Чертова дюжина - Иван Сербин

— Так где Марафонец? — напомнил ей о своем присутствии мужчина, усиливая нажим на шею.

Вероника испуганно открыла рот, попыталась втянуть воздух, но поняла, что ничего не получается. Этот человек умел убивать. Именно этим он сейчас и занимался. Душил ее.

Из горла женщины вырвался слабый хрип.

«Надо сказать ему, — подумала она. — Надо сказать. Иначе он пристрелит меня. Или задушит. Или… Черт возьми, какая разница! Убьет! Просто убьет. Меня не будет. Вообще. А когда он уйдет, можно зайти в ближайший кабинет, позвонить в зал и сказать кому-нибудь, чтобы Марафонца увели на другой этаж».

Теперь у нее не было ни тени сомнения, что Марафонца нужно спасать. Спасать его и спасаться самой.

Мужчина чуть ослабил хватку, позволив ей вдохнуть. На секунду в его глазах возникло что-то такое, из чего Вероника поняла: даже если она скажет, где находится ее новый знакомый, уйти не удастся. Марафонец знает что-то очень важное. Они боятся, что это что-то теперь известно и ей.

Коридор был длинным, со множеством дверей, с табличками и светящимися панно. На стенах висели щиты с объявлениями, записками, распоряжениями. Белый электрический свет заливал вавилонское телевизионное столпотворение. Люди, люди, люди… Везде люди. Высокие и низкие, худые и толстые, бородатые и безбородые, заросшие и стриженые… Много, слишком много, чтобы зацепиться взгляду…

Марафонец успел пройти не больше двадцати шагов, как вдруг одна из дверей распахнулась и из комнаты в коридор вышла Вероника. Под локоть ее вел Тель собственной персоной, одетый как типичный гэбист: серый аккуратный костюм, светло-голубая рубашка и темный однотонный галстук. Через руку убийцы висел длинный габардиновый плащ.

«В западных боевиках так носят оружие», — отстранение подумал Марафонец.

Пара остановилась, перебросилась несколькими короткими фразами, затем Тель быстро повел Веронику по коридору. В противоположную от Марафонца сторону. Вероника о чем-то спрашивала «чистильщика», а тот отвечал, судя по всему, односложно, так как волнение девушки возрастало с каждой секундой.

По коридору сновали люди, абсолютно разные и одновременно похожие друг на друга какой-то сумасшедшинкой в глазах. Марафонец же, чужак, не от мира сего, лавировал меж ними, словно опытный слаломист между флажками, то и дело бормоча: «Извините. Прошу прощения. Извините».

Оказавшись в конце коридора, Тель вдруг очень ловко принял вправо и буквально втолкнул Веронику в небольшой темный закуток. Марафонец побежал, расталкивая спешащих навстречу. Он влетел в узкий тупичок как раз вовремя, успев заметить, как захлопнулась пластиковая, «под дерево», дверь, и услышав сухой щелчок замка.

— Я повторяю вопрос в третий раз. Четвертого не будет. Если хочешь жить, сука, отвечай. Где Марафонец?

— Он… — Женщина закашлялась. Спертый воздух комнаты, насыщенный запахом плохо отжатых мешковинных тряпок, сырого дерева и казенных халатов, ворвался в легкие, заставив их болезненно сжаться. — Он…

— Говори, тварь. — Мужчина ткнул стволом пистолета ей в подбородок.

— Он… — начала снова она, и в этот момент дверь резко распахнулась, ударив убийцу в спину.

Тот качнулся вперед, припечатав Веронику к стене, а мгновением позже чья-то гибкая тень скользнула в полумрак подсобки. Послышался тихий хлопок выстрела, и в стене у двери образовалась небольшая воронка. Вероника услышала странный звук, похожий на резкий гортанный выдох, затем два гулких удара. Ее мучитель осел на пол, а в сумраке комнаты девушка различила знакомый силуэт.

— Это вы? — выдохнула она.

— А кто же еще, — буркнул Марафонец. — Зачем вы пошли с ним?

— Этот человек сказал, что он из ФСБ, предъявил документы…

— Да неужто? Что же вы, любезная моя репортерша, покупаетесь-то, как девочка сопливая? — Марафонец говорил быстро и тихо. Опустившись на корточки, он аккуратно притворил дверь, затем перевернул лежащего, хмыкнул: — Знакомые все лица.

— Кто это?

— В группе его звали Тель. Снайпер. «Чистильщик». — Марафонец быстро взглянул на Веронику и поинтересовался словно между делом: — Вы-то как, в норме?

Вероника почувствовала, как кровь ударила в голову. Невероятное внутреннее напряжение, стиснувшее тело словно цепями, превратилось в сгусток ярости, безграничную злобу на этого спокойно сидящего у ее ног человека.

— А вы что, доктор? Какое вам до этого дело? — скривилась она.

Марафонец удивленно посмотрел на девушку, хмыкнул озадаченно, дернул мускулистыми плечами.

