Мы - живые - Айн Рэнд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его загорелое лицо с легкими морщинками у рта было похоже на лик со старой иконы. От времен крестовых походов ему досталась беспощадность, непреклонная вера и суровое целомудрие. Она не могла рассказать ему о своей любви; она даже не смела думать об этом в его присутствии, боясь не столько его осуждения, сколько — холодного безразличия. Но в то же время ей не хотелось ничего от него скрывать. Лео и Андрей должны были встретиться, хотя она немного побаивалась этой встречи. Она не могла забыть, что один из них был сотрудником ГПУ, а другой — сыном расстрелянного отца. Вечеринка у Вавы была как раз подходящим для этого событием. Они встретятся, она будет наблюдать за их реакцией. Возможно, после этого знакомства Андрей сможет приходить к ним домой; ну а если он узнает о ней всю правду, что ж, том лучше.
Она встретила его в библиотеке института.
— Андрей, ты не испугаешься, если я приглашу тебя на буржуазную вечеринку?
— Нисколько, если ты будешь рядом, чтобы защитить меня.
— Обещаю, что буду. Вечеринка в субботу в десять вечера. Мы идем вдвоем с Лидией, и с нами должно быть двое мужчин. Ты — один из них.
— Прекрасно, если только Лидия не испугается меня.
— Вторым будет Лео Коваленский.
— Вот как…
— Андрей, тогда я не знала его адрес.
— Я ведь и не спрашивал тебя. Мне это безразлично.
— Заходи за нами в полдесятого, на Мойку.
— Я все еще помню твой адрес.
— Мой… ах да, конечно.
Вава Миловская встречала гостей в прихожей.
На ее лице сияла улыбка; черные глаза и локоны сверкали, как и изящный кожаный ремешок вокруг тонкой талии и маленькие кожаные цветочки (последний крик советской моды), приколотые к платью.
Гости приходили, неся под мышкой поленья для камина. Высокая, сурового вида горничная, одетая в черное платье с накрахмаленным белым передником, молча принимала у них дрова.
— Кира, Лидия, дорогие! Как я рада вас видеть! Как вы поживаете? — заворковала Вава. — Я столько слышала о вас, Лео, что прямо напугана, — сказала она, подавая Лео руку; ответный взгляд Лео поняла даже Лидия; у Вавы перехватило дыхание, она немного отступила назад и посмотрела на Киру. Та не обратила на это никакого внимания.
— Так значит, это вы — коммунист, — сказала Вава, обращаясь к Андрею. — Я всегда говорила, что коммунисты — такие же, как все.
В огромной гостиной всю зиму не топили. И когда разожгли камин, дым с трудом прорывался через дымоход, время от времени заползая в комнату. Тщательно начищенные зеркала покрылись клубами серого тумана, так же как и полированные столы, на которых были заботливо выстроены в ряд разные безделушки; наполнивший комнату запах горящих сырых поленьев портил торжественную атмосферу, явно созданную специально для гостей.
Гости робко рассаживались по углам, дрожа под старыми шалями и свитерами. Надев на вечеринку лучшее, что у них осталось, стараясь держаться непринужденно, все они выглядели смущенными и какими-то напряженными. Они держали руки по швам, чтобы не было видно дыр под мышками; локти — на коленях, чтобы спрятать заплатки, а ноги — глубоко под стульями, чтобы не показывать старые валенки. Они без повода улыбались; смеялись над пустяками слишком громко. Все чувствовали себя как бы виноватыми за это предосудительное веселье, уже успев позабыть времена, когда люди (обирались, просто чтобы повеселиться. Они тоскливо смотрели на огонь в камине, страстно желая, и в то же время не смея, занять место поближе к огню. Все ужасно замерзли, но отчаянно старались казаться веселыми.
Единственным человеком, чье веселье казалось неподдельным, был Виктор. Размашистой походкой он ходил от компании к компании, подбадривая гостей своим звенящим веселым голосом.
— Дамы и господа, пожалуйте поближе к огню, вы тут не согреетесь. О, очаровательные кузины, Кира, Лидия!.. Товарищ Таганов, очень рад, очень… Лидия, вот чудное кресло, специально для тебя… Рита, вы мне напомнили героиню последнего романа Смирнова. Читали? Потрясающе! Литература, свободная от обветшалого понятия «формы»… Новая женщина — свободная женщина будущего… Товарищ Таганов, план электрификации страны — без сомнения, один из величайших замыслов в истории человечества. Да если взять все наши энергетические ресурсы в пересчете на душу населения… Вава, эти бесподобные кожаные цветочки — последнее достижение женской элегантности. Думаю, что самые известные модельеры Парижа… Борис, я согласен с тобой в этом, пессимизм Шопенгауэра выглядит просто старомодным в сравнении с жизненными, практическими философскими концепциями возрождающегося пролетариата. Независимо от наших собственных политических взглядов, нужно объективно признать, что пролетариат — правящий класс будущего…
С блестящей уверенностью Виктор выполнял роль хозяина вечеринки. Пока он стремительно двигался по комнате, развлекая гостей, темные глаза Вавы смотрели на него с обожанием и безоговорочно признавали его право распоряжаться вечеринкой. Каждый раз, когда звонил звонок, она выбегала в прихожую и вскоре возвращалась оттуда с застенчиво улыбающейся парой, которая входила, потирая руки и стыдясь своей поношенной одежды. За ними торжественно следовала важная горничная с дровами, которые аккуратно складывала возле камина.
Коля Смяткин, светловолосый, круглолицый молодой человек с располагающей улыбкой, служивший в Табачном тресте, сказал:
— Я слышал… Все говорят… что у нас будет сокращение штатов в следующем месяце. Об этом все говорят. Может (Зыть, меня уволят, а может, и нет. Но все равно как-то не по себе от этого…
Какой-то высокий господин в золотом пенсне и с глазами вечно недоедающего философа печально произнес:
— А у меня прекрасное место в архиве. Хлеб выдают почти каждую неделю. Но я боюсь, что мое место заполучит одна женщина
— она любовница коммуниста и…
Кто-то тронул его за локоть и показал на Андрея, который стоял у камина и курил. Высокий господин закашлялся, почувствовав себя неловко.
Рита Экслер была единственной курящей женщиной среди гостей. Она растянулась на диване, положив ноги на подлокотник. Юбка ее задралась, обнажая колени, рыжая челка нависла над бледно-зелеными глазами. В ее накрашенных губах дымилась сигарета. Ее родителей убили во время революции. Она вышла замуж за красного командира, но через два месяца развелась с ним. Она была некрасива, но использовала свою невзрачность настолько умело, что даже самые красивые девушки признавали в ней опасную соперницу.
Лениво потянувшись на диване, она медленно произнесла:
— Сейчас я расскажу вам кое-что забавное. Мой возлюбленный написал мне из Берлина…
В тот же момент к ней обратились любопытные взгляды всех присутствующих.
— Так вот что, в Берлине есть кафе, которые открыты всю ночь. Забавно, не правда ли? Их называют «ночные ресторанчики». А в самом известном из них знаменитая артистка Рикки Рей танцевала с шестнадцатью голыми танцовщицами, ну совершенно голыми… За это ее… арестовали… А на следующем представлении она и ее девушки вышли на сцену строем. На них были лишь шифоновые трусики, две золотистые полоски, едва прикрывающие грудь, и огромные шляпы. При этом считалось, что они были одеты… Забавно, не правда ли?
Она засмеялась, загадочно глядя на слушавших ее гостей, и ее взгляд задержался на Лео. Впрочем, она приметила его с того момента, как он вошел в комнату. В ответ Лео посмотрел на нее прямым насмешливым взглядом, полным понимания. Этот взгляд и обидел ее, и приободрил.
Угрюмая анемичная девушка, которая, скучая, сидела в углу, старательно пряча свои ноги, обутые в тяжелые валенки, как-то неуверенно, словно не чувствуя собственного голоса, сказала:
— За границей… я слышала… нет продовольственных карточек, кооперативов и всего такого. Просто идешь в магазин и, когда хочешь, покупаешь хлеб, картошку и даже сахар. Лично мне даже не верится.
— Говорят также, что там и одежду покупают без всяких профсоюзных заказов.
— У нас нет будущего, — заявил философ в золотом пенсне. — Мы погрязли в ублажении плоти. А судьба России всегда зависела от ее духа, а теперь у России нет ни Бога, ни души.
— А вы слышали о Мите Веселкине? Он хотел на полном ходу спрыгнуть с трамвая и попал под него. Ему еще повезло что отрезало только руку.
— Запад потерял все свое значение, — сказал Виктор. — Старая цивилизация обречена. Старое, уже никого не устраивающее содержание лишь облекается в новые формы. Да, сейчас нам трудно, но мы строим новое общество. За нами — будущее.
— Я простудилась, — сказала угрюмая девушка. — Через профсоюз маме выдали талон на галоши, но в кооперативе не было моего размера. Мы пропустили очередь и должны ждать еще три месяца, и я простудилась.