Солнечные часы - Софи Ханна

– Кое-чего мы не коснулись, – сказала Чарли. – Все женщины утверждают, что похититель знал их имена и подробности их жизни. Откуда? Нужно выяснить, что у всех этих женщин есть общего, кроме очевидного: средний класс, профессия, успешный бизнес. Наоми Дженкинс делает солнечные часы. Сандра Фригард – писательница, автор детских книг. Пруденс Келви – адвокат.

– Была, – поправил Комботекра. – После того, что с ней случилось, она не работает.

– С автором материала номер тридцать один уверенности нет, – продолжала Чарли, – но пишет она как образованный человек.

– Насильник задавал Дженкинс, Келви и Фригард один и тот же вопрос: «Каково быть успешной бизнес-леди?» Будем считать это общим мотивом, – сказал Комботекра.

– Однако есть еще письмо на другом сайте, подписанное «Таня из Кардиффа», – напомнил Саймон. – Она официантка, пишет безграмотно. Успешной бизнес-леди ее не назовешь.

– Таня была первой, – заметил Селлерс. – Может, проба пера? После чего он подумал: все было классно, но мне бы пташку покруче и зрителей побольше.

– А что? Вариант, – кивнула Чарли.

Пруст издал тяжелый вздох:

– Теперь нас ждет полет фантазии?

– Те двое, которых описывает Таня, ужинали в ресторане, где она работала. Из обслуги она осталась одна, время было позднее, парни пьяны. Возможно, это было первое нападение – спонтанное, под влиянием момента. Потом один из парней забыл или счел, что с него хватит и одного раза, зато другой вошел во вкус…

– Достаточно, сержант. Не изображайте из себя Стивена Спилберга. Так-с, если это все… – Пруст потер руки.

– Таня из Кардиффа выбивается из общей картины, какова бы ни была причина. Так что давайте потянем за ниточку с «бизнес-леди». Гиббс, возьмитесь за ассоциации деловых женщин и все такое.

– Я что-то такое слышал вчера по Радио-4, – подсказал Саймон. – О каких-то организациях, объединяющих свободных предпринимателей. Дженкинс и Фригард работают на себя. Возможно, и преступник тоже.

– Келви не свободный предприниматель, – возразил Гиббс. – Точнее, не была таковой.

– Как у тебя с Ивон Котчин? – поинтересовалась у него Чарли.

– Займусь, – поскучнел тот. – Только мы от нее ничего не добьемся. Будет петь со слов Дженкинс.

Чарли сузила глаза.

– Ты уже должен был с ней поговорить. Жаль, что приходится повторять. Селлерс, покопайся в Интернете, не продает ли кто-нибудь билеты на изнасилование в реале. Свяжись с организациями, которые помогают жертвам насилия. Вдруг у них есть контактные данные Тани из Кардиффа и автора письма номер тридцать один. То, что они пожелали скрыть свои данные на сайте, не значит, что данные неизвестны.

Селлерс поднялся, готовый немедленно исполнять приказ.

– Саймон, порыскай в поисках маленького театра. Я ничего не упустила?

– Боюсь, упустили. – У Комботекры был смущенный вид. – Маски для глаз. Каждую из женщин вернули на то самое место, откуда похитили. Каждую выбрасывали из машины с маской на глаза. Может, он как-то связан с самолетами? Пилоту или стюарду не составит проблем достать любое количество масок.

– Неплохо, – отозвалась Чарли. – Хотя… маски и купить несложно, в любой аптеке «Бутс».

– М-м-м… – Комботекра покраснел. – Я не захожу в «Бутс».

Могла придержать язык, отчитала себя Чарли. Краем глаза она увидела, как Пруст пятится к своему кабинету.

– Сэр, мне бы к вам на пару слов.

Инспектор всей душой ненавидел, когда одна проблема следовала за другой без промежутка на достойный отдых.

– Если бы парой слов дело и ограничилось. Позвольте хоть выпить чашку нормального зеленого чаю, – прорычал Снеговик. В последнее время он без каких-либо объяснений начисто отказался от молочных продуктов. – Ладно, сержант, ладно. Я буду у себя. Набрасывайтесь без колебаний.

– Он всегда такой? – спросил Сэм Комботекра, когда Пруст хлопнул дверью своей клетки.

– Он всегда такой. – Чарли скопировала манеру Сэма и ухмыльнулась. Комботекре никогда не догадаться, что она вне себя.

– Исключено. Будь это твоя отвратная идея, Зэйлер, может, я попробовал бы подсластить тебе пилюлю, хотя вряд ли, но это чья-то отвратная идея. Обычно ты с ними сама легко расправляешься. – Пруст остановился, чтобы отхлебнуть из чашки. Он и раньше умудрялся звучно тянуть свой чай, наполовину разбавленный молоком, с тремя кусками сахара. По мнению Чарли, ее босс был самым духовно непросветленным из любителей зеленого чая.

– Я приняла такое же решение, сэр. Просто хотела согласовать с вами. Джульетта Хейворт однозначно заявила, что может открыть правду только при условии встречи с Наоми Дженкинс. Я не хотела отказываться от этого шанса, не посоветовавшись с вами.

Пруст небрежно махнул рукой:

– Ничего она не откроет, даже если мы согласимся. Ей надо поиздеваться над Дженкинс, только и всего. В итоге одна из них окажется в морге или в больнице, по соседству с Робертом Хейвортом. Нам и без того проблем хватает.

– Согласна, сэр. А как насчет встречи Джульетты Хейворт и Наоми Дженкинс в моем присутствии? Я бы вмешалась при необходимости. Если Джульетта согласится…

– С какой стати? Она ведь четко сказала: наедине с Дженкинс. И с какой стати соглашаться самой Дженкинс?

– Наоми уже согласилась. Правда, при одном условии.

Пруст так и подскочил со стула, возмущенно тряся головой.

– У каждого наготове условие! У Хейворт, у Дженкинс! Если Роберт Хейворт выкарабкается, наверняка свое выставит. Что-то с вами не так, сержант, если они считают, что имеют право на нас давить.

«Почему со мной что-то не так?» – чуть не крикнула Чарли. В глазах Пруста, в глазах Оливии. Из-за ссоры с сестрой Чарли чувствовала себя паршиво. Надо будет исправить ситуацию, и поскорее. Она вела себя как последняя дура. Услышала имя Грэм – и все, от такого совпадения крышу снесло. Вымышленный приятель ожил, и она попалась. Та к и объяснит Оливии. Сегодня же вечером, хватит тянуть.

Секс-Тиранозавр. Чарли постаралась выкинуть из головы оскорбление сестры и предприняла слабую попытку оправдаться перед шефом.

– Сэр, я вела это дело в точности так, как и…

– Знаешь, что сказала мне недавно Аманда?

Чарли вздохнула. Аманда – дочь Снеговика, изучает социологию в университете Эссекса. У нее, кстати, тоже день рождения не за горами. Не забыть бы обвести нужную дату кружком в календаре Пруста.

– Она сказала, что двенадцать ее однокурсников – двенадцать! – на экзаменах требуют к себе особого отношения. У них, видите ли, дислексия[16] или… как там?

– Наоми Дженкинс согласилась на встречу с Джульеттой Хейворт при условии, что ее отвезут в больницу к Роберту Хейворту. – Поймав разъяренный взгляд Пруста, она быстро добавила: – Дженкинс не просила оставить ее наедине с Хейвортом. Я буду рядом.

– Не тупи, сержант! – уже в голос заорал босс. – Ее подозревают в покушении на жизнь человека! На жизнь Хейворта! Как мы будем выглядеть, если пресса пронюхает? К концу недели всем отделом будем ящики с овощами таскать в ближайшей лавке.

– Я бы согласилась, сэр, если бы Хейворт был в сознании, но поскольку это не так и поскольку вообще нет уверенности, что он выживет…

– Нет, сержант! Нет!

– Сэр, надо быть гибче!

Брови Пруста медленно сдвинулись. Молчание длилось очень долго.

– Мне? Правда?

– Я так считаю, сэр. Ситуация очень тревожная. А ключ к разгадке – в отношениях. Между Хейвортом и Дженкинс, между Хейвортом и его женой, между Джульеттой и Дженкинс. Если они выражают желание увидеть друг друга – в любом сочетании, – мы не должны упускать шанс. «За» перевешивает «против», сэр. Разумеется, кто-то из нас всегда должен быть рядом. Из поведения Дженкинс у койки Хейворта можно извлечь чрезвычайно важную информацию…

– То есть если она у тебя на глазах достанет из кармана булыжник?

– И из общения Джульетты и Дженкинс тоже, сэр.

– Я уже ответил, сержант!

– Саймон на моей стороне, сэр, если это имеет значение. Он считает, что мы должны согласиться на обе встречи.

– Это имеет значение. Теперь я категорически против любых ваших предложений. Уотерхаус! – презрительно фыркнул Пруст. Тон подразумевал: только не этот ни на что не годный тюфяк. Хотя Саймон закрыл больше дел, чем любой из подчиненных Пруста, включая Чарли. – Кстати…

– Да, сэр?

– Что с Гиббсом?

– Не знаю.

«И не интересуюсь».

– Ну так узнай. И направь на путь истинный. Шатается тут как привидение на банкете. Селлерс сообщил вам идею?

– Идею Гиббса?

– Да не Гиббса, а свою собственную. Он предлагает подарить Гиббсу на свадьбу солнечные часы.

Чарли не удержалась от улыбки.

– Нет, мне ничего такого не говорили.

– Селлерс предлагает часы с юбилейной линией для даты свадьбы. Лично я сомневаюсь. Видишь ли, сержант, нельзя нанести юбилейную линию только для одного дня в году. Я тут кое-что об этом почитал… Каждая такая линия будет соответствовать двум дням, поскольку у каждой даты есть двойник. Наступит день, когда склонение Солнца будет таким же, как и в день свадьбы Гиббса. Так что этот… называется… ах да, нодус… будет отбрасывать тень на линию этого второго дня точно так же, как и на юбилейную линию Гиббса. – Пруст покачал головой: – Нет, не нравится мне эта идея. Слишком все мудрено. Порядка нет.