Заставь меня полюбить тебя - Джоанна Линдсей

То, как она выглядела, это был удар ниже пояса. Неожиданный и нежелательный. И почему она не убежала в слезах из комнаты, когда он поцеловал ее? Он не собирался снова думать об этой неудаче, но ее реакция говорила о том, что она не была девственницей. Была ли она такой же распутной, как и ее брат?

Она пряталась в своей комнате последние несколько дней, как говорила прислуга. Доминик думал, что у неё могут побаливать уши, но она никогда не выказывала никаких признаков дискомфорта, когда прибегала из своей комнаты, чтобы нанести ему мазь. Хотя Брук практически ничего не говорила в эти дни. Казалось, её что-то отвлекало. Ему пришлось множество раз вслух повторить себе о том, что ему нужно изводить её. Вчера они с трудом сказали друг другу лишь пару слов. А он не любил тишину.

— Что, она уже успела понравиться тебе? — спросил Гэбриел, проследив за взглядом Доминика, а может даже догадался о его мыслях.

Доминик посмотрел на пастбище, прежде чем сказал:

— Настолько, что меня даже тошнит.

Гэбриел фыркнул, но не стал возражать.

Хорошо. Доминику не хотелось слушать, как его друг снова будет петь ей дифирамбы.

— Мне кажется, что Джордж не знал, кого он прислал ко мне, иначе он забрал бы её себе. Наш Принц ведет жизнь полную дикой экстравагантности, глупых выходок, и у него так много любовниц, что и не сосчитать. Но все же он оказался недоволен из-за нескольких поединков? Кто-то доложил ему об этом и посоветовал, что для него это будет выгодно. Хотел бы я знать, кого благодарить за подобную услугу.

— Имеешь в виду, кого следующим вызвать на дуэль?

Доминик не ответил. Он почувствовал острое желание снова посмотреть вниз на сад, так что на этот раз он намеренно сосредоточил всё свое внимание на пастбище.

— Рояла нужно выгулять, — сказал он.

— И не смотри на меня! Ты знаешь, что даже мой дядя его боится.

— Думаешь, стоит нанять человека для этого? Найди кого-нибудь.

— Никого не надо нанимать. Стоит лишь кому-нибудь приблизиться к пастбищу, он скачет вокруг как ненормальный.

Доминик усмехнулся.

— Действительно?

— А еще он хочет понравиться новой кобылке.

— Откуда у нас новая кобылка?

— Она принадлежит леди Уитворт.

Она на самом деле привезла с собой лошадь? Значит, она действительно планировала остаться здесь. Она приехала сюда, не имея ни малейшего представления, что здесь увидит. И все же была готова остаться и выйти за него замуж. Или убить его.

Доминик именно так и думал, по крайней мере, в первый день, когда она предложила ему свою помощь. Это было очень странно, ведь он пытался убить её брата. Странно добровольно соглашаться на брак со смертельным врагом брата, независимо от того, что у них не было выбора. Она должна была быть в ярости, как и он, из-за вмешательства Регента, но Брук улыбалась и хотела подружиться. Она изображала ангела милосердия, а ведь не должна была. По какой такой причине?

Вообще она не казалась столь же ужасной, как её брат, но Доминик понимал, что Роберт мог заставить сестру играть в тонкую игру. Всем было бы понятно, что вина лежит на ней, если бы она убила его сразу. Возможно, Роберт посоветовал сестре притворяться заботливой невестой, так что никто не будет подозревать её в его отравлении, когда они поженятся.

Он не сомневался, что единственная вещь, которую она честно сказала ему, это то, что ей было более привычно скрывать свои чувства, а не быть самой собой. Так что она вполне может оказаться заправской лгуньей. В любом случае, он будет дураком, если сразу поверит в то, что она говорила или делала, пока не выяснит, какая же она на самом деле.

Роберт Уитворт был негодяем, без совести и нравственности, и его сестра вполне может быть ему под стать. Ту сказку, почему она не любит своего собственного брата, они, вероятно, состряпали вместе и придумали смертельный план, чтобы спасти её от этого принудительного брака и вернуться к своим планам насчет неё. И эти планы, вероятно, грандиозны. Она должна была выйти в Свет в этом году. Конечно же, её семья имела гораздо более высокие ожидания относительно её супружества, чем виконт из Йоркшира.

Его глаза вернулись к ней, в то время как Брук положила книгу и вошла в лабиринт, располагавшийся недалеко от ивы. Он оглянулся на маятниковые часы на стене гостиной, чтобы посмотреть, сколько времени ей понадобиться, чтобы отказаться идти слишком далеко, или безнадежно застрять, как это случилось с Эллой в первый раз, когда она пыталась найти правильный путь через лабиринт. Деревянная скамейка была в центре. Намного позже Элла визжала: «Я выиграла!» — когда прибегала первой и вызывала его на гонки в центре лабиринта, чтобы доказать это.

Они с сестрой провели там незабываемое время, разговаривая и обмениваясь тайнами. Он рассказал ей, что беспокоился о своем друге Бентоне, который слишком полюбил играть в азартные игры после того, как они покинули школу в прошлом году. Она призналась, что несколько лет назад решила в один прекрасный день выйти за него замуж, но теперь этого не будет! Они тогда от души посмеялись.

Он был удивлен, что мог вспоминать это без ярости. Прошло ли достаточно времени для того, чтобы теплые воспоминания об Элле не приводили к мыслям о человеке, который разрушил ее жизнь? Вместо того чтобы думать о Роберте, он снова оглянулся на часы. Прошло пятнадцать минут. Доминик уже собирался было сказать Гэйбу, чтобы он шёл спасать девушку, но вдруг она сама вышла из лабиринта, вернулась на скамейку, и снова начала читать свою книгу.

Он был раздражен и понял, что это произошло оттого, что она вышла из лабиринта гораздо быстрее, чем это в первый раз получилось у него. Доминик фыркнул. Когда он смотрел на нее сверху вниз, то сомневался, что она читала, казалось, что Брук делала какие-то записи или подсчёты. Он не мог отрицать, что подумал о том, что зелье, которое она предложила ему здесь в первую ночь, было ядом.

Яд — оружие женщин, ведь его трудно обнаружить, если использовать правильно. Но теперь он должен признать, что это подозрение было ошибочным. Тем не менее, когда он сейчас смотрел на Брук, такую красивую и невинную, то должен был очень часто напоминать себе о том, что внешность может быть обманчива. И он должен был заставить ее выпить это зелье, чтобы посмотреть, сделает ли она это.

Раздражённый этими воспоминаниями, Доминик забыл, что нужно поберечь свою рану, когда отказался лечь обратно в постель. Принимая во внимание то, что рана уже не болит, даже не беспокоит его, стало понятно, что девушке действительно удалось поставить его на ноги значительно быстрее. Но будь он проклят, если поблагодарит её за это.