Тайна Моники Джонс - Кэтрин Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что он мог ляпнуть?
Казалось, обычный вопрос на несколько секунд выбил его из колеи.
– Ты же знаешь Фреда. Практически все.
Несмотря на уже не такое смутное представление о личности Фреда, уклончивый ответ меня не устроил, и Алекс уловил это по моему взгляду, обращенному на него.
– Понимаешь, – вздохнул он, – по Эмброузу уже гуляют кое-какие слухи касательно смерти Эмбер и всего, что было до и после нее. Понятно, что верить в них, – глупость чистой воды, правда, Фред не всегда контролирует то, что говорит и о чем шутит.
Суть я уловила, но она меня не успокоила, а наоборот.
– Ты переживал за Фреда, а в итоге ляпнул сам, – и, не сводя с Алекса пристального взгляда, я решила: либо сейчас, либо никогда! – Кстати, вас допрашивали дольше нас тем утром в участке.
Я еще хотела добавить, что скорее Алекс просто боялся: Фред банально проболтается о чем-то, но смалодушничала даже намекать на это. К счастью, Алекс был настроен на искренний разговор.
– Могу смело предположить, вам известно о том, что у Эмбер была связь с таинственным неизвестным, – я осторожно кивнула, – так вот, шериф Хоук был уверен: мы знаем, кто это.
Не зря мы с девочками были убеждены: Эмброуз своего не упустит, рано или поздно пойдут слухи, и они даже основательно припоздали, я думала, разговоры начнутся сразу после убийства. Вопрос в другом: насколько сильно они будут порочить память об Эмбер и какими подробностями обрастут. Мне показалось, в тот момент я была как никогда солидарна с мистером Роузом в желании, чтобы никто не узнал, что Эмбер была беременна. Но раз уж нам, школьницам, так легко досталась такая информация…
– Эмбер хорошая. Была такой.
Алекс участливо взглянул на меня и кивнул:
– Я верю.
Следующие мои слова вырвались помимо воли и звучали как признание, которого я не делала даже самой себе:
– В тот вечер мы смотрели фильм и пили вино. У нас оставалось еще немного виски, остаток вечера мы планировали провести за игрой в «Мафию». Кажется, мы жили ради таких вечеров. Но Эмбер узнала о вечеринке Брайана, о том, что там сходит с ума вся школа. А она и так считала, что мы скучно провели лето, и часто повторяла это, поэтому предложила нам отправиться туда сиюминутно. Следовало отговорить ее, я ведь часто выступала в роли «голоса разума». Возможно, девчонки меня послушали бы и сейчас дома у Фреда с нами пила бы вино Эмбер, подбивая всех на танцы на столе. Но я не захотела тогда… занудничать, и мы пошли на вечеринку. И что-то пошло не так, Эмбер мертва, а мы усиленно делаем вид, будто живем дальше. Если бы можно было вернуть время вспять и остаться дома или схватить убийцу за руку…
Единственное, за что я себе благодарна, так это за то, что не расплакалась. Алекс мягко взял меня под руку, остановив посреди главной аллеи, за углом которой начиналась моя улица.
– Не принимай сказанное Питером и Анной так близко к сердцу, как бы впечатляюще все ни звучало. Нет пути назад – есть лишь иллюзия этой возможности. Все, что тебе остается сейчас, – смириться со всем случившимся и хранить светлый образ Эмбер в памяти.
– Но ты не можешь быть в этом уверен… что возможно, а что нет.
Алекс взял меня за плечи, пытаясь достучаться до моего разума.
– Мы состоим не из ошибок, а из того, что выносим из них. Если бы я знал, какая ты впечатлительная, сразу бы закрыл Питеру рот, не дав накормить тебя теми фантастическими теориями.
Я медленно двинулась дальше, Алекс тут же поравнялся со мной.
– Мы почти у твоего дома. Так вот, завтра на закате мы взбираемся на Безымянный дом, а после не хотела бы ты сходить со мной в парк, в кинотеатр с фургончиками? Там собираются крутить «Город, который боялся заката», оригинальную версию 1974 года.
– С удовольствием, – тут же ответила я, радуясь, что мы не будем расходиться на печальной ноте.
– Отлично! Заеду за тобой около девяти, за маму не переживай, она отпустит – я включу свое обаяние, куда там Фреду.
Мы стояли около моего дома. В окнах гостиной горел свет, значит, мама уже пришла. В наступившей темноте дом напоминал черного кота со светящимися желтыми глазами. Я перевела взгляд на Алекса. Он стоял очень близко. Поддавшись странному искушению, я посмотрела на небо. Алекс по инерции повторил за мной, положив теплые руки мне на талию. Мои же ладони переместились ему на грудь, мы так и стояли, всматриваясь в голубую луну Эмброуза. Ее свечение создавало иллюзию неона, и почему-то от этого вида в моей душе начала зарождаться тревога.
– Скажи, Алекс, у тебя есть чувство, будто скоро произойдет что-то ужасное… даже похуже, чем с Эмбер? – спросила я. – А мы не можем этого избежать, так как являемся заложниками города?
Опустив голову, я увидела, что и Алекс уже не смотрит на луну в ее голубоватом свечении.
– Сейчас меня интересуешь только ты.
И, придвинув меня к себе поближе, он впился в мои губы долгожданным поцелуем.
* * *
– Почему мы остановились именно на этой фотографии?
– Потому что ты в меньшинстве, – я примирительно улыбнулась Анне.
Мы сначала скептически, а после с удовлетворением смотрели на проделанную работу: нам выделили специальное место для мемориальной доски Эмбер, прямо напротив ее шкафчика. Уже после обеда, прихватив наши совместные полароидные карточки, ее любимые хризантемы алого цвета, множество свечей (фабрика производителя которых сгорела в соседнем штате с месяц назад), мы отправились в школу, чтобы завтра, в первый день учебы, здесь было место, где каждый желающий сможет отдать дань уважения Эмбер. Вот только нам постоянно казалось, что чего-то не хватает, поэтому Моника, Кэтрин и Питер пошли в библиотеку, там в архивах должно быть что-то стоящее – Эмбер вела активную школьную жизнь.
– Ну, так как, у вас с Алексом все серьезно? – Анна сделала два шага назад и начала крутить головой так и эдак, вновь оценивая проделанную работу.
– Не знаю, – занервничала я, – а как это понять?
Анна подняла на меня свои большие голубые глаза и тяжело вздохнула.
– Нашла кого спрашивать.
Тут я была с ней не согласна – с полгода назад она целых два месяца встречалась с Логаном Блумом, с которым у нее был урок английской литературы. Никуда их отношения не
