Заставь меня полюбить тебя - Джоанна Линдсей

«Ох, милая», — подумала Брук. Бунтарка определенно дает понять о своих предпочтениях в выборе жеребца. Брук с удовольствием спарила бы их, пока они находились тут, в Ротдейле, но она чувствовала, что Доминик будет возражать, чтобы его жеребец покрыл её кобылку, просто потому, что он возражает против всего, что она предлагает. Кроме того, это была крайне деликатная тема, чтобы обсуждать это с ним до свадьбы. Но после свадьбы, если всё же будет это после…

Может и не быть этого «после». Он может поддаться ярости и вышвырнуть ее из своего дома. Но это должно произойти в момент слепой ярости. Доминик рассудительный, он не отдаст всё, что ему дорого, лишь бы от нее избавиться. Вот почему он так зол и делает всё возможное, чтобы заставить ее уехать по своей воле.

Сколько времени у него есть, чтобы выиграть эту битву? Был ли установлен лимит времени, за который они должны пожениться или потерять всё? Ее семья, конечно, не теряла время, отправляя ее сюда. Она должна спросить у него, и, наверное, она не должна заставлять его ждать, когда он её ожидает.

С этой мыслью она поспешила обратно в дом и сразу поднялась вверх по лестнице. Пес Доминика сидел за дверью и ждал, чтобы его впустили в комнату. Если ему не всегда разрешен вход в комнату, то пёс должен скрестись в дверь. Она была удивлена, не увидев на дверях​​ следов от когтей. У животного, видимо, было больше терпения, чем у нее! Она быстро постучала в дверь. Пес зарычал на нее. Она взглянула вниз и увидела, что он нюхает ее руку. Брук ухмыльнулась.

— Ты почуял Растона, не так ли? Тебе стоит привыкнуть к его запаху, если мы с тобой хотим продолжить наше общение.

Дверь открылась, Гэбриел держал дверь широко распахнутой и быстро улыбнулся ей:

— Могу ли я сказать Вам, что сегодня Вы выглядите божественно, леди Уитворт?

Она не ответила. Неожиданный комплимент смутил ее, потому что она не привыкла получать комплименты такого рода. Комната снова была наполнена слугами Доминика. Даже камердинер высунул голову из-за угла, чтобы пожелать ей доброго утра.

Брук улыбнулась, приблизившись к кровати. Доминик был все еще одет в ночную рубашку, но, по крайней мере, на этот раз обе его ноги находились под простыней.

— У Вас всегда тут так многолюдно?

Его золотистые глаза следили за ней с первой секунды, как она появилась, и он уже хмурился. Тем не менее, он соизволил ответить.

— Один здесь чтобы помогать и выручать по мере необходимости. Ещё один никак не желает оставить мою одежду в покое. И один для того, чтобы чертовски раздражать.

Ее жизнерадостная улыбка исчезла, но решимость осталась.

— Если Вы имеете в виду меня…

— Я имею в виду Гэбриела, но ты, определенно, можешь быть добавлена к списку как раздражение.

— Некоторые вещи нет необходимости повторять. Я вполне осведомлена о Ваших чувствах, как и Вы о моих. Может быть, перемирие будет к месту?

— Пообещай, что уедешь до свадьбы — будет тебе перемирие.

Может быть, ей сделать вид, что она согласна уехать и посмотреть, какой он, когда не ворчит и не хмурится. Нет, она не посмеет дать ему надежду, а потом разбить её вдребезги. Она подошла к краю кровати и достала небольшие ножницы из кармана.

— Давайте посмотрим, прошло ли воспаление.

— Я чувствую себя лучше, — проворчал он.

— Правда? Но мазь еще нужно применять, если, конечно, Вы уже не исцелились чудесным образом.

Бросать ему его же слова, которые он использовал вчера, чтобы прогнать ее прочь, не самое мудрое решение. Она немного усмирила свой гнев, который уже подкрался к ней из-за его досадного замечания, и выдавила из себя еще одну улыбку, хотя Брук была уверена, Доминик мог заметить, что эта улыбка была фальшивой.

Но он не смотрел на нее. Он поднял покрывало, укрывавшее левую ногу, достаточно высоко, чтобы снять повязку самому, прежде чем она сделала бы это ножницами.

— Ваша рана хорошо заживает, — сказала она, как только он снял бандаж. — Еще три раза нанесем мазь сегодня и…

— Три раза? — поморщился он. — Ты можешь сказать мне, как сделать эту мазь, и я буду наносить её сам.

— Я могла бы, но если Вы добавите слишком много трав, то они могут вытянуть инфекцию чересчур быстро, и мазь разъест рану, увеличив её в размерах, а от меньшего количества пользы не будет.

Это была абсурдная наглая ложь. Она должна сказать ему об этом. Но нет, она не будет этого говорить. Он может захотеть встречаться с ней как можно реже, и тогда ничего не получится решить, если они будут просто порознь считать дни в разных комнатах, пока не встанут вместе у алтаря. Кроме того, чтобы сработал ее план, а не его, она должна продолжать помогать ему. И она должна прекратить так остро реагировать на его оскорбления.

— Есть горячая вода для компресса? — спросила она.

— Воду поддерживают горячей в течение двух часов. Когда просишь, чтобы что-то было «под рукой», то и сама будь добра вовремя оказаться на расстоянии вытянутой руки.

Она не обратила внимания на его недовольный тон, и направилась в ванную комнату, чтобы набрать воды, когда бросила через плечо:

— В комнате немного жарковато из-за камина, так ведь?

Это было не совсем так. Она предположила, что окно в ванную комнату было оставлено открытым, чтобы проветрить её от жары из камина, и спустя мгновение обнаружила, что была права. Брук опустила маленькое полотенце в ведро с кипящей водой, а затем бросила его в чистую миску, чтобы отнести к нему в постель. Она отжала полотенце и положила его на рану. Материя уже не была такой горячей, чтобы обжечь его, но он, видимо, решил, что была. И зарычал. Она насмешливо подняла бровь и получила за это взгляд полный ненависти. Для того чтобы отвлечь его, она спросила о том, что занимало её мысли вот уже какое-то время.

— Как скоро мы должны пожениться?

— Слишком скоро.

— Может, помолвки будет достаточно?

— Нет. Принц непостоянен. У него есть привычка менять свое мнение, так что он устанавливает конкретные сроки по важным вопросам, где хочет добиться результата. Он желает получить деньги из этого абсурдного соглашения, чтобы погасить свои долги. И хочет, чтобы кто-то из нас отказался выполнить условия, чтобы он смог запустить руку в чужой карман. Он хочет этого немедленно, и если мы не поженимся в предписанное им время, он получит то, что на самом деле хочет получить из этой нелепой ситуации. Первое из трех положенных оглашений имён было вчера прочитано во время воскресной мессы. Эмиссар увидел это, прежде чем уехал.

Услышав эту новость, Брук почувствовала, что ее немного подташнивает.