Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони

— Вы были правы, — заявил Адальбер, который отлучался, чтобы взглянуть на их комнаты. — В наших покоях будто тайфун прошелся.

— Значит, они что-то искали. Но что?

— Понятия не имею, — бессовестно солгал Адальбер. — Хочешь посмотреть на разгром?

— Дай ему прийти в себя! После такого удара

человек, должно быть, ног под собой не чует. Сейчас пошлю за доктором.

— Благодарю, но, наверное, это ни к чему, — отказался Альдо, поднимаясь на ноги.

У него это получилось лучше, чем он ожидал, и голова вскоре тоже перестала кружиться. Анри настоял, чтобы они с Адальбером взяли его под руки, и так они медленно побрели к флигелю для гостей, на первом этаже которого все было перевернуто вверх дном: здесь явно орудовали посторонние. Одежда кучей валялась на полу. Подкладки чемоданов были вспороты, чтобы было легче искать. Глядя на этот кавардак, господин Лассаль задумался:

— Что же они искали за подкладками чемоданов?

— Какой-нибудь документ, фотографию, в общем, что-то плоское, — предположил Адальбер. — Сразу видно, что вы хоть и были дипломатом, но никогда не соприкасались с темной публикой — шпионами и прочими секретными агентами!

— А ты, можно подумать, соприкасался?

— Случалось. Как бы то ни было, надо все привести в порядок. В таком бедламе заснуть невозможно.

— Фарид уже готовит вам комнаты наверху. А здесь пока запрем все на ключ, убираться будете завтра, — постановил Анри Лассаль. — А я рано утром съезжу в полицию, оставлю там заявление. Сейчас там нет ни одной живой души.

Они подобрали пижамы, тапочки, халаты и туалетные принадлежности и поднялись этажом выше, в комнаты с похожей мебелью, но другого цвета.

— О своих похождениях на балу расскажешь мне завтра, — предложил Альдо, остановившись на пороге своей комнаты. — А пока мне нужны таблетка аспирина и кровать!

Проглотив пилюлю, он заснул крепким сном, но как следует выспаться ему не удалось. На часах не было и семи, когда он скатился с кровати от жуткого грохота и ругани, раздававшихся с первого этажа. Он быстро натянул халат и бросился вниз по лестнице.

Там орудовал целый отряд полиции. Люди в мундирах цвета хаки и красных фесках заполонили разоренные комнаты, в то время как их начальник ругался с Анри Лассалем. Тот казался совершенно взбешенным.

— Возмутительное вторжение! К тому же вы явно перепутали преступников с жертвами. Это в мой дом залезли ночью, все перевернули вверх дном и стукнули моего гостя по голове. Так что мне непонятно, что вы тут делаете?

— Обыск, сэр! Около шести часов утра к нам поступила жалоба.

— От кого?

— Мне это неизвестно, но жалоба зафиксирована. Так что дайте нам возможность продолжить работу.

— Но что вы ищете?

— Мы скажем вам, когда найдем этот предмет!

— Тогда разрешите дать вам один совет: сначала вынесите всю мебель на террасу, иначе вам не разобраться в бедламе, который устроили в этих комнатах ночные «гости». Нам это, по крайней мере, позволит навести порядок после вашего ухода. Что касается меня, то сразу после завтрака я отправлюсь к губернатору и выскажу ему все, что я думаю по поводу этого неурочного вторжения! Л вот и вы, господа! — воскликнул он, заметив своих гостей. — Идемте к столу и оставим этих людей делать свое грязное дело. Морозини, как ваша голова?

— Спасибо, получше. Но что они ищут?

— Возможно, ветра в поле! Посмотрим, найдут ли они что-нибудь.

Альдо с Адальбером молча переглянулись.

Стол, первоначально накрытый на террасе, перенесли под колоннаду. Три или четыре года назад, находясь в Индии, друзья попали в похожую ситуацию: в их комнате все перевернули вверх дном, но не для того, чтобы что-то украсть. Как раз наоборот: затем, чтобы принести туда предмет, о природе происхождения которого у них были кое-какие догадки.

В этом случае сценарий повторился: когда они допивали по третьей чашке кофе, а Адальбер доедал пятую булочку, появился офицер. Вид у него стал еще более жуликоватым.

— Сэр, — заявил он, нарочно обращаясь только к господину Лассалю, — мы нашли то, что искали, и, к сожалению, эти господа должны пройти с нами.

Альдо с Адальбером были уже на ногах. Оба, не сговариваясь, попросили, чтобы им дали возможность переодеться, что и было разрешено, однако лишь под присмотром двух вооруженных полицейских, так что им не удалось переброситься и словом.

Хозяин скрылся где-то в глубине дома, громко требуя машину. Он заявил полицейскому, что намерен лично доставить своих друзей в участок, и не допустит, чтобы их возили по городу под конвоем и в наручниках. Его репутация и связи были общеизвестны в городе, и полиция, видимо, получила указание по возможности не препятствовать его просьбам.

Полчаса спустя шофер француза доставил своих пассажиров на комфортабельном «Делаже»[46]прямо в полицейское управление Асуана. Альдо, не слишком волнуясь, рассматривал различные варианты допроса. С тех давних пор, как они с Адальбером затеяли розыски несущих проклятия сокровищ августейших особ, каких только следователей он не перевидал! Они отвечали на каверзные вопросы узколобого турка, упрямого испанского быка, несносного версальца. Но им встречались и лучшие представители полицейского братства: шеф городской полиции Нью-Йорка Фил Андерсон, дивизионный комиссар Ланглуа из Сюртэ и суперинтендант Гордон Уоррен из Скотленд-Ярда. С двумя последними, впрочем, они потом стали друзьями. Кстати, упоминание имени англичанина могло бы оказаться очень полезным и стране, где всем заправляла Великобритания.

Однако здесь, в Египте, Морозини пришлось познакомиться с новым методом ведения допроса. Его проводил начальник полиции Асуана Абдул Азиз Кейтун. Толстый, как японский борец сумо, он подпитывал свой объемный живот, едва вмещавшийся в форменный мундир, с помощью фисташек, которые непрерывно отправлял себе в рот. Орешки эти он поминутно вытаскивал из салатницы, поставленной на край широкого стола. На столе почти не было бумаг; на нем скромно пристроились черная подставка для письма, ручки и телефон. Рядом, на небольшом складном столике, лежал мундштук кальяна. Толстяк медленно перебирал янтарные четки. Когда полицейские ввели задержанных, он перестал жевать и приоткрыл до тех пор прикрытые глаза, выслушивая многословный отчет офицера и время от времени согласно кивая головой. Наконец отчет закончился на высокой ноте, и на подставку для письма, брошенные жестом триумфатора, высыпались жемчуга Саладина. Кейтун тут же поднес к ним руку, предназначенную для подбрасывания в рот орешков.

— Хорошая работа! — одобрил он действия своих подчиненных прежде, чем обратиться к подозреваемым. — Ну, что скажете, господа? Кажется, мы выслушали обвинительное заключение.