— А я и не говорил, что мне есть до этого дело. Я просто спросил, в норме ли вы.

Произнося это, он быстро обшаривал карманы лежащего на полу мужчины. Вытащил удостоверение.

— Ага, ФСБ. Ну-ну. — Он поднял плащ. Увидев зажатый в безвольных пальцах пистолет с глушителем, присвистнул. — Вот какими мы пушечками теперь пользуемся. Раньше-то поскромнее были.

— Это все из-за вас, — сказала зло Вероника. — Ему были нужны вы.

— Знаю, — спокойно кивнул Марафонец. — Ясно, что не вы. С вас им взять нечего. Вы же все равно ничего не знаете.

— Да? А вот этот человек, Тель, думал иначе. Он едва не пристрелил меня.

— Это обычная перестраховка.

— Да мне-то какая разница! Пули все одинаковы.

— Это вы верно подметили.

Губы девушки скривились, и она вдруг с удивлением поняла, что сейчас заплачет. От боли и обиды. Марафонец, похоже, держал ее за дешевую куклу, которой даже объяснять ничего не надо, за набитую дуру, полную идиотку.

«Впрочем, — вспыхнула в мозгу трезвая, совершенно холодная мысль, — как тебя еще можно назвать? Поперлась с первым встречным, купилась на дешевые красные корочки. Да сейчас таких корочек на каждой улице навалом. На любом рынке за полтинник».

— Смотрите. — Марафонец приподнял пистолет и продемонстрировал его дрожащей женщине. — Да не бойтесь вы так, — добавил он. — Этот человек уже не опасен.

Вероника прикрыла вдруг округлившийся рот ладонью.

— Вы что, убили его? — спросила она.

— Да бог с вами! — Марафонец засмеялся чуть-чуть натянуто, но с некоторой долей веселья. — Вы, похоже, меня за мясника держите. Я не имею привычки убивать без причины. Тель придет в себя минут через двадцать — двадцать пять.

— Вы ведете себя так, будто ничего не произошло, — вновь окрысилась Вероника.

— А разве это не соответствует истине?

— Да ваш Тель чуть не убил меня!

— Не убил же, — философски заметил Марафонец. — Видите? — Он покрутил пистолет.

— Ну и что? Обычный пистолет, — сказала Вероника.

— Пистолет, — подтвердил, продолжая сидеть, Марафонец. — Совершенно верно. Только я вас не спрашивал, что это такое. И не такой уж он обычный.

— Что же в нем странного?

— Странно в нем то, что это «гюрза» — новейшее оружие. Разработано по заказу МВД и ФСБ.

— Ну и что?

— А то, что пистолетов этих — раз-два и обчелся. Гарантированно пробивает мягкие бронежилеты первого, второго и третьего класса защиты с расстояния более пятидесяти метров. Если вам это о чем-нибудь говорит.

Веронике это ни о чем не говорило.

— Ладно, я смотрю, вы в этом деле не очень тямкаете.

Вероника помялась.

— Может, мне выйти?

— Зачем? — спросил Марафонец, аккуратно положив пистолет к ногам неподвижного Теля.

— Ну как… Вы же переодеваться будете?

— С чего это вы взяли?

Марафонец перевернул «чистильщика» на живот, снял свисающую с ближайшего ведра мокрую тряпку и принялся стягивать руки убийцы за спиной.

— Ну… Все так делают.

— В кино так делают. В жизни редко. К тому же здесь, на втором этаже, я видел еще одного похожего парня. Может быть, он и в самом деле из спецслужбы, а если такой же «липовый» фээсбэшник, как и Тель? Среди вашего пестрого кагала в «свадебном наряде» я буду светиться, как три тополя на Плющихе. Если по залу разгуливает настоящий гэбист, то у него уже есть описание нашего приятеля. — Марафонец пнул безвольное тело коленом под зад. — Меня могут схватить, а я этого не хочу. Если же он убийца, то будет искать своего напарника. То есть опять же костюм, рубашечка, галстучек. Так что в джинсах сейчас безопаснее.

— А вы разве не знаете террористов в лицо? — спросила Вероника.

— Знаю, но не могу быть уверен, что Хорь не навербовал еще кого-нибудь.

Произнося этот монолог, Марафонец второй тряпкой замотал убийце рот и связал шнурки ботинок.

— Надо его допросить, — предложила Вероника.

— Что сделать?

— Допросить. Узнать, где бомбы.

— Вы думаете, он вам скажет? — Марафонец усмехнулся, затем еще раз и наконец расхохотался. Хохот этот оборвался так же резко, как и возник. — Честное слово, не понимаю, как вы так долго продержались в репортерax? Наверное, просто повезло. — Заметив, что девушка собирается ответить на резкость резкостью, он поднял руку. — Спокойно. Без шума. — И пояснил: — Этот человек ничего не скажет. А если и скажет, то какую-нибудь туфту. Но даже если он назовет вам места закладки бомб, вы что, броситесь проверять?