Кто-то из вас должен умереть! Непридуманные рассказы - Александр Звягинцев

Северин смотрел на Живилло и никак не мог понять, что тот переживет теперь, когда стало очевидно, что никакой «дуэли между ментами» не было. А было хладнокровно спланированное и осуществленное убийство соперника в любви к женщине… Он, этот самый Живилло, по рассказам коллег вовсе не был уверенным и умеющим держать себя в руках мужиком. Наоборот, его считали истериком, склонным зачастую паниковать без всякого повода. А тут лежит и чуть ли не доволен тем, что его уличили в убийстве, за которое ему придется платить по полной программе.

– Ну что, капитан, сам расскажешь или как? – спросил его Северин.

Живилло вздохнул.

– Витьку, конечно, жалко. Он мужик был неплохой, но вот не повезло ему… Мы так из-за нее, из-за Вики, сцепились, что уже не расцепить нас было по-хорошему. Не смог бы я терпеть, что они живут рядом и от счастья аж светятся…

– Так ты же сам на ней жениться не захотел! – напомнил Братко.

– Сам, – согласно кивнул Живилло. – Я ведь и свел их сам. Мы с ней разошлись уже тогда, а Витька в нее сразу влюбился, только сказать боялся, как пацан. А я ему и предложил: «Давай скажу ей?» Он перепугался. А я думаю, пусть Вика немножко с меня на другого переключится, а то больно уж переживает она наше расставание, достала просто… В общем, подошел к ней по старой памяти и говорю: «Есть у нас человек, который в тебя влюбился без памяти, а сказать боится». Ну, посмеялись. А потом смотрю – у них такое началось. Я был уверен, что ничего у них серьезного быть не может, Витька-то был младше нее… А она на меня вдруг как на пустое место стала смотреть… И почувствовал я, что не могу я это вытерпеть. Выше это моих сил. Не могу и все. Ну и придумал… теракт… Стал себе эсэмэски с угрозами слать и всему отделу их показывать. Самое интересное между нами с Витькой никаких ссор не было. Он вообще говорил мне, что никогда не забудет, что это я его с ней вроде как свел, будет всю жизнь благодарен… Лучше бы не говорил.

В общем, выбрал я день и момент, когда он точно без оружия будет. Понимал, что мне надо стрелять быстро – если я начну у него на глазах пистолет доставать да передергивать затвор, он может меня успеть скрутить, потому что мужик здоровый… Так что загнал заранее патрон. А когда он свой пистолет сдал, сказал, что надо поговорить… «Пошли, – говорю, – в курилку, там никого нет». Идем по коридору, я смотрю – у него на левой руке барсетка болтается. Надо, думаю, и правую руку чем-то занять, чтобы он ничего не успел… Только в дверь вошли, я говорю: «Сышал, у тебя мобильник новый? Вика подарила? Покажешь?» Он мобильник вынимает, чтобы похвастаться, как она его любит, я тут же и выстрелил, попал в шею… Он упал, лежит, смотрит на меня, ничего не соображая… А я говорю: «Она моя и всегда только моей будет!» Он что-то замычал, типа – возражает, я наклонился и выстрелил второй раз под подбородок. Потом в плечо себе выстрелил. А пистолет Витьке в руку вложил и сжал его кисть, чтобы отпечатки на рукоятке остались. Я вообще-то хотел сам в коридор выйти позвать, но у меня вдруг голова закружилась, и я рядом с ним грохнулся…

Живилло помолчал, помотал головой.

– Очнулся, а его лицо от моего в полуметре… И я еще подумал: вот так, Витя, не мог я ее тебе уступить, не мог.

Северин с некоторым изумлением смотрел на этого заурядного капитанишку, в котором вдруг обнаружились этакие страсти.

– Ну, будешь чистосердечное писать? – деловито спросил Братко, ни на секунду не забывавший, когда надо ковать железо.

– Чистосердечно, не под протокол, я вам все рассказал. Зачем мне вас дразнить, раз вы обо всем и без меня догадались, – засмеялся Живилло. – А писать мне адвокат пока запретил. Скажет написать – напишу. Скажет не писать – не напишу. Ему виднее.

– Ты чего такой радостный, а, капитан? – удивился Братко. – Ты хоть понимаешь, что тебя теперь ждет?

– Это все еще доказать надо. Мало ли что я вам тут наплел. Правда я и такой вариант продумывал, что следствие обо всем дознается, – потянулся Живилло. – Давай посчитаем. Мне больше восьми лет не дадут – у меня смягчающие обстоятельства – аффект, двое детей малолетних. Служба безупречная. Сидеть буду на милицейской зоне, там за хорошее поведение на поселение быстро переведут… Знакомые кое-какие солидные помогут. Так что годика через три буду на свободе…

– А если Вика за это время еще кого-нибудь найдет? – поинтересовался Северин.

– Нет, теперь не найдет, теперь она знает, что за это бывает.

Живилло вдруг весело подмигнул им. Господи, он действительно чувствовал себя чуть ли не счастливым. Во всяком случае, человеком, который сделал то, что должен был сделать.

Потом у Северина был еще последний разговор с Викторией Пешковой. Постаревшая и подурневшая женщина, которую уже никто не смог бы назвать «королевой красоты», в полном отчаянии не могла понять, в чем она провинилась перед Богом и за что ей такие испытания. Рассказала, что в отделе поговаривают, что дело постараются как-то замять, тем более, у Живилло есть знакомый генерал. Отмазать Живилло совсем, конечно, не удастся, но срок, скорее всего, ему дадут небольшой, а там и досрочное освобождение возможно подоспеет…

– Я, знаете, чего больше всего боюсь? Что он опять ко мне заявится и начнет свои права предъявлять. Не вынесу я больше этого… А он точно заявится.

На следующий день Северину приказали дело Живилло передать другому следователю для окончания расследования, ведь с ним все уже ясно, а самому переключиться на другие, более важные дела.

Неуловимая

Примчался неугомонный Толик Братко и потащил на место происшествия. Взрыв в охраняемом гаражном комплексе, есть жертвы, – азартно объяснял Братко по дороге. Руководство взволновано – вдруг терроризм? Тогда весь город будет стоять на ушах.

Ехать было недалеко.

У гаражей уже работали криминалисты и врачи «скорой помощи». На земле в луже крове лежал человек с черным обугленным лицом. У него были по локоть оторваны обе руки. Невозможно было понять, жив он или мертв.

– Живой, но… Шансов почти нет, – покачал головой врач.

– Что-то взорвалось у него прямо в руках, – доложил эксперт. – Взрыв был граммов так на сто в тротиловом эквиваленте. Как он еще жив остался, не понимаю! Башку должно было снести напрочь. Повезло мужику.

Северин еще раз взглянул на обугленный обрубок – если такое считать везением…

Братко, известный скорохват, уже выяснил, что потерпевший – владелец одного из гаражей Кирилл Селиверстов. Причем в свой гараж он, судя по всему, даже не вошел – дверь была заперта. Это же подтвердил один из охранников, видевший, как Селиверстов, не открывая дверь, зашел за угол гаража. А через минуту грохнул взрыв.

– С собой он, что ли, эту бандуру принес? – хмыкнул Братко.

– Или тут нашел, – пожал плечами Северин.

Пока врачи в больнице спасали Селиверстову жизнь, эксперты установили, что в руках у него взорвалась коробка с видеокассетой, от которой практически ничего не осталось – только крохотные куски пластмассы.

Братко неустанно таскал Северину добытую информацию.

Так как тридцатипятилетний Селиверстов, как выяснилось, служил в коммерческой структуре, начали отрабатывать версию, связанную с профессиональной деятельностью. И ничего явно подозрительного не нашли. Сам он никаких финансовых вопросов не решал, и вообще от него в фирме мало что зависело.

– Я с владельцем говорил, – доложил Братко. – Он прямо сказал: если бы хотели наехать на фирму, то имели бы дело лично с ним. Получается бытовуха…

– Ну и какие предложения? – устало поинтересовался Северин, на котором, как обычно, в то время висело еще несколько неоконченных дел. Успокоившееся начальство, для которого все, что не терроризм, может подождать, уже не требовало срочных отчетов, поэтому можно было спокойно разобраться в том, что случилось.

– Надо, пока он сам не заговорил, поработать с семьей, – не стал долго думать Братко.

– А он сам все-таки сможет когда-нибудь заговорить?

– Врачи говорят, что теперь шансы есть, хотя… Хотя рук нет, легкие обожжены, от глаз ничего не осталось, еле-еле слышит…

– Да, повезло мужику, – вспомнил Северин слова эксперта. – А что у него за семья?

– Семья – одно название. Развелся он месяц назад. Ушел от жены.

– Характерами не сошлись? Или были другие причины? Или что?

– Откуда я знаю? – решил немного осадить его Братко. – Я пока его работой занимался.

– А я вот хочу знать, что у него с семьей, – ворчливо сказал Северин. – Причем очень надеюсь услышать это от тебя.

– Слушаюсь, товарищ начальник! – козырнул Братко.

Братко, как всегда, обернулся быстрым соколом. И уже на следующий день выложил весьма любопытную информацию. Бывшая жена Селиверстова рассказала, что муж очень изменился за пару месяцев до развода, но она поначалу на это не обращала особого внимания, потому что была занята ребенком – родившаяся год назад девочка все время болела. А потом Селиверстов заявил, что уходит. Причем решительно настоял на официальном разводе. Немедленно. Жестко, без экивоков сказал: «Чтобы у тебя не было иллюзий, что я вернусь».