью. — Ни за что и никогда. Не собираюсь я от него скрываться.

— А если он спросит, что с тобой случилось? — с подозрением спросил Матвеев.

— Выдам всю правду.

— Про Еву?

— Прямо обвинять его жену бессмысленно. Тем более, что там, в торговом центре, она была в темных очках и в кепке. Босс тут же скажет, что я обозналась. И что у меня есть какие-нибудь таинственные враги. И еще скажет, что его добрая и милая женушка просто не может заниматься такими вещами. Я это уже один раз проходила. Нет, даже два раза! Она угрожала мне через окно ресторана, когда мы с Колесниковым чуть не разругались. Как только я ему об этом сказала, он ей тут же позвонил, и она представила дело так, будто находится в этот миг на Ботанической улице и позирует фотографу. То есть она опять была вся в белом.

— Короче говоря, ты скажешь, что на тебя напали, но не скажешь — кто.

— Вот именно. Но я постараюсь ему намекнуть.

— Если ты собираешься завтра на работу, сделай что-нибудь со своей клочковатой головой, — мрачно заметил Матвеев.

— Да ладно тебе так на меня смотреть, — поежилась Настя. — Конечно, я что-нибудь сделаю. Только не впадай в пессимизм.

— А куда мне впадать, в Каспийское море?

— Врач велел тебе напоить меня чаем, — коварно напомнила Настя, тут же решив, что горячий чай будет очень кстати.