Повенчанные временем - Ольга Александровна Куно

Дайон долго не мог уснуть. Он вертелся на не слишком удобной, но уже привычной кровати и никак не мог выкинуть из головы неумелый поцелуй, на который не имел морального права. Ему нравилось, что поцелуй был неумелым. Он слишком привык к почти профессиональным ласкам опытных женщин. Герцогу Левансийскому полагалось заводить любовниц. В противном случае, не приведи боги, поползут слухи, якобы правитель – не в полной мере мужчина, а это чревато серьезными политическими последствиями. И не только ими.

И он поступал так, как полагалось, не особо задумываясь о том, чего хотелось лично ему. Теперь он точно знал, чего хочет, и желаемое было невероятно близко…

Но чувство долга вновь поднимало голову, говоря «нет», вопия о том, что герцог обязан отступиться. Он не должен ломать жизнь юной девушке. И потому оставалось одно: ворочаться на неудобной кровати, злясь на самого себя за слабоволие.

Лишь под утро Дайону удалось, наконец, провалиться в сон, но даже там его продолжали преследовать мягкие, но такие настойчивые губы, и тонкая рука, касающаяся его щеки.

Проснувшись, он долго лежал и смотрел на листву, понимая, что чем скорее вернется в свое время, тем лучше.

Маг из отряда дал Дайону координаты двоих Одаренных, способных открывать порталы, и герцог отправился их навестить. Увы, ему не повезло. Как оказалось, одного мага уже не было в живых; второй же обладал очень слабым даром и умел перемещаться лишь на небольшие расстояния. О путешествиях во времени он, судя по всему, даже не подозревал. Мог и хитрить, конечно, однако герцогу, неплохо разбиравшемуся в людях, это казалось чрезвычайно маловероятным.

Оставшись ни с чем, он шел по городу, закутавшись в плащ и низко опустив капюшон. Удача в очередной раз поманила пальцем и ускользнула, злорадно усмехаясь ему в спину. Оставалось вернуться в лагерь ни с чем и продолжать со свойственным л’Эстре упрямством искать все новые и новые решения.

Первый взрыв прогремел неожиданно и так близко, что под ногами затряслась земля, и Дайону пришлось ухватиться за фонарный столб. В небо взметнулись голуби, отчаянно машущие крыльями. Со стороны площади, скрытой за двухэтажными домами, послышались крики. Прохожие, которых происшествие застало на той же улице, что и Дайона, в панике заметались из стороны в сторону, какая-то пожилая женщина, схватившись за сердце, опустилась прямо на мостовую. Не успел герцог подумать, что надо бы оказать ей помощь, как к пострадавшей подбежала молодая девушка, склонилась над ней, а затем, судя по движениям, стала показывать, как правильно дышать. Между тем из-за здания, на первом этаже которого располагалась галантерейная лавка, стали выбегать перепуганные люди. Чья-то одежда была усыпана мелкой строительной крошкой, чья-то испачкана в крови, один мужчина приволакивал ногу. Этим бедолагам не повезло оказаться на площади во время взрыва. Впрочем, в определенном смысле им, напротив, повезло, ведь они остались в живых и даже сумели уйти оттуда на собственных ногах. Герцог отлично понимал, что далеко не всем улыбнулась такая удача.

Снова загрохотало. Люди инстинктивно пригнулись, хотя уже было понятно, что разрушительная магия творится не здесь. Кто-то вскрикнул, кто-то выронил кошелек. Монеты со звоном покатились вниз по улице.

– Почему они опять взрывают? – выкрикнул кто-то. – Они же получили всю власть!

Паника и шок оказались сильнее инстинкта самосохранения.

– Видимо, узнали, что на площади кто-то из сопротивления.

Голос ответившей женщины звучал ощутимо спокойнее.

Вообще Дайон заметил нескольких человек, явно не настроенных ни паниковать, ни сбегать восвояси. Каждый, не сговариваясь с прочими, занял место, где было за что ухватиться, дабы не упасть при очередном магическом всплеске, и ждал. Когда все стихло после третьего взрыва, та самая девушка, что недавно возилась со старушкой, обратилась к остальным:

– Пора? Надо помочь раненым.

– Четвертого обычно не бывает, – согласился пожилой мужчина, чьи волосы, несмотря на налет седины, еще не утратили природный темный цвет.

– Вы с нами? – спросила девушка у замешкавшегося Дайона.

– Да, – кивнул он и двинулся вслед за остальными.

Мудрее было бы отказаться, учитывая, что кое-кто в городе мог запомнить его лицо. Но прямой отказ выглядел бы как проявление трусости, а позволить себе подобное герцог Левансийский не мог. К тому же его не покидало чувство тревоги: если среди пострадавших действительно люди из сопротивления, не знаком ли он с кем-то из них лично? Где-то в глубине души вновь зародился холодок беспокойства за Денизу. Пришлось напомнить себе: сестра благополучно пережила Смуту, а, значит, она никак не могла погибнуть на этой площади.

И Дайон пошел. Помимо всего прочего, элементарно потому, что хотел пойти. Не желал оставаться в стороне, невзирая на то, что чувство долга повелевало, напротив, пересидеть суматоху в безопасном месте. Ведь если та, будущая, Левансия потеряет герцога, ничего хорошего ее не ждет.

Зрелище предсказуемо оказалось не для слабонервных. Обрушенные здания, обгорелые стены, вырванные с корнем деревья и два десятка неподвижных человеческих тел, распростертых на мостовой. Мужчина средних лет застыл, вытянув руку, так и не сумев добраться до укатившегося амулета. Девушка лежала на спине, будто глядя в небо, а из груди у нее торчал острый кусок водосточной трубы. Маленькое голубиное тельце застыло с вытянутыми кверху лапками. И всюду лужицы крови, стекающей по узким желобам между камнями.

– По слухам, здесь подпольщики собрались, а маги об этом прознали. – Женщина говорила дряблым старческим голосом, но ни намека на страх Дайон в ее интонациях не заметил. – А уж кто из них вправду из сопротивления, а кто просто мимо проходил, теперь и не разберешь.

Она замолчала, а внимание Дайона привлек очередной погибший. Совсем юный парень с коротко подстриженными светлыми волосами и чертами лица, какие нередко свидетельствуют об упрямстве, лежал на спине и выглядел весьма безмятежно. Одежда даже не перепачкалась в крови, а зеленые глаза, казалось, с любопытством изучают мир. Но было достаточно присмотреться, чтобы понять: взгляд его застыл. Дайону подумалось, что такой парень вполне мог бы оказаться главным героем романа из тех, которые не брезгует читать Виола.

Опустившись рядом на корточки, герцог заметил, что даже сейчас покойный продолжал что-то сжимать в руке. Приглядевшись, он с удивлением понял, что это не драгоценности и не амулет, скорее какая-то еда…

– Бедный. Совсем молодой мальчик! – проговорила, не отнимая от глаз носового платка, крупная женщина в фартуке. – Купил у нас несколько исберских орехов для своей девушки. Она, говорит, их очень любит, эти орехи. Последние деньги истратил. И все торопился куда-то. Потом по ступенькам спустился, буквально пару ярдов прошел – взрыв-то и случился. Жалко паренька!