На берегу - Нора Робертс

— Поняла свою ошибку.

— Поняла, что продала меня слишком дешево. Она требовала денег и грозилась забрать меня обратно к себе. Он заплатил ей, а потом еще и еще. Однажды он попал в аварию, когда возвращался после встречи с ней. Камерону сообщили об этом в Европу. Я помню тот день, когда впервые увидел их троих вместе, когда они стояли у кровати Рея в больнице. Рей взял с них обещание заботиться обо мне, попросил, чтобы мы все жили вместе. Он не рассказал им о Глории, о том, что его с ней связывает. Он умирал и знал об этом, и ему надо было чувствовать себя уверенным в том, что обо мне позаботятся.

— Он знал своих сыновей, — сказала Дрю.

— Когда он умер, я думал, что они меня куда-нибудь отошлют. Они меня совсем не знали, кто я для них был такой? Но они выполнили обещание, данное Рею. Они поменяли свою жизнь ради Рея и меня и организовали ее так, чтобы быть всем вместе. Главным в доме был Камерон, и вначале все шло очень сумбурно.

Впервые после того, как он начал свой рассказ, его лицо несколько оживилось.

— Я вел себя просто ужасно — особенно от меня досталось Камерону. Я все ждал, когда же меня выгонят из дома. А они все терпели. Они встали за меня грудью, когда Глория попыталась их шантажировать. Они боролись за меня. Даже до того, как мы все узнали, что я — внук Рея, они приняли меня в свою семью, я стал для них братом.

— Они любят тебя. Они любят тебя за то, какой ты есть, а не просто выполняют волю приемного отца.

— Я знаю. Нет ничего на свете, что я для них бы не сделал. Я давал деньги Глории, откупался от нее, с тех пор как мне исполнилось четырнадцать.

— Она так никуда и не делась.

— Нет. Вот и сейчас она вернулась. Я как раз встречался с ней сегодня вечером. Она заходила и к тебе в магазин.

— Та самая женщина. — Глория вся как-то сжалась и потерла руки, вдруг ставшие ледяными.

— Ее фамилия Делаутер. Хэрроу, очевидно, фамилия ее родителей. Она прекрасно осведомлена о твоей семье. Все пронюхала — сколько у вас денег, какие связи… Она причинит тебе боль, если я не дам ей то, чего она хочет.

— Она использует твою любовь ко мне как оружие, и ты сам даешь ей его в руки. Ты должен рассказать обо всем братьям.

— Дрю, я еще не решил, стоит ли им об этом говорить вообще, и, уж конечно же, не в два часа ночи.

— Ты сам прекрасно знаешь, что это нужно сделать. Подумаешь, два часа ночи! Хватит тянуть. Ты что, думаешь, что для них так уж важно, сколько сейчас времени, самое главное для них — это чтобы у тебя все было хорошо. — Она подошла к скамье, на которую он бросил свой телефон. — Я думаю, что первой надо позвонить Анне, а она уж свяжется со всеми остальными. — Она протянула ему телефон. — Ты сам позвонишь ей и скажешь, что мы едем к ним, или ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Что-то ты вдруг так раскомандовалась?

— Потому что сейчас нужно, чтобы кто-то заставил тебя позвонить им. Ты что, думаешь, что я буду спокойно стоять в сторонке и наблюдать, как она издевается над тобой?

— Понимаешь, дело в том, что я не хотел, чтобы она впутывала в эту историю моих близких, тебя. Мне надо как-то защитить вас от этого.

— Защитить меня? Тебе еще повезло, что я не врезала тебе телефоном по голове.

Он протянул руку:

— Не бей меня! Лучше дай наконец телефон.

Глава двенадцатая

Куины любили собираться на кухне. Там они сидели и сейчас. На плите варился кофе, яркий свет лампы разгонял ночную тьму. Все приехали, вытащив из постели детей. Дрю чуть ли не физически ощущала, как в воздухе сгущается напряжение.

Сонных детей отвели наверх и уложили спать, Эмили осталась за ними присматривать.

— Я очень извиняюсь, что разбудил вас среди ночи, — сказал Сет.

— Если ты вытащил нас из постели в два часа ночи, значит, у тебя на это серьезные причины. — Филлип накрыл своей рукой руку Сибилл. — Ты, может, кого-то убил? Если да, то начинать надо прямо сейчас, чтобы до рассвета избавиться от трупа.

Благодарный Филлипу за попытку разрядить атмосферу, Сет покачал головой:

— Нет, на этот раз я сдержался.

— Ну давай же, Сет, рассказывай! — сказал Камерон.

— Я сегодня встречался с Глорией.

— Почему ты не сказал, что она опять объявилась и что ты собираешься с ней встретиться? — Сибилл сжала руку Филлипа.

— Я встречаюсь с ней уже не в первый раз.

— Но этот — последний. — Камерон был взбешен. — Сет, что, черт побери, происходит? Она уже несколько раз являлась сюда, а ты нам об этом ни словом не обмолвился?

— Это продолжается с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.

Камерон резко отодвинулся от стола:

— Она многие годы приставала к тебе, и ты все молчал!

— Кричать на него без толку, — сказал Этан спокойно, но что-то в его глазах подсказывало Дрю, что он взбешен не меньше брата. — Ты что, давал ей деньги?

Сет молча пожал плечами.

— А теперь можешь кричать на него, сколько тебе вздумается, — пробормотал Этан.

— Ты все это время давал ей деньги? — Камерон с возмущением уставился на него. — Ты с ума сошел?

— Я делал все, чтобы она не тревожила вас.

— Но она все равно от тебя не отстала, — сказала Анна.

— Да, но…

— Ты должен был нам довериться. Ты же знаешь, что мы никогда не оставили бы тебя в беде.

— Я давал ей деньги. — Сет вытянул руки, раскрыв ладони. — Это было единственное, что могло остановить ее. Мне нужно было сделать хоть что-то, чтобы отблагодарить вас.

— Отблагодарить нас? За что?

— Вы спасли меня. С вами я узнал, что такое настоящая семья. Камерон, ты сделал из меня человека.

Какое-то время Камерон не мог вымолвить ни слова, но когда наконец он заговорил, его голос звучал сердито:

— Мне противно слышать от тебя такое дерьмо. Не хочу ничего знать о какой-то там благодарности, о том, что ты хотел отплатить нам за добро.

— Но он не это имел в виду, — тихо сказала Грейс, изо всех сил пытаясь не расплакаться.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

— Камерон никогда не разрешает мне говорить об этом, — только и удалось промолвить Сету.

— Успокойтесь, — сказала Грейс. — Да, они спасли тебя. Они вошли в твою жизнь, когда ты только начал подавать какие-то надежды. Потому, что они любили отца. А потом они стали заботиться о тебе, потому что полюбили тебя самого. Все мы полюбили тебя.

— Я хотел…

— Подожди. — Грейс было достаточно поднять палец, чтобы он умолк. — Но ты должен понимать, что любовь не нуждается в том, чтобы за нее чем-то отплачивали. Камерон тут абсолютно прав.

— Да, это так, я хотел как-то отблагодарить вас. Но дело не только в этом. Она говорила такие ужасные вещи про Обри!