Жизнь после. Ангел Смерти - Н. А. Цыглимов

- уже в голос прокричал задыхавшийся Максим, указывая пальцем на покатый спуск вдали. - Я догоню.

Серый ускорился настолько, что спустя мгновение Максим наблюдал ускользающую вдалеке точку. Он, окончательно выдохшись, сбавил темп бега, потом вообще перешел на шаг.

Очередной закат приближал наступление темного времени суток, Максим наконец добравшийся до лодки, сразу же поспешил узнать, как там Петр.

Но увидев, что того лихорадочно трясет, спросил у Тани:

Серый что ничего не делал?

Нет Макс, раны Петра были тёмно-синего цвета, пока Серый их не обработал своим веществом, сейчас они стали нормальные и перестали кровоточить.

Но почему его так трясет?

Я не знаю, возможно заражение крови зашло слишком далеко и…

Что, и! Никаких и, не надо, - Максим, задумавшись на мгновение, замолчал, - Серый, это возможно?

Что возможно? – спросила, ничего не понимающая, Таня.

Разбавить водой то, что выделяет Серый, и дать Петру, - ответил взволнованный Максим.

А если станет только хуже? - попыталась возразить Таня.

А разве мы можем что-то ещё сделать? - поднося открытую бутылку с водой к распахнутой пасти Серого.

Несколько больших капель темной субстанции упали в открытое горлышко бутылки и плавно спустились на дно, окрашивая прозрачную воду мутными разводами. Максим закрыл крышку и как следует потряс содержимое до образования однотонной мутной массы.

Фу! - сказала Таня, высунув язык и отворачивая голову.

Снова открутив крышку, Максим приподнял голову Петра и начал выливать ему содержимое. Петька, пребывая в полубредовом состоянии, неохотно принимал непонятный субстрат, периодически выплевывая его так, что брызги долетали на лицо Максима.

Давай, давай, Петька, пей, не выёживайся, надо, понимаешь, надо, - приговаривал Максим, наклоняя бутылку и отправляя очередную дозу в полузакрытый рот Петра.

Закончив процедуры, Максим уложил его обратно и, покинув лодку, насобирал, разбросанные по берегу сухие палки, после чего разжег костер. Снова забравшись в лодку, он не без труда закинул Петьку себе на плечо. Таня, поняв, что хочет Максим, вытащила из лодки брезент и расстелила возле огня, куда вскоре уложили Петра.

Тихое потрескивание горящих в огне дров нарушало тишину, воцарившуюся вокруг него. Таня и Максим молча сидели у огня, глядя на ледяное лицо Петра, освещенное яркими языками желтого пламени.

Около двух часов прошло с тех пор, как Петру дали необычной воды, но по-прежнему не было видно никаких изменений.

Ну давай уже работай, - не выдержав, произнес Максим.

Словно услышав его слова, Петр пошевелил руками. Таня заметив это, улыбнулась и собиралась вслух объявить об этих позитивных изменениях, но тут же увидела, что руки в судорожных движениях стало подбрасывать, и это явление мгновенно распространилось по всему телу. Сменив едва появившуюся улыбку на гримасу всепоглощающего страха, вскрикнула:

Что с ним!

Максим тут же подбежал к Петру. Он прижал его руками к земле, пытаясь остановить от безудержных движений.

У него снова жар? - спросила Таня.

Нет, он наоборот холодный, - переложив свою руку на голову Петра, ответил Максим.

Тогда что с ним?

Я не знаю, - трясущимся голосом ответил Максим, продолжая держать Петра.

Серый всё это время спокойно лежал неподалёку и, словно зная, что происходит с Петром, абсолютно ничего не предпринимал.

Также неожиданно, наступивший приступ Петра закончился. Его тело ослабло, и он, словно погруженный в глубокий сон развалился у огня.

Он умер? - глядя своими зелёными глазами, из которых текли тонкие струйки слез, тихо спросила Таня.

Максим расстегнул верх рубашки Петра, приложил к его груди ухо.

Нет, жив, - глубоко выдохнув, ответил Максим.

Серый поднявшись с места, подошёл к Петру, склонил свою голову над ним и замер на время в таком положении.

Таня внимательно смотрела на Максима, она ждала, когда же он наконец передаст ей слова Серого, и неважно какие, хоть что-нибудь. Серый плавно развернувшись, медленно вышагивая, пошел на своё прежнее место, а на лице Максима засияла широкая улыбка.

Ну! Что там? Говори уже? - недожавшись, спросила Таня.

С ним всё будет в порядке, теперь он просто спит, - не скрывая своей радости, ответил Максим.

Наспех перекусив, Таня и Максим устроились возле Петра и быстро заснули под воздействием накопившейся эмоциональной усталости от событий пережитого дня.

Солнце было уже довольно высоко над головами. Крепко спящую парочку разбудил довольный голос Петра:

Вставайте, лежебоки, я уже завтрак приготовил!

Проснувшись с первыми лучами солнца, Петр как ни в чем не бывало, накидал дров в затухающий костер, и, стараясь по возможности меньше шуметь, чтобы не разбудить своих товарищей, испытывая жуткий голод, рылся в рюкзаке. Серый, словно предвидя это его желание, ушел ещё раньше и появился возле Петра, когда тот усердно искал, что можно было бы приготовить, в его пасти находилась свежедобытая дичь.

Ого! Ты что охотиться умеешь? Это ты нам добыл? - увидев Серого, оторвавшись от своего процесса, спросил Петр.

Серый, словно отвечая ему, положил добычу на землю и отошел на пару шагов назад. Петька плохо разбирался в птицах, поднимая тушу с земли, он вслух произнес:

О! Тетерев или глухарь! Ай какая разница!

С этими словами он стал ощипывать дичь для дальнейшей её готовки.

Максим, едва раскрыв заспанные глаза, увидел перед собой Петра, который сидел у костра и жарил на сделанном из палки вертеле, птичью тушку.

Петька, с тобой всё в порядке? - спросила, проснувшаяся вслед за Максимом Таня.

Да, а что со мной не так, нога почти не болит. Спасибо Тане, она хорошо её обработала, хотя настойку я бы поэкономнее использовал, - спокойно ответил, Петр.

Ты что ничего не помнишь? - изумленно переспросил Максим.

Почему! Помню: вы мне рану обработали, потом в лодке плыли, заночевали, опять поплыли. А потом я проспал, не заметил, как вы меня на берег вытащили. Ну а что такого! - не понимая сути вопроса, недоумленно ответил Петр.

Ну ты чуть, - начал Максим.

Чуть из лодки не выпал, - улыбнувшись, перебила Максима Таня.

Максим догадавшись, что Таня не хочет рассказывать Петру то, что с ним было, не стал продолжать разговор, пошел к реке смыть остатки крепкого сна. Таня поступила так же, но перед этим убедившись, что всё в порядке, развязал импровизированные бинты на ноге Петра и осмотрела раны.

Удивительная живительная субстанция Серого полностью нейтрализовала остатки заражения, а глубокие раны за ночь превратились в зажившие рубцы, словно исцелению предшествовало несколько месяцев.

Вот уже все вместе дружно сидели у догорающего костра, поедая подгоревшее мясо птицы и запивая свежим чаем из трав, так любезно