'Фантастика 2025-70'. Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин

В этот момент я услышал голос Чопли:

— Так значит, ты можешь написать всё, что угодно? А вот можешь написать такой рассказ, где пикси будет богаче императора, а цветочные эльфы будут на руках её носить и все желания исполнять? Чего ты головой машешь?

— Я такую чушь не пишу! — ответил ей Создатель. — Я больше по юмористической фэнтези, а не по абстрактному искусству.

— Да ты чо, пля? Я же не просто так! Я же долю обязательно зашлю. Знаешь, десять процентов обязательно начислю, а потом будешь как сыр в масле кататься. Эй, ты куда пошёл? Я с кем разговариваю? Мало десять? Пусть будет одиннадцать! Царское же предложение! Да куда ты попёрся, жадоба лысая? Я же от тебя не отстану! Эдгарт, чего он мне фигу показывает? А ну, дай ему леща! Да хватит там лизаться! Я же о нашем будущем забочусь! Да хорош! На вас дети смотрят! Стой, амбал лысый! Я с тобой ещё не закончила! Баба-Яга, ты чего какие-то знаки дела…

Наступила тишина. В этой тишине я крепче прижал губы Карамзиной к своим.

Завтра будет новый день. Завтра будут новые проблемы. Завтра будет новая жизнь и новые истории, а сейчас…

Сейчас я растворялся в поцелуе девушки, которая уже не раз спасала мне жизнь. Растворялся и…

— Хозяин, я тут если что! Кому звездюлей навешать? — раздался знакомый голос Кузьмича. — А чего это Чопля там бесится? Чего это на Бабу-Ягу наседает и кулачками машет? Ой, а чего тут было-то без меня?

Мне не хотелось отвечать. Я погладил по волосам Светланы Николаевны, как это сделал недавно Алекард своей невесте. На миг мелькнула мысль — а смогу ли я вот также, как Алекард биться за свою любовь?

Решил, что смогу даже больше и ещё крепче впился в губы Карамзиной.

В ночной тиши над нами укоризненно каркнул ворон.

Денис Кащеев

Красная дорама

1. Мудан

Весело журчал ручьями апрель. Вечерело.

Несмотря на жуткий цейтнот, к ничем не примечательному девятиэтажному дому на юге Москвы я подошел пешком, покинув такси за добрых три квартала от цели. Уличных камер в этом забытом Богом и мэрией районе было относительно немного, и один знающий человек нарисовал мне схемку, как прошмыгнуть дворами и не попасть в поле зрения электронных соглядатаев — разве что издали и мельком. Машину, что меня подвозила, мои недоброжелатели по-любому отследят — и очень быстро, с их-то возможностями! — но небольшая фора у меня все же останется. Час, может, полтора — в общем, времени на задуманное должно хватить. Надеюсь.

В самом подъезде дежурное видеонаблюдение имелось, но, как меня заверили, примитивное, более-менее эффективное только при хорошем освещении, а лампу под потолком кое-кто как раз предварительно обесточил. Ясное дело, для преследователей это было все равно, что надпись жирным шрифтом: «Срочно проверить!», но точно такая же картина наблюдалась сейчас еще как минимум в паре десятков домов — по соседству и не только. А по пятам за мной сегодня все-таки шел не взвод — думаю, двое, от силы трое спецов, им не разорваться. Вот неделю назад в Сеуле — там меня и впрямь с лихим азиатским азартом гнали на номера человек тридцать, если не все сорок. Тогда я исхитрился вывернуться и уйти. Сегодня — уже наверняка не уйду. Но, если сложится, как надо — все же вывернусь. В некотором смысле. Ну да хоть как-то.

Нельзя не признать, влип я качественно. Впрочем, сам виноват. Просчитался — столь крупно, пожалуй, в первый раз в жизни. По большому счету, за все четверть века активной профессиональной деятельности у меня вовсе не было серьезных провалов. Отдельные проигранные сражения, разумеется, случались — но не стратегические поражения.

Начинал я еще в середине девяностых — простым юристом, но не в самой простой консалтинговой фирме, что называется, широко известной в узких кругах. Как мне, недавнему выпускнику со светлой головой и красным дипломом, но абсолютно без опыта и связей, удалось туда устроиться — отдельная история, но если коротко — крупно повезло. В первый и в последний раз. В дальнейшем мою жизнь определяла уже вовсе не капризная госпожа Удача — лишь точный, выверенный расчет. И еще, конечно, самозабвенный труд — пахота на износ, почти без выходных и праздников, не говоря уже о нормированном рабочем дне.

Оно того стоило — успех не замедлил прийти.

Через пару лет после старта карьеры я уже сам руководил дюжиной молодых и дерзких сотрудников, большинство из которых тщательнейшим образом подбирал сам. К рубежу веков — с помощью этих младших и, конечно же, чутких старших товарищей заработал свой первый миллион долларов, тогда в России значимые доходы и расходы было принято считать в мертвых американских президентах. Деньги мне к этому моменту приносила уже не юриспруденция как таковая, хотя и без нее, разумеется, не обходилось — а навык делать выводы и предлагать решения на основе неполных, а то и противоречивых данных. В основном — верные выводы и результативные решения.

В конце нулевых, достигнув предела роста в рамках прежней структуры, я со своей командой — числом уже не в один десяток закаленных «штыков» — отправился в самостоятельное плавание. С наставниками, выведшими меня в люди, расстался в целом по-доброму, сохранив за ними долю в своей прибыли — конечно, уже не столь значительную, как раньше, но и суммы там теперь фигурировали более чем солидные, так что хоть без трений и не обошлось, но в итоге всех все устроило.

Так что дела мои шли хорошо. Очень хорошо. Видимо, даже слишком. И в какой-то момент я, наверное, зазнался. Переоценил свои силы. Возомнил о себе невесть что. Не послушал добрых советов и аккуратных предостережений — и невзначай перешел дорогу людям, даже отсвечивать на пути у которых категорически не следовало. И что уж совсем непростительно — не поспешил отступить, пока была возможность, пусть бы и с крупными потерями, а какое-то время еще пытался гнуть свою линию. Ну и закономерно довел процесс до стадии, когда деньгами проблему стало уже не решить — кое для кого, не в России даже, вернее, не только в России, поставить меня, выскочку, на место превратилось в вопрос принципа.

На место на тихом погосте, называя вещи своими именами.

Те из сильных