Британия. Краткая история английского народа. Том II - Джон Ричард Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но при всем своем одиночестве Карл I решился на войну. Графа Ньюкасла он отправил на север собирать войско, и 10 января, узнав, что пять членов готовы с торжеством вернуться в Вестминстер, он покинул Уайтхолл и удалился в Хемптонкорт и Виндзор. В то же время милиция Лондона и Саутуорка по суше и лондонские лодочники — по реке сопровождали Пима и его товарищей к Палате общин, поклявшись «охранять парламент, королевство и короля». Обе стороны готовились к предстоявшей борьбе. Королева отплыла из Дувра с коронными бриллиантами для обмена их на военные снаряды. Вокруг короля снова собрались «кавалеры», а роялистская печать наводнила страну политическими брошюрами, составленными Гайдом. С другой стороны, общины решили обезопасить главные арсеналы королевства: Гелл, Портсмут и Тауэр. А через Лондон проходили толпы конных крестьян Бекингемшира и Кента, направляясь к святому Стефану и обещая жить и умереть с парламентом. Пим смело определил новое положение Палаты общин, и это заставило лордов отказаться от их политики сопротивления. «Общинам, — сказал он, — будет приятно пользоваться вашими содействием и помощью при спасении королевства; но если таковых не окажется, то это не помешает им выполнить их обязанность. Уцелеет ли королевство или же погибнет — общинам будет тяжело, но история настоящего парламента расскажет потомству, как в такой страшной опасности и крайности Палата общин вынуждена была одна спасать королевство».
Результатом слов Пима было принятие билля, исключавшего епископов из Палаты лордов. Но важнее всего было обеспечить себе вооруженную помощь всей нации, и для обеих сторон это было нелегко. До изменений, введенных Тюдорами и уже поколебленных общинами в прениях о наборе солдат, король сам по себе не имел права призывать подданных к оружию, иначе как для восстановления порядка или отражения внешних врагов. С другой стороны, никто и не утверждал, что такое право когда-либо принадлежало обеим палатам без короля, а Карл I постоянно отказывал в согласии на принятие закона о милиции, предоставлявшего в каждом графстве командование народным ополчением людям, преданным интересам парламента. Поэтому обе стороны нарушили конституционную практику: парламент назначил лордов-наместников командовать милицией по поручению палат, а Карл I поручил набор войска королевским комиссарам. Труднее для короля было запастись оружием, и вот 23 апреля он внезапно появился перед Гедлом, арсеналом севера, и потребовал допуска в него. Новый губернатор, сэр Джон Готэм, упал на колени, но отказался открыть ворота города, а после одобрения его поступка парламентом роялисты покинули свои места в Вестминстере. Фолкленд, Колпеппер и Гайд с 32 пэрами и 60 членами Палаты общин присоединились к Карлу I в Йорке; за ними последовал с Большой печатью лорд-хранитель Литтелтон.
Они хотели помешать воинственным планам короля, и их усилия поддерживались общим сопротивлением страны. Созванное Карлом I на Геворт-Муре большое собрание землевладельцев Йоркшира обратилось к нему с ходатайством о примирении с парламентом, и, несмотря на пожертвование университетами и вельможами его партии серебряной посуды, вновь набранным им войскам все еще недоставало оружия и денег. С другой стороны, удаление роялистов вернуло обеим палатам их единодушие и энергию. Они быстро собрали милицию, назначили начальником флота лорда Уорвика и произвели в Сити заем, для которого женщины жертвовали даже свои обручальные кольца. Угроза силы только увеличила притязания палат: их последние предложения потребовали права назначать и смещать министров короля, назначать опекунов его детей и действительно контролировать военные, гражданские и церковные дела. «Если бы я согласился на ваши требования, — возразил Карл I, — я стал бы не больше, чем тенью короля».
Глава VII
МЕЖДОУСОБНАЯ ВОЙНА (июль 1642 — август 1646 гг.)
После прекращения переговоров обе стороны начали готовиться к немедленной войне. Хемпден, Пим и Голлс стали руководителями комитета общественной безопасности, выбранного парламентом в качестве его административного органа. Из Нидерландов были вызваны английские и шотландские офицеры, а лорд Эссекс назначен командиром армии, вскоре доведенной до 20 тысяч пехоты и 4 тысяч конницы. Сторонники парламента питали большие надежды; мы все думали, что одна битва решит вопрос», — признавался Бэкстер после первой стычки. Действительно, король был почти без денег и оружия, а его ревностные хлопоты о наборе войска парализовались нежели пнем его сторонников начинать борьбу. Тем не менее, он решился начать военные действия и «утром очень бурного дня» (22 августа) развернул свое знамя в Ноттингеме, но страна не ответила на его призыв. В то же время, при возгласах огромной толпы, Эссекс покинул Лондон, получив от парламента приказ следовать за королем «и силой или иным способом освободить его от вероломных советников и вернуть парламенту», и сосредоточил свое войско при Нортгемптоне. У Карла I была только горстка людей, и натиск нескольких полков кавалерии закончил бы войну, но Эссекс отступил перед решительным ударом, рассчитывая привести короля к покорности просто демонстрацией своих сил. Когда Карл I отступил к Шрусбери, Эссекс тоже передвинулся к западу и занял Уорчестср. Но вдруг положение изменилось. Католики и роялисты поспешно собрались под знамя короля, и их смелый марш на Лондон заставил Эссекса двинуться из Уорчестера на защиту столицы.
Оба войска встретились 23 октября на Эджгилском поле близ Бэнбери. Встреча была неожиданной, и последовавшее за ней сражение больше походило на беспорядочную схватку кавалерии. В начале ее войска парламента были приведены в беспорядок изменой сэра Фортескью, который командовал целым полком, а конница короля на флангах прогнала неприятельскую кавалерию с поля битвы; но пехотинцы лорда Эссекса прорвали пехоту, занимавшую середину позиций короля, и хотя его племянник, принц Рупрехт, вернулся со своими эскадронами как раз вовремя, чтобы избавить Карла I от плена или бегства, но с наступлением ночи сражение осталось незаконченным. Впрочем, моральный перевес оказался на стороне короля. Эссекс убедился, что его конница не может устоять перед «кавалерами», и отступил к Уорвику, открывая путь к столице. Рупрехт настаивал на немедленном продвижении к Лондону, но сто предложение встретило упорное сопротивление со стороны умеренных роялистов, опасавшихся как полного торжества Карла I, так и сто поражения. Поэтому на время король остановился в Оксфорде, где его приняли с
