Ген человечности - 3 - Александр Маркьянов

— Сэр, ищем дальше?

Морские пехотинцы смотрели на меня, я — на них. Понятно, что стрелять кроме как отсюда было неоткуда, а если мы пойдем дальше — ничего кроме неприятностей не найдем. Проблема которая у нас есть — не решается прочесыванием.

— Грузите его. Все что при нем — тоже.

Я включил рацию на передачу.

— Оверлорд,[23] это Лезвие — главный. Обнаружил труп неизвестного, дальнейшие поиски считаю нецелесообразными, прошу разрешения вернуться.

На той стороне отозвались почти сразу.

— Лезвие — это Овердорд. Принято, возврат на базу. Конец связи.

— Почему они напали на нас?

Генерал озвучил мысль, которая не давала покоряя и мне. В мрачном раздумье мы стояли на телом — группа мужчин в камуфляже и со знаками различия несуществующей армии, в здании тюрьмы несуществующего уже государства — и мы стояли над трупом врага, который непонятно как здесь оказался.

— Почему они не напали… вот на него?

Палец генерала указал на стоящего рядом База.

— И какого хрена им от нас вообще нужно, почему им не сидится на этом гребаном острове?!

— Думаю, сэр — они увидели в нас опасность.

— А почему не в нем? Почему они не взорвали здесь все к долбанной матери?

— Сэр, думаю готовится наступление. Им не нужны байкеры, пусть даже у них автоматы — им нужны те, кто может попытаться восстановить государство. Кастро в привилегированном положении — сейчас не время демократий, сэр.

Генерал зачем-то наклонился над трупом — словно хотел получше его рассмотреть и запомнить.

— Думаю, капитан прав. Сейчас не время демократий. У нас ее и не будет.

— Сэр, нужно вывезти контейнер с упавшего самолета. Мы потеряли целый день, даже больше.

Интересно — но Котлер не проявил особого энтузиазма.

— Как предлагаете?

— Берем вертолет и… И так много времени потеряли. Световой день длинный. Лучше взять Чинук, все равно тут недалеко.

— Раз знаешь — бери и делай.

Положительно с генералом что-то не то.

Тот же день

Флорида, USAF Hurlbert-field

Борт ударного самолета АС-27

— Кто-нибудь скажет, что мы съехали с катушек?

— Мы съехали с катушек. Легче?

— Нет.

Несколько мужчин в светло-зеленых комбинезонах ВВС США мрачно смотрели на стоящий в самом начале взлетной полосы АС-27.

— У нас нет нормальных изображений. У нас нет представления о том, что является целью, а что нет. Ни у одного из нас нет нормального опыта работы на этой машине, если не считать тридцатиминутного облета. Черт, у меня на руках нет нормального плана полета, все что у нас есть — это дикая территория перед нами и самолет!

Пилот, капитан Тимоти Вомбл, говорил истинную правду. И все это понимали. Приоритетом боевой работы ВВС является безопасность. Если тебе предстоял боевой вылет — сначала ты изучал изображения — спутниковые снимки данной местности, потом остальные разведданные, потом составлял и утверждал план полета, потом готовил вместе с техниками самолет к вылету — и только потом летел. Ни один опытный боевой комэск не позволил бы своим летчикам просто вылететь куда то наобум, без подготовки. Тем более — вылететь наобум на незнакомом самолете. Летчик, перед тем как летать на каком-то типе самолета проходил переподготовку на него, запись об освоении того или иного типа летательного аппарата вписывалась в личное дело, за каждый новый освоенный тип ЛА полагалась прибавка к жалованию. Здесь же — самолет был новым и необычным, все что был за плечами у Вомбла — тридцать минут полета на нем. Да, он заметил, что самолет нарочно сделан так, чтобы на нем уверенно себя чувствовал любой пилот, подготовленный на С-130 модификаций H и J, итальянцы и Локхид Мартин, оригинальный производитель С130 позаботились об этом. Но для штурмовой операции этого недостаточно. Как например поведет себя самолет при сваливании на крыло — а это типичный маневр для тяжелых штурмовиков — и каков предельный угол в таком случае? Как будет вести себя самолет на предельно малых? Как он будет вести себя, если по нему запустят Стрелу, и как он будет садиться если будет поврежден? Если на С130 четыре двигателя и на трех он сядет без проблем — то как себя поведет двадцать седьмой при поврежденном моторе?

— Все сказал? — подполковник Холак понимал что пилот прав, но все равно надо было лететь.

— Черт, может, дождемся пока Спуки встанет на крыло? Сколько там еще?

— Как минимум два дня — сказал один из бортстрелков, техник-сержант Джим Джошуа — там проблемы с персоналом. Раньше движки на С130 перекидывали за рабочий день, даже меньше. Черт бы все побрал.

— И у нас нет полного экипажа на Спуки — заметил Холак — оператор наводчик у нас один и это я. Если бортстрелков можно подготовить достаточно быстро, всего лишь объяснить куда вставлять обоймы и на какие кнопки нажимать — то оператора надо готовить как минимум год. Черт, мы на Стингер[24] еле наскребли…

— А как мы будем летать? Как мы обнаружим цель.

— Если увидим что в лесу кто-то прячется — это и есть цель.

— Да? А если мы так наткнемся на Джо Сикс-Пака, котором посчастливилось сбежать от кошмара, и который прячется в лесу ожидая пока все это закончится?

— Черт, Тим я знаю что от полетов за скорости превышающей скорость звука портится характер и наступает импотенция — но не капай на мозги сейчас! Если есть сказать что-то дельное — выкладывай. Если нет — будь любезен, заткнись!

— Да я как лучше хотел…

— И как всегда получил. Предлагаю — обследует вот эту местность. Побережье от Семинола и дальше, мне кажется что их надо искать где-то у Лагранж или даже в заповеднике.[25] Лично я бы спрятался там. Есть два пути даже нет — четыре. По дорогам по обе стороны побережья, по заливу Чоктохатчи- и по Мексиканскому заливу. При этом — я уверен, что водным путем они пользуются даже чаще чем сухопутным. Психи в воду не лезут, они не могут плавать. Летаем пока не кончится топливо, потом возвращаемся, заправляемся и снова за взлет.

— Как летаем? — спросил Вомбл.

— Я бы летал восьмерками, над побережьем. Надо захватить обе стороны от города, отсюда и примерно… до сюда. Такой план полета тебя устроит?

— За неимением лучшего…

Самолет и в самом деле был похож на АС-130 — Холак летал на АС-130 и мог об этом рассуждать со знанием дела. Он был небольшим — но и вооружения на нем было значительно меньше, и экипаж был меньше. Техников стрелков было только двое, один работал на Бофорсе, другой отвечал за GAU-8 и GAU-2A Миниган. Из них определенные сложности были только с Бофорсом — устаревшее зенитное орудие, разработанное еще до второй мировой войны, оно заряжалось обоймой на четыре выстрела, вставлявшейся в зарядный механизм пушки сверху. Остальные системы огня — GAU-8, идеально подходящий для борьбы с транспортом противника и с самим противником, засевшим в помещениях, и GAU2A, чьей миссией было уничтожение противника на открытой местности, питались из больших коробов и могли вести без перезарядки достаточно долгий по времени огонь. Холак участвовал в модернизации АС-130 по итогам Вьетнама и высказывался за то, чтобы на АС-130 все же было более легкое оружие. В стандартной версии самой легкой была многоствольная пушка калибра 25 миллиметров, которую прозвали «усмирителем толпы». Но для работы именно по толпе это было слишком мощное оружие и со слишком малым для его скорострельности боезапасом. А вот трехствольный GAU-8 для этой работы был в самый раз.

Как и на обычном Спуки, на Стингер грузились через откинутую заднюю аппарель. В Спуки нормально грузиться на борт и грузить боеприпасы мешало стопятимиллметровое орудие, расположенное у самого носа самолета. Здесь же с этим было проще — самолет по ширине фюзеляжа был ненамного меньше С130, а зарядное устройство Бофорса было куда меньше по размерам. Поэтому, с токи зрения удобства для экипажа самолет был даже лучше своего старого большого и тяжелого предшественника.

Загрузили боезапас с подъехавшего грузовика — на облет отправлялись без него. Перед тем, как грузить боезапас — взяли по несколько снарядов из партии и отстреляли их на примитивной, самолетной стреляющей установке, больше похожей на самопал уголовников. Нужно было убедиться, что некто, обладающий изощренным умом и умелыми руками не оставил большой сюрприз для тех, кто придет сюда — не подложил в снаряды вместо пороха взрывчатку. Сложно даже представить что будет, если во время полета в механизме того же Бофорса взорвется сорокамиллиметровый снаряд. Еще снаряды осмотрели визуально на предмет того, что из кто-то переснаряжал и оставил следы. Ничего такого обнаружено не было.

Пока техники заканчивали погрузку, подполковник Холак прошел на свое рабочее место — оно находилось сразу за пилотской кабиной, и к нему вел длинный и узкий коридор, обшитый мягким, негорючим материалом. Это было сделано потому, что самолет может резко маневрировать и если не будет такой обивки кто-нибудь из членов экипажа запросто получит травму.