Влюбиться в дьявола - Элизабет Хойт

Лорд Вейл, прищурившись, окинул Хоупа оценивающим взглядом.

— Жаль, что вы состригли волосы: они придавали вам вид библейского патриарха.

Хоуп криво усмехнулся:

— Прошу извинить меня, что разочаровал вас.

— Нисколько, — шутливо отозвался Вейл. — У вас такой модный вид. Вы, наверное, специально так вырядились для бала?

Его жена с укоризной заметила:

— Вейл, вы намерены представить меня или предпочитаете обмениваться колкостями с лордом Хоупом до конца бала?

— Прошу извинить меня, дорогая, — спохватился Вейл. — Позвольте представить вам: Рено Сент-Обен, виконт Хоуп и, судя по всему, в самом скором будущем законный граф Бланшар, не так ли? Моя жена Мелисанда Реншоу, виконтесса Вейл.

Дама присела в почтительном реверансе, в ответ Хоуп, как настоящий джентльмен, склонился в вежливом поклоне:

— Очень рад, миледи. Но, кажется, мы уже знакомы? Разве вы не были ближайшей соседкой и подругой моей сестры Эмили?

Щеки леди Вейл слегка порозовели от смущения.

— Вы правы, милорд. Надеюсь, вы простите мне мою забывчивость? Я часто гостила у вашей сестры в Бланшар-Хаусе в Суффолке. Как обрадуется ваша сестра, когда узнает, что вы живы и здоровы! Известие о вашей смерти очень опечалило ее.

Мрачное, жесткое выражение проступило на лице Хоупа, он молча кивнул в ответ.

— А это, — весело продолжил Вейл, — мисс Корнинг, кузина Хоупа. Мы с ней встречались прошлой весной на вечере, который моя мать устроила в саду на открытом воздухе.

— Очень рада нашей встрече, мадам. — Беатриса склонилась в реверансе. Выпрямившись, она заметила, как чета Вейлов обменялась красноречивыми взглядами.

Приветливо улыбнувшись, леди Вейл обратилась к Беатрисе:

— Не хотите ли, мисс Корнинг, пройтись со мной и полюбоваться прекрасно украшенным залом? Я в восхищении от вкуса и фантазии мисс Молине. Вейл тоже собирается в самом скором времени устроить бал, и мне интересно узнать, что вам больше всего здесь понравилось.

— С удовольствием, — ответила Беатриса. Их кавалеры держались подчеркнуто учтиво, но ясно было, что им хочется остаться наедине. Леди Вейл взяла Беатрису под руку, и они начали медленно прогуливаться по бальному залу.

— Вы все время живете в Лондоне, мисс Корнинг? У вас здесь собственный дом? — спросила леди Вейл.

— Я живу вместе с дядей, мадам, в Бланшар-Хаусе. — Обернувшись на миг, Беатриса увидела, как Вейл и Хоуп о чем-то говорят друг с другом с очень серьезным видом. Судя по всему, они решили выяснить отношения без кулаков. — В этом же доме живет сейчас и лорд Хоуп.

— О, как интересно! — отозвалась леди Вейл.

— Конечно. Если бы вы знали, насколько интересен лорд Хоуп: он просто соткан из противоречий. — Беатриса вопросительно взглянула на нее: — А вы знали лорда Хоупа, когда он был ребенком?

— Он только что окончил школу, когда я познакомилась с ним. Да, в то время он был скорее мальчиком, чем мужчиной. Помню, как мы с Эмили несказанно удивились, когда узнали, что он купил себе офицерский патент.

— Как он выглядел в то время?

Леди Вейл помолчала, видимо, собираясь с мыслями. Они прошли в небольшую комнату, смежную с залом.

— Вы не против? Мне не по душе многолюдные места.

— Нисколько, — ответила Беатриса.

После ярко освещенного зала приглушенный сумрак комнаты настраивал на откровенность, а висевшие на стенах портреты представляли собой удобное оправдание — можно было подумать, что они беседуют о живописи. Кто-то из гостей входил или выходил из комнаты, не обращая на них внимания.

— Вы спрашивали о лорде Хоупе, — начала леди Вейл. — Я не столь часто видела его, когда он был юным. Но я очень хорошо помню то почтение и уважение к себе, которое он внушал окружающим.

— Неужели?

— Да, да. Он тогда был очень привлекателен, но дело не только в красоте, все его движения и жесты были пронизаны особым внутренним достоинством, обаянием. Он держался как принц крови, от него будто исходило золотое сияние.

Беатриса глубоко задумалась. Что должен был пережить, перечувствовать человек, который из сказочного принца превратился в раба? Испытать подобное унижение?! Вне всякого сомнения, для лорда Хоупа это был страшный удар по гордости и самоуважению. Дамы подошли к портрету дворянина в доспехах. Портрет, очевидно, был написан в прошлом веке. Леди Вейл, остановившись, принялась его рассматривать.

— Какая необычная прическа, не правда ли? Взглянув на картину, Беатриса улыбнулась. Лицо джентльмена с обеих сторон обрамляли длинные густые локоны до плеч.

— Какой самодовольный вид! Он наверняка гордится своей прической, как вы думаете?

— Да, похоже.

Они помолчали. Первой прервала молчание Беатриса.

— Знаете, в гостиной лондонского дома Бланшаров висит портрет лорда Хоупа. Он запомнился мне с первого дня, когда мы с дядей переехали туда. Думаю, портрет был написан примерно в то время, о котором вы только что говорили. На нем лорд Хоуп выглядит очень красивым и жизнерадостным юношей. Однако мне почему-то казалось, что в его глазах таится какая-то печаль. Скажу вам по секрету: я не один час провела перед портретом, пытаясь постичь его тайну. Удивительно, но этот портрет заворожил меня. — Беатриса зарделась от смущения. — Вы, наверное, считаете меня дурочкой.

— Нисколько, — поспешила успокоить ее леди Вейл. — Все, что вы рассказываете, звучит так романтично.

— Видите ли, после возвращения лорда Хоупа… — Беатриса, немного помолчав, сделала над собой усилие и произнесла: — На его долю выпало столько страданий, что он почти полностью переменился. Он стал суровым, строгим и замкнутым. Его заветное желание — вернуть себе графский титул. Больше его ничто не интересует. Он как будто разучился улыбаться, шутить и вообще радоваться жизни.

Леди Вейл вздохнула:

— Мой муж тоже был на той самой войне. Внешне он почти не изменился, но его душевные раны еще не зажили, многое он держит внутри, поверьте мне.

— Но лорд Вейл выглядит и ведет себя иначе, гораздо свободнее, живее. Похоже, он счастлив, разве не так?

— Надеюсь, — просияв, ответила леди Вейл. — Но не забывайте, что мой муж вернулся из колоний на родину семь лет назад, тогда как лорд Хоуп попал домой совсем недавно. Наверное, должно пройти какое-то время, понимаете?

— Я тоже так считаю, — не очень уверенно заметила Беатриса. Все верно, лорд Хоуп еще не свыкся с той жизнью, которую он вел до ухода на войну, но сумеет ли он привыкнуть к ней, стать добрее, мягче, веселее — вот вопрос. Хотя не зря говорят, что время — лучший лекарь. Вдруг Беатриса вспомнила и задала вопрос: — Действительно ли лорд Вейл считает, что лорд Хоуп — предатель и виновник гибели их отряда